Кирилл Казанцев - Между ударами сердца

– А… – тихо застонал Абумуслим.

– Не слышу! – выпалил Илья.

– Да-а! – сморщился хозяин дачи.

– Вот и хорошо, – Илья провел мощный апперкот снизу. Абумуслим подлетел на полметра и упал в мох.

Следующим из толпы Илья вытянул Зулпукара. Сильный и вёрткий, он вырвался и пытался убежать. Юрий поставил ему подножку – Зулпукар упал, и в этот момент Илья сверху, приемом из реслинга, упал на него, сдавив всем весом ему грудную клетку.

– Ты, сука, где Даник и Юля?

– Даник и Юля? – захлопал глазами Зулпукар.

– Девушка и мальчик, – Юрий пнул его со всей силы.

– Мы их не догнали.

– А кто догнал? – Илья сверху с быстротой молнии опустил кулак Зулпукару между глаз – не сильный, так, только для чувствительности.

– Шагабутдин, – выдавил из себя поверженный джигит.

– А где этот урод?

– Я ему звонил, он не поднял трубку.

– Давай звони сейчас!

Илья позволил ему достать телефон. Зулпукар набрал номер Шагабутдина.

– Ты где? – спросил Зулпукар по-русски.

– Я уже здесь, возле дачи, – ответил тот на своем родном языке. – Э… Горит же как!

Покровский вдруг дернул Илью за плечо.

– Вон он.

Илья увидел сутулого дагестанца, который, стоя неподалеку от пожарной машины, говорил по телефону.

– Отлично, – Илья серией мощнейших ударов разбил в кровь лицо Зулпукара, отключив того напрочь. – Вот тебе, гаденыш, привет от моего сына!

Затем Илья вскочил и в несколько прыжков оказался возле Шагабутдина. Обхватив кавказца за шею, потащил его подальше в лесной мрак.

Когда горит яркое пламя и в нем все трещит и плавится, вспыхивают разноцветным огнем банки с краской и прочими химикатами, осыпаются крыши и стены, и вдобавок со всем этим пробуют бороться пожарники – зрелище захватывает. И что происходит в темноте сзади – никто не замечает.

– Ну что, ошибка природы, – рявкнул Илья, – где Даник и Юля?

– А, Юля? Она меня чуть не ослепила, – неожиданно начал жаловаться Шагабутдин. – Прутом по глазам – и столкнула в реку! Сука!

Шагабутдин не успел пожалеть, что обозвал Юлю – Юрий не выдержал и от души прошелся по его торсу акцентированной «троечкой», как когда-то в детстве колотил грушу, занимаясь для общего развития боксом.

Сутулый дагестанец при каждом ударе раскидывал руки в стороны, словно они были у него резиновые. Точку поставил Илья – ударом ноги в верхнюю челюсть он опрокинул Шагабутдина. Тот упал затылком на землю – мягкую, засыпанную иглицей…

– Черт, где Даник и Юля? – Илья одернул задравшуюся брючину.

И в это время у Ильи зазвонил телефон – как по заказу, звонила Юля.

– Илья, я в городе. У подруги в общаге. Ты знаешь, что со мной и Даником произошло?

– Знаю, Юлечка! – счастливым голосом произнес Илья.

– А что с Юрой, знаешь?

– Знаю. Он со мной. Жив и здоров.

– Правда?! – обрадовалась Юля. – Я вас люблю и целую. Не могу больше говорить – не мой телефон!

– Я тебе перезвоню, Юля, попозже, – сказал Илья.

– И я! – крикнул в трубку Юрий.

Теперь, когда Юля находилась в безопасности, все происходящее показалось сном, который наконец закончился, и все вроде бы стало на свои места.

– Эй! Кто-нибудь видел хозяина дачи? – Илья и Юра вдруг услышали голос – в толпе ходил полицейский и заглядывал в освещенные пламенем лица:

– Только что был здесь…

– Уходим! – прошептал Илья.

И они тихо «растворились» в лесном мраке.

Темно-фиолетовые «Жигули» мчались к городу по шоссе, оставляя за собой трепещущее зарево над лесом.

– Тебя куда подбросить? – спросил Илья.

– Надо бы подъехать в микрорайон, разузнать, что там с Кузьмой. По горячим следам, так сказать. Есть сведения, что его повязали.

– Если повязали, то я тебе не советую там появляться. Посиди в машине, а я все разузнаю.

– Идет, – согласился Юрий. – Только я в машине сидеть не буду. Подвезешь меня к заброшенному дому, я покажу, как ехать.

– Хочешь схорониться в бомжатнике?

– Да бомжей я там и не видел. Дом – полная развалюха. Они боятся в нем спать. Но одно крыло я проверил – крепкое.

– Ну, смотри, – сказал Илья.

– Обернешься, подберешь меня, – попросил Юра.

В городе все было спокойно, никто еще и не слышал о ЧП в лесу. Вечер опускался на город ясный, теплый. Не было ни полнолуния, ни магнитных бурь, ни аварий, ни массовых драк, ни футбольных матчей, ни всяческих будоражащих умы и души событий. Запоздалые прохожие степенно расходились по домам, в парках и скверах на лавочках засиживались парочки…

– Здесь притормози, – попросил Покровский.

Мигнув правым поворотником, «Жигули» остановились.

Юрий вышел.

– Подъедешь – остановись на аварийке. Я увижу и выйду.

– Хорошо. Попробую недолго.

– Как хочешь, у меня есть работенка.

Илья отправился по адресу, который ему сообщил Юра. А Покровский благополучно пробрался в дом, подготовленный к сносу.

В подвале, в малодоступном месте, он припрятал ноутбук. Надо было подготовить материалы на Грищенко, чтобы тот выпустил Кузьму. Покровский быстро отыскал свой ноутбук – судя по пылище, за последние сутки никто не был в этом подвале.

Юрий забрался на плоскую крышу и под ясным небом, на котором начали появляться звезды, уселся в позе лотоса и открыл компьютер. Первым делом он залез в полицейскую сводку города. Он быстро нашел скупое описание операции в микрорайоне:

«Был задержан преступник, занимавшийся вымогательством и мошенничеством. Ранее судимый, Поярков Кузьма Федорович. Ведется следствие».

– Не боись, Кузьма, вытащим мы тебя. Грищенко лично за тобой приедет в ИВС.

Затем Покровский занялся монтажом фильма. Только главным героем теперь был не Аслан и его бандиты, а начальник уголовного розыска города – полковник Михаил Павлович Грищенко. Фильм выходил замечательный – логично выстроенный, понятный и наглядный.

Прошло чуть более часа, Покровский заметил внизу, как мигнули огнями «Жигули» Ильи. Юрий поспешно спустился.

– Ну что? – с нетерпением спросил Покровский, забираясь в машину.

– Плохи дела, брат, – угрюмо проговорил Илья.

– Что такое?

– Убили твоего Кузьму.

– Как! Не может быть, – не поверил Покровский.

– В ночном магазине болтают – он был мертвый, когда его в «Скорую» забрали. Говорят, выстрел прямо в сердце… Соседки видели – выпал из окна, как неживой. И божатся – красный цветок заметили на левой груди, на рубахе. Это было после четырех часов дня.

– Но я сам в сводке читал, что он задержан.

– В сводке… – скептически протянул Илья.

– Думаешь, это для меня написано?

– Думаю, да, чтобы ты вышел на переговоры, а там тебя и сцапать.

– Сейчас я узнаю правду, – Юра открыл ноутбук.

– Какую правду?

– Если в то время в больницы поступал человек, похожий по описаниям на Кузьму, то он ранен, но жив, а если нет, то его отвезли сразу же в ментовский морг. Сопоставлю факты.

– Ну, ты сам в этом разбирайся. Я что слышал, то и говорю. Сейчас едем ко мне, – предложил Илья.

Всю дорогу Юрий молчал, только стучал по клавишам. И уже, когда «жигулишка» сворачивал во двор, он молча закрыл ноутбук и уставился через стекло на звезды.

Илья провел Юру к себе.

– Надо перекусить. Весь день без еды – организм надо уважать, организм этого не любит.

Покровский пропустил мимо ушей эту фразу, сказанную специально, чтобы отвлечь того от мрачных мыслей. Юрий молча отправился в комнату, уселся в кресло, подключил ноутбук к розетке, чтобы зарядить батарею. В начальные кадры фильма о Грищенко он вставил текст:

«Светлой памяти Пояркова Кузьмы Федоровича».

Илья достал из холодильника нехитрую снедь – нарезанную селедку в вакуумной упаковке, разогрел на сковороде жареную картошку с укропом, положил на блюдце пару помидорин, а рядом с солонкой – зеленые перья лука.

Илья зашел в комнату, похлопал Юрия по плечу:

– Пошли, посидим.

Мужчины отправились на кухню.

– Выпьешь?

– Не-а… Это как помянуть… А я не хочу. Еще утром я с ним разговаривал.

– Понимаю, не верится. Ты поешь, поешь.

– Илья, спасибо, но мне кусок в горло не лезет.

– Ты, Юрий, смотри на меня и тоже захочешь.

Илья скрутил перо лука, макнул в солонку, положил в рот и начал активно пережевывать. Но Юрий смотрел на все это безучастно.

– Я пойду прогуляюсь…

– Сейчас вместе пройдемся.

– Я хочу один.

– Я тоже хочу один. Ты пойдешь в одну сторону, я – в другую. Но учти, до рассвета я не вернусь и ключи тебе не дам. Гуляй, где хочешь.

– Хорошо, – кивнул Покровский.

– Ты, братка, вот что мне расскажи. И подробней, что там Аслан о моей Юле и Данике говорить посмел?

– Сказал, что теперь его жизнь и их жизни повязаны…

Покровский подробно рассказал о том разговоре, который состоялся в кабинете Аслана.

– Повязаны, говоришь… – Илья внимательно посмотрел на наколотую на вилку золотистую картошину.