Эльмира Нетесова - Закон Тайга

—  На закусь сгодится.

Человек онемело уставился на нее:

—  Да вы что, с ума сошли?

—  Ну а водяру для чего взял? - улыбалась баба.

Участковый смеялся, схватившись за живот обеими руками.

Дашка впервые за много лет покраснела до корней волос, поняв: надо было молча положить банку тушенки, а не совать в руки, да еще при легавом. «Хотя пить-то небось вместе будут?» - подума­лось ей.

Нет, Дашка и не думала заискивать перед следователем. Она просто боялась одиночества и хотела оттянуть уход людей. А раз саквояж вздумал загружать человек, значит, уйти собирает­ся. И ей стало жутко, что уйдут люди, стихнут их голоса за дверью, и в комнату снова вползет тишина, убийственная, как смерть.

Дашка глянула на следователя, тихо рассмеялась. Ну ладно, взял початую бутылку водки. Хамство, но понятное, мужичье. А вот зачем ему окурки измятые понадобились? Ими только с дури можно закусывать. А может, по забывчивости так получи­лось? Но следователь, не обращая внимания на Дашку, даже заслонку от печки взял. У бабы от удивления челюсть отвисла. Разрезанную луковицу сунул в саквояж.

—  Нашел закусь. Я ему как человеку тушенку давала, а он нашел на что позариться, - пододвинула баба буханку хлеба. Но следователь и не глянул на нее.

Осмотрев одежду покойного, следователь достал протокол допроса, уселся перед Дашкой.

Вначале баба отвечала на вопросы бойко. Скрывать нечего. И следователь едва успевал писать.

—  Кем работаете?

—  Сучкую.

                       - Что? - не понял следователь.

—  Сучкоруб она. Но ответила вам верно, - давился смехом участковый. - Совместительница, черт бы ее взял...

—  Как жили с Тихоном? - спросил бабу следователь.

—  Нормально. Ладили. Иногда, правда, ругались. Но Тихон сам знал за что. Не хотел записываться. Вот и грызлись иногда. А в остальном все спокойно. Даже не бил ни разу, - похваста­лась баба.

—  Часто ли он болел? - поинтересовался следователь.

—  Может, и болел. Но не жаловался никогда. На больнич­ном не был. Да и нельзя было болеть. По больничному листу зачетов нет. И срок идет день в день. А в тайге всякий день - за два. Потому болеть невыгодно, - пояснила Дашка.

—  После освобождения куда хотел поехать Тихон?

—  Первая жена позвала к себе. Письмо прислала. Но толь­ко не поехал бы он к ней. Собирались мы с ним купить тут на Сахалине домишко. Найти работу поспокойнее и жить тихо.

—  А почему вы думаете, что к жене он не вернулся бы?

—  Отвык за годы. Много пережил. Она его тогда не поддер­жала. Даже не писала Тихону. А он без нее много лет прожил один. Отвык. Забыл.

—    Лучше весь век одному, чем с такой, как ты, - не выдер­жал участковый.

—  Я, какая ни на есть, всегда рядом. Была б плохой, ушел бы. Я силой не держала. А и какая есть, не опаскудилась, мужи­ка рогатым не сделала. Но доведись лихолетье и не останься на земле никого, кроме нашего участкового, я б и тогда с ним в одной тайге срать не села бы! - отпарировала баба.

Следователь, не сдержавшись, рассмеялся. Такая откровен­ность сразила участкового. Он потерянно качал головой, чесал в затылке. И спросил:

—  Чем же я тебя так обидел?

—  Иль забыл? Думаешь, я за два года память потеряла? Нет, она в моей башке крепко сидит...

Следователь, поняв, что у Дашки с участковым давние сче­ты, пресек их разговор, продолжил допрос:

—  Были друзья у Тихона?

—  Конечно. Вся бригада. Да и все условники Трудового ува­жали мужика. Не то что некоторых, - сверкнула баба взглядом на участкового.

—  А враги были?

—  Нет. Откуда им взяться здесь? Да и не хватало времени на блажь. С работы вымотанные, усталые приезжали. Едва успева­ли до утра дух перевести. И снова в лес...

—  Это ему так. Ты-то находила время на утехи, - вставил участковый,

—  Не про меня спрашивают. Про себя я сказала б, что есть у меня в Трудовом враг, это ты! И не одной мне враг, а всем нам, - сорвалась Дашка.

—  Попомнишь ты это. Не раз, - пригрозил участковый впол­голоса.

—   Тихон никогда не говорил вам, что остались у него в прошлом враги? Никого не опасался? - продолжил допрос сле­дователь.

—  Не слыхала от него такого, - призналась баба.

—  Он в гости никого не ждал?

—    Нет. Иначе бы предупредил.

—  А деньги он в доме держал? - поинтересовался следова­тель.

—  Откуда они у нас? - отмахнулась баба.

—  А на что дом собирались купить?

—  Так это на те, что он в Воркуте заработал.

—  Они у него на счете, в сберкассе?

—   Не знаю. Наверное. Я у него денег не просила. Сама работаю. А про те он сам сказал. Когда жить стали вместе. Мол, освободимся, хватит нам на хозяйство. А где они и сколько их - не сказал. Я и не спрашивала. Неловко. Я ведь даже не распи­сана с ним.

—  А почему не расписались?

— Да пила она. Вот и одумался мужик. По-своему решил - поджениться можно, жениться - нет, - встрял участковый.

—  Я не вас спросил, - прорезалось раздражение в голосе следователя.

—   Мы думали, что это не обязательно. Иные всю жизнь незаписанные живут, не в том главное. А сам Тихон говорил, что такое надо делать, став совсем свободными, - ответила Даш­ка и вздохнула.

—  Скажите, вы вчера с работы вместе приехали?

—  Конечно. Вахтовая за людьми один раз в тайгу приходит. Деляны далеко от села. Все в одной машине приехали.

—  Вы домой вместе пришли? - интересовался следователь.

—  Нет. Я позвала его, как всегда, в столовую. Тихон отка­зался. Тогда я пошла ужинать в хамовку, а он - в хату.

—  Во сколько вы ушли из столовой?

—    Не знаю. Часов у меня на руке нет.

—  Попытайтесь вспомнить. Это очень важно. Может, вас кто-то проводил, кто подтвердит, когда вы ушли из столовой?

—  Так меня там все видели. Одно знаю - пурга уже силь­ной была и свет выключил дизелист, когда я домой верталась.

—  Свет вчера выключили в одиннадцать вечера, как все­гда. Значит, она домой приволоклась в начале двенадцатого, - вставил участковый.

—  Вы ничего не заметили, когда вернулись домой? - обра­тился следователь к Дашке.

— Тепло было. Очень тепло. А я промерзла. Выпила, конеч­но. Никогда раньше не было, чтоб после выпивки продрогла. А тут душа в сосульку согнулась.

—    Да у тебя вместо души пустая бутылка в брюхе колотится, да к тому же без дна, - не выдержал участковый.

—  Иди в жопу! - подскочила Дашка.

—  Чего взвилась? Иль вру? Ты ж и вчера, наверное, с обос- санным хвостом приползла. Из столовой не уходишь, покуда не напьешься до уссачки. За это тебя и выкидывает уборщица. На­доело ей за тобой подтирать...

— Я сама ушла. Вчера никто не выгонял. Даже Тихону пару котлет в карман прихватила, - оправдывалась Дашка.

Но участковый смеялся:

—  Заботчица, едрена мать!

—  Когда домой вошли, ничто не насторожило?

—  Нет.

—  Вы где спали?

—  Здесь. Прямо на Тихоне. Об него споткнулась.

—    Вам не показалось, что в комнате кто-то был, чужой?

У Дашки глаза округлились.

—  Нет. Ничего такого не было, - ответила, икнув.

—  А Тихон с кем мог выпивать? - спросил следователь.

—  Не знаю. Но, в общем, с любым из бригады.

—    Они вчера на ужине были все?

— Получку вчера привезли на деляну. Потому по хатам пили. В столовую мало кто пришел.

—  А кто обычно к вам наведывался? Кто чаще других при­ходил?

—  Никого я не видала, - опустила баба голову на руки.

— А Тихон куда получку дел? - интересовался следователь. - И сколько он получил?

—  Не знаю, - растерялась она.

—  Что ж ты за баба, если об деньгах не заботишься? - уп­рекнул участковый.

—  Я не за их, за мужика замуж выходила...

—  А ваша получка где? - поинтересовался следователь.

—  При мне, - щелкнула резинкой рейтуз на ноге.

—  Вас в столовую пригласил кто-нибудь или сами пришли?

—   Иногда звали, а вот вчера - не помню, - призналась Дашка простодушно.

—  Постарайтесь все восстановить в памяти. С кем вы по­шли в столовую, с кем говорили, может, кто-то необычно рано ушел из столовой? - спрашивал следователь.

Дашка, морща лоб, вспоминала.                                                               

—  Может, деньги у Тихона взаймы кто-нибудь просил? - вставил участковый. Следователь поблагодарил его взглядом за вопрос.

Баба мучительно вспоминала.

—  Никитка клеился! Просил одолжить. Но Тихон отказал пьянчуге. Сказал, что самим надо. Перед самой столовой, в ма­шине попросил. Да и я бы ему не дала. За день пропьет. А возврата потом не жди, - обрадованно вспомнила Дашка.

—  Он в тот вечер был в столовой? - спросил следователь.

—  Был. Пришел вместе со всеми. А потом напился очень скоро, как всегда. И его утащили мужики в барак.

—  Сколько времени он пробыл в столовой?