Сергей Зверев - Тайна острова Солсбери

Проходит несколько долгих минут. Наконец напор ослабевает.

Увеличиваю отверстие, чтобы мы смогли пролезть сами и протащить имущество. Вода меж тем уходит из подстволка; уровень понижается и в протоке.

Выплюнув самодельный загубник, ползу на четвереньках против слабого потока. Вскоре различаю на фоне светлой горловины две копошащиеся фигуры.

Подобравшись ближе, узнаю товарищей.

– Готовы?

– Почти, – обнимает Даниэль резинку, выпуская из открытого клапана излишки воздуха.

Подаю Чубарову пару легких лопат.

– Тащи к выходу.

Сам сбрасываю со спины опостылевший акваланг, подхватываю ломик, узел с одеждой, водой и провизией. И вместе с чернокожим товарищем ползу к свободе…

Преодолев узкую кишку, вываливаемся друг за другом на каменистый берег. На берегу ветрено и довольно прохладно.

– Светло, – отряхнувшись от налипшей грязи, оглядывается по сторонам Чубаров.

Я с удовольствием втягиваю носом свежий воздух. На выдохе поясняю:

– Полярный день, дружище. Вместо темноты в лучшем случае будут сумерки.

– Это плохо? – счищает с себя грязь Даниэль.

– В темноте было бы спокойнее. Ну, что, отдышались? Тогда переодеваемся в сухое и теплое. Топать предстоит долго…

Развернув на камнях мешок, разбираем оранжевые комбинезоны, поверх по моему совету натягиваем прорезиненную робу – она светло-салатного цвета и не так заметна на каменистом побережье. И к тому же защищает от пронизывающего холодом ветра.

Чубарову поручаю нести лопаты, Даниэль берет наполовину сдувшуюся резинку. Сам взваливаю на плечо узелок с водой и провизией, свободной рукой подхватываю ломик.

Ожидая следующей команды, товарищи как-то странно на меня смотрят. В их взглядах и уважение ко мне, и радость, что со мной не пришлось сталкиваться ранее, и легкая паника от предстоящего путешествия в неизвестность…

– Пошли, – направляюсь вдоль западного берега бухты.

Товарищи идут следом…

– Куда мы идем, Женя? – доносится сзади голос Даниэля.

– На северный мыс острова.

– Зачем он нам?

– Там мы попробуем поймать попутный ветер и поплывем на запад. Остров Земля Александры западнее…

Мы прошли километров пять.

Ветер не утихает; точно определить его направление трудно – торчащие скалы закручивают потоки воздуха то в одну сторону, то в противоположную. Солнце опустилось еще ниже к горизонту, вокруг стало сумрачнее.

Обширная бухта осталась позади. Топать по камням неудобно. Порой на пути попадаются громадные валуны, которые приходится обходить сторонкой. Но это представляется сущей ерундой, когда мы набредаем на ледник, сползающий по ущелью до самой воды.

«Черт, – останавливаюсь у снежной кромки. – Не хотелось бы оставлять следы…»

Спускаюсь вдоль кромки до самой воды. Увы, и здесь лед покрыт рыхлым пористым снегом. Придется идти, других вариантов не вижу.

Пересекаем триста метров ледника, и снова под ногами камни…

– Как думаете, нас уже хватились? – тяжело дышит Андрей.

– Нет еще.

– Откуда такая уверенность?

Отшучиваюсь:

– Доверься мне, и будет тебе счастье…

– Сколько еще идти? – спрашивает Даниэль.

Гляжу на часы.

– За два часа прошли километров восемь, верно?

– Где-то так.

– Осталось примерно столько же…

Весь первый час пути я напрягал память, восстанавливая карту архипелага. К сожалению, точных очертаний острова Солсбери я в ее анналах не отыскал. Ранее мне приходилось посещать остров Земля Александры, и о нем я мог рассказать многое. Несколько раз проходил на судах мимо других крупных островов, расположенных на юго-востоке архипелага. А об этом клочке суши я имел самые общие сведения. Пожалуй, лучше всего удалось рассмотреть северную часть острова Солсбери, когда мы подлетали к нему на вертолете. Исходя из тех впечатлений, я и оценивал дистанцию, которую предстояло пройти.

Выдерживая приличный темп, частенько поглядываю на солнце и стрелки часов. Береговая черта описывает зигзаги, но обще направление верное – северо-запад.

На исходе четвертого часа мы огибаем край черной с рыжими подпалинами скалы и выходим на острый мыс – самую северную точку острова. По горизонту, насколько позволяет видимость, простирается безбрежное море; строго на западе темнеет макушка небольшого островка, а в небе почему-то летает огромное количество птиц…

Неподалеку от воды в пологом берегу торчит каменный столб – бесформенный булыжник высотой метра четыре.

– Привал, парни, – с интересом осматриваю каменное изваяние.

– Надуваем резинку? – спрашивает Даниэль.

– Рано. Мы должны подкрепиться и хорошенько отдохнуть.

Пока Даниэль с Андреем готовят легкий завтрак на расстеленном куске прорезиненной ткани, я обхожу берег мыса в поисках подходящего убежища…

Большое количество птиц, парящих в небе и рассевшихся на прибрежных скалах, настораживает. Почему они собрались именно здесь? Почему на других участках побережья мы их почти не замечали?..

Ответ на эти вопросы я получил через сотню метров, наткнувшись на человеческие кости, белевшие меж камней. Костей было много. Очень много. Некоторые из них были старые, с давно высохшей и пожелтевшей поверхностью. Некоторые совсем свежие, с остатками жил и хрящей. Здесь были и целые кости, и раздробленные, и обломки.

Подняв голову, я осмотрел возвышавшиеся над берегом скалы. Скорее всего, человеческие останки охранники сбрасывали с вершины одной из них, устроив внизу настоящее кладбище.

– Да простят меня души тех, чей прах покоится на побережье, но следующий этап придется осуществлять именно здесь. Лучшего места не подобрать, – вздохнул я и отправился дальше искать укромное местечко.

Таковое отыскалось метрах в двухстах. Это была узкая расщелина между черно-рыжими глыбами, похожими на клыки исполинского дракона…

На завтрак у нас жареная рыба, хлеб и минеральная вода.

– Нормалек, – вытирает рукавом губы Даниэль. – Могу часов шесть сидеть на веслах.

– Рано садиться на весла. – Прячу пустую бутылку между камней.

– Почему рано? – перестает жевать Андрей. – Они же… там, на шахте… могут в любую минуту обнаружить наше отсутствие.

– В том-то и дело. И что они, по-твоему, предпримут?

– Пошлют группу охранников на поиски, – поражается Даниэль простоте вопроса.

– В какую сторону?

– Думаю, руководство отправит несколько групп. Охранников там более сотни.

– Нет, ребята, – качаю головой. – Первым делом руководство поднимет в воздух вертолет.

– Точно, – шепчет чернокожий шахтер, – я совершенно забыл о вертолете.

– И пока в их распоряжении имеется «вертушка», садиться в резинку – самоубийство. В открытом море мы станем для них легкой добычей.

– Что предлагаешь? – В голосе Даниэля отчетливо звучит безысходность.

– Есть у меня один планчик. Слушайте сюда…

Чубарова с резинкой, лопатами и провизией я спрятал в узкой расщелине между черно-рыжими глыбами. Убедившись, что его не видно снаружи, возвращаюсь к торчащему из берега каменному столбу.

Даниэль бродит неподалеку, рассматривая человеческие кости и трагично покачивая головой.

– Сними прорезиненную робу, – приказываю ему.

– Зачем?! Мой оранжевый комбинезон будет виден за километр!

– Это мне и нужно. Ты исполнишь роль подсадной утки.

– Как это?..

– Ты должен привлечь внимание экипажа или пассажиров вертолета.

– Мой бог! Они меня пристрелят, Женя!..

– Не пристрелят. Ты позволишь себя заметить и спрячешься за каменный столб. Вот здесь, – показываю на восточную сторону от торчащей глыбы.

– Почему именно здесь?

– Потому что с востока берег крутоват, а с западной стороны имеется ровная площадка, и для посадки пилот выберет именно ее.

– Думаешь, они попытаются приземлиться?

– Не знаю. Но, не достав тебя с вертолета, охранники наверняка попытаются высадиться на берег.

– А что в это время будешь делать ты?

– Сейчас объясню. Пойдем, заодно поможешь…

Я распластался на робе Даниэля. Без нее лежать на бугристых камнях было бы жестковато. Сверху я укрыт куском прорезиненной ткани. Она имеет выцветший бледно-салатный цвет и сливается с берегом. Дабы ткань не унесло ветром, Даниэль прижал ее края булыжниками. Отойдя на полсотни шагов, он оценивает маскировку:

– Отлично, Женя! Если бы я не знал, что там лежит человек, то, не заметив, прошел бы мимо. Что теперь?

Приподнимаю край ткани.