Данил Корецкий - «Сандал» пахнет порохом

Майор и капитан переглянулись. Это в корне меняло план, который только что начальник, в принципе, одобрил.

– Если придет кто-то другой, то запускаем второй план – наружное наблюдение, оборудование подставной квартиры, ну и так далее… Или мы схватим Альбакаева, или Борза, или его людей! Промаха быть не должно! Паршукова, в случае чего простят – он молодой, а нас с вами, товарищ Романов, вполне могут отправить на пенсию!

– Почему это меня на пенсию? – сказал майор. – Мне еще, вроде, рано…

– Есть пенсия по болезни! – сухо пояснил Зиборов.

Романов хотел сказать, что на здоровье не жалуется, но передумал. Все равно будет так, как захочет начальство.

– Мы внесем изменения в план, товарищ полковник! – четко отрапортовал он.

Вечером, когда на центральных улицах Тиходонска зажглись фонари, а окраины погрузились во тьму, Ферзаули смотрел телевизор, и уже собирался ложиться спать, когда прозвонил домофон. Сердце учащенно забилось: хотя он и ждал визита, но надеялся, что сегодня уже никто не придет. Хотя, какая разница – сегодня, завтра… Нож лежал в правом кармане треников, он обхватил потными пальцами рукоятку, отпер дверь подъезда, потом открыл дверь квартиры и выглянул на лестничную площадку.

– Выручай, Гирей-Хан! – запыхавшись, подбежал к нему уже немолодой земляк, наверное, его ровесник. Он не был похож на посланца бандформирований, больше того – Ферзаули его где-то видел, только не мог вспомнить – где.

– Моего племянника в милицию забрали! Ни за что! – горячечно заговорил он. – Поспорили с кем-то… Его и товарища… Помоги, ты знаешь, я в долгу не останусь!

Уфф… Ферзаули перевел дух. Он, наконец, узнал визитера – это был Хасан Вахаев – преподаватель кооперативного техникума. Его непутевого племянника уже приходилось один раз выпутывать из подобной истории.

– Слушай, Хасан, сколько можно? Один раз, второй… Время позднее. Я же не адвокат!

– Но ты председатель землячества! Тебя тут все знают!

– Когда я тебя на вайнахский праздник звал, ты был занят, а когда надо хулигана из милиции вытаскивать – ты меня ночью будишь! Так кто я – председатель землячества, или адвокат?

– Гирей, я тебя прошу…

– Ладно, последний раз! Только сейчас все равно поздно. Завтра с утра приезжай в «Беркат», будем думать…

– Спасибо, Гирей! В девять я приду!

Хасан развернулся и выскочил из подъезда, попав в поле зрения двух мужчин, сидящих в темной «семерке», растворившейся в темноте переулка, метрах в двадцати от дома.

– Вот он! – сказал наблюдатель, сидящий рядом с водителем, и поднес к губам рацию.

– Волна, я «пятый», объект принял…

– Тащите аккуратно, – ответила рация.

Хасан Вахаев быстро прошел по улице, дождался трамвая и вскочил в почти пустой вагон. «Семерка», соблюдая дистанцию, неспешно двигалась следом.

Зря перенервничавший, Ферзаули зашел на кухню, включил чайник. Пока вода закипала, осторожно отодвинул занавеску и выглянул в окно. Где-то там, в темноте, должна находиться машина с его охраной. Но сейчас ничего видно не было. И вдруг, в круге света от фонаря над подъездом, появился человек. Кто это, Гирей-Хан понял еще до того, как стихла трель домофона. Вот он, посланец бандитов! Когда перед наступающей опасностью собираешь нервы в комок, а опасность оказывается мнимой, очень трудно собраться во второй раз… Но деваться некуда и Ферзаули открыл дверь. Это оказался Султан. Не дожидаясь приглашения, он отодвинул Гирей-Хана и, по-хозяйски, вошел в прихожую.

– Ты что, переезжать собрался? – спросил связной, пнув ногой картонные коробки, набитые вещами и перевязанные веревкой. Вначале Тамила хотела брать их с собой, но Гирей-Хан запретил. А спрятать не догадался, так и оставил под вешалкой.

– Куда мне переезжать? – голос дрогнул. – Земляки попросили взять на хранение, дня на три…

– Ай, ай, – зацокал языком гость. – Зря дома держишь! Кто знает, что они там оставили. Вдруг наркотики, или взрывчатка?

Ферзаули откашлялся, беря себя в руки.

– Ничего подобного там быть не может, – уже твердым голосом сказал он. – Обычная, порядочная семья. Сам разберусь, короче!

– Ясно, что сам. Я не за этим пришел. По нашему делу что скажешь?

– Дорогие это вещи, вот что! По миллиону долларов стоят, а может, и больше. Но больше в наших краях никто не даст.

– А по миллиону дадут?

– Должны.

– А кто это у вас такой богатый?

– Есть один коллекционер. У него много интересных штучек… Сабля древняя, щит…

Султан зыркнул остро, будто бритвой полоснул.

– Слушай, председатель, ты конкретно базарь! Кто такой? Имя, адрес?

Ферзаули растерялся. Конкретности ему Романов не дал. К тому же, он понял, что допустил ошибку, разговаривая в коридоре. Связника следовало вести на кухню. Именно там, в радиоточку вмонтирован передатчик, который должен передать разговор кому надо…

– Что молчишь, или язык проглотил? – под подбородок Гирей-Хану уперся ствол пистолета. – Уж больно ты скользкий, председатель! Может, мне тебе сразу мозги вышибить? Говори, живо!

– Ашот Пилоян, Базарный переулок, 13, – наконец, сказал он.

– Ну, ладно! – Султан убрал пистолет, хотя по глазам было видно, что он не верит ни одному его слову. – Давай фотографии!

Ферзаули принес снимки. Султан взял их левой рукой.

– А насчет того, что переезжать тебе некуда, так это ты правильно сказал! Только на тот свет!

Засмеявшись, связник вышел из квартиры, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка. Только тут Гирей-Хан услышал свист кипящего чайника и бросился на кухню. Чаю уже не хотелось. Он прошел к телефону, набрал номер Романова – тот должен был быть на работе. И действительно – снял трубку после первого же звонка.

– Валерий Павлович, только что Султан ушел, – глухо произнес Ферзаули. – Он требовал имя и адрес коллекционера, пистолетом грозил. Пришлось назвать одного мелкого спекулянта, по нумизматике работает, по орденам… Ашот Пи…

– Подожди, подожди! – перебил куратор, повысив голос. – Ты о чем?! От тебя ушел посетитель двадцать минут назад! Наши ведут его, сейчас он уже на Зоологической, у зоопарка! А ты говоришь, что Султан ушел только что!

– Да это не тот! – убитым тоном проговорил Гирей-Хан. – Это Хасан Вахаев, он как раз возле зоопарка живет! Он к этим делам никакого отношения не имеет… Просто просил племянника из милиции вытащить…

– Да ты что?! – аж задохнулся майор. – А почему не предупредил? Почему передатчик не работал?! Да ты знаешь, что сорвал всю операцию?!

Ферзаули услышал удар трубки о рычаг. Послышались короткие гудки.

Утром Гирей-Хан проснулся как обычно, за пять минут до звонка будильника. Биологические часы работали безотказно. Непривычно, что рядом нет Тамилы – наверняка она уже в Москве. Он встал с кровати, взял со стола китайский будильник, нажал клавишу выключения, надел халат и вышел из спальни. После утреннего туалета разогрел котлеты из баранины, наготовленные женой, с аппетитом позавтракал. Он не был впечатлительным человеком и все, происшедшее вчера, казалось дурным сном. Он уже скучал по Тамиле, по детям… Но ничего, уже сегодня вечером он сядет в поезд, оставит в Тиходонске все дурные сны, и завтра воссоединится с семьей. Москва большая, там его не найдут. Да и искать не будут. Что он им такого сделал? Просьбу выполнил, про контакты с ФСБ никому не известно… А жить постоянно в Тиходонске он не обязан. Так что, за это искать его по всей стране и мстить?! Нет, ерунда!

Мурат приехал, как всегда, ровно в восемь. Гирей-Хан как раз успел допить чай. Он был очень пунктуальным человеком.

Надев костюм и тщательно повязав галстук, Ферзаули вышел из дома. Водитель, по обыкновению, ожидал у машины, протирая и без того чистое лобовое стекло. Это была маленькая хитрость Мурата. Открывать перед шефом дверь было ниже его достоинства, но и встречать старшего по возрасту и положению, сидя в машине, тоже было не в кавказских традициях. Вот он и тер каждое утро стекло – вроде, как при деле…

– Салам поближе, Мурат! – поздоровался за руку Гирей-Хан. У него было хорошее настроение. – Ну что, поехали?

Он сам открыл переднюю дверцу, перед тем как сесть в машину, взглянул на окна своей квартиры. Он привык к дому, привык к городу, привык к Мурату. И все это надо оставить – даже вещи он решил не брать, только деньги. Кстати, о деньгах… Гирей-Хан вынул триста долларов и протянул водителю.

– Возьми, Мурат, это тебе премия!

Тот просиял в улыбке.

– Спасибо, шеф! Да ниспошлет Аллах здоровья и благополучия вашей семье!

Он включил первую передачу и плавно тронулся с места.

– Бах! – что-то сильно ударило по днищу, машина подскочила, Мурата обдало чем-то мокрым и теплым, в салон ворвался горячий воздух и противный запах гари с каким-то кислым оттенком.

Еще не успев ничего понять, он инстинктивно вдавил в пол педали сцепления и тормоза. «Волга» встала как вкопанная. Мурат ударился о руль, выскочил из машины, захлопнув за собой дверь, и отбежал в сторону, ожидая взрыва. Провел рукой по лицу, с ужасом посмотрел на окровавленную руку. Взглянул на правое плечо, сорвал окровавленный пиджак, бросил на землю. Осторожно подкрался к машине. Окна были будто закрыты красными шторками. В крыше над головой Ферзаули образовалась дыра размером в яйцо, с рваными, вывернутыми вверх краями, похожими на черный тюльпан, проросший из салона наружу. Он напрасно ждал взрыва, взрыв уже был. Ювелирно направленный, он прошил «Волгу» насквозь, разорвав пассажира на куски.