Анна Данилова - Выхожу тебя искать

– Небольшое объявление, – повторил Крымов, ибо это был он. Его спутница, не ожидавшая от него подобного, вся съежилась и смотрела на него со страхом – здесь старались не привлекать к себе внимание, здесь полагалось смотреть и наслаждаться. – Сегодня день рождения нашего уважаемого вице-мэра господина Злобина… И я рад, что оказался на этом празднике. По этому случаю у меня для всех собравшихся небольшой сюрприз…

Боксер уже направлялся к Крымову, но тут в противоположном конце конюшни произошло какое-то движение, и нечто прямоугольное, то, что Юля недавно приняла за холодильник, катясь, словно на колесиках, обогнуло арену и въехало на нее, оставляя позади черные полосы… Крымов, оттолкнув от себя Боксера, стремительно приблизился к барьеру и, перешагнув через него, встал рядом с двумя рабочими в красно-белых фирменных костюмах, которые привезли этот странный предмет. В конюшне стало очень тихо. Собравшиеся не знали, как реагировать, то ли повскакивать со своих мест и броситься врассыпную, боясь огласки, то ли терпеливо дождаться сюрприза – ведь он мог оказаться кстати, если учитывать повод, ради которого все и собрались… Что только не придумаешь ради того, чтобы угодить вице-мэру!

– К вам пришла гостья… Она прибыла сюда издалека… – Крымов выдержал паузу, осматривая сидящих напротив него людей, словно пытаясь запомнить их лица, растерянные и изумленные. – Прибыла, откуда не возвращаются… И только ради вас, господин Злобин, она явилась сюда, чтобы поцеловать вас…

Юля не верила своим ушам, в голове ее шумело; она была уже близка к обмороку. И все же заметила, что охранники взялись за пистолеты.

– Это все запланировано, – прошептала она, обращаясь к одному из них, интуитивно чувствуя, что Крымов появился на арене не случайно, что, возможно, у него есть план и он знает, что она здесь…

При этой мысли у нее перехватывало дыхание – ведь появилась надежда, что она когда-нибудь выберется отсюда!

Крымов сдернул простыню, и все увидели обитый белым атласом гроб, обшитый воланами и украшенный вычурными золотыми капроновыми розами. Открылась крышка. И из гроба поднялась девушка, окровавленная, с перекошенным лицом и опухшими веками… Ее трудно было узнать… Крымов помог ей выбраться из гроба, и «покойница», опираясь на его руку, благополучно дошла до побелевшего Злобина.

Когда же она, касаясь вице-мэра спутанными волосами, вымазанными в запекшейся крови, попыталась поцеловать его (двигалась она с размеренностью сомнамбулы; при этом глаза ее были чуть прикрыты, словно ей было трудно открыть их), Злобин дико закричал и оттолкнул ее от себя, замахал руками…

– Уберите ее отсюда! Я ее не знаю! Она сумасшедшая! Кто ее сюда привел?

– Да ведь это же шутка, господин Злобин! – зловеще усмехнулся Крымов. – А девушку вы эту очень хорошо знаете… Ведь сначала вы сами пробовали ее на роль бойца. И даже ударили несколько раз по лицу, после чего у нее чуть не вылетел глаз, а уж потом к ней подпустили словно сорвавшуюся с цепи Еванжелисту… Что, не узнаете эту девушку? Это же та самая девушка, которую на ваших глазах забили до смерти, а потом с вашего же согласия бросили в Затон…

И это именно ее вы заприметили и затащили в свою машину ровно год назад и тоже накануне вашего дня рождения! Это же был подарок…

Девушка между тем, прекрасно ориентируясь в пространстве, подошла к еще более растерянному Боксеру. Юля, наблюдая эту сцену, поняла, что этот в общем-то смелый и рискованный человек, для которого не существует ничего святого, а человеческая жизнь – ничто, даже этот человек был потрясен появлением девушки.

Конечно, Юля понимала, что это розыгрыш, давление на психику и что история с гробом и загримированной под покойницу девушкой лишь блестящая идея Крымова, но Боксер почему-то не понял этого. Он поверил. И превратился в изваяние от неожиданности…

– Ипподром окружен, выходите по одному, – раздался раскатистый, наэлектризованный угрозой голос, рвущийся из динамика, установленного где-то сверху, – не советую усложнять ситуацию. Все будут отпущены после формального допроса. Извините, господин Злобин, но вы по уши в дерьме!

Нет, это была не милиция, никто бы не посмел задержать такую компанию, да еще и при таких щекотливых обстоятельствах… Но, учитывая шок, который испытал каждый, начиная с вице-мэра и кончая буфетчицей, протирающей в своем крошечном баре стаканы, все поверили властному механическому голосу, послушно встали и, как овцы на заклание, потянулись к выходам…

Несколько человек в масках, проворно проскользнувших с черного хода, мгновенно обезоружили охранников, и Юля собственными глазами увидела, как защелкнулись наручники на том охраннике, который обычно приносил ей завтрак.

За считанные минуты старая конюшня опустела… Откуда-то снаружи доносились возмущенные крики, шум подъезжающих и отъезжающих машин, затем завыла сирена: вот теперь приехала милиция!

Юля подхватила почти бесчувственную Стеллу, которая, бормоча что-то, казалась невменяемой.

– Юля, он был здесь, ты видела его? Это мой муж, Кокорев… Он пришел посмотреть, как будут избивать меня… Я не знаю, что на меня нашло, но еще полчаса тому назад я готова была задушить тебя вот этими вот… – Она посмотрела на свои, словно бы чужие, руки и разрыдалась.

Увидев бежавшего к ней со всех ног Шубина, Юля закрыла лицо руками, боясь, что все это ей только снится и открой она сейчас глаза, как вновь окажется в том страшном доме…

– Юля, родная моя, Господи, я и не думал, не ждал… – Он подхватил ее на руки и прижал к себе сколько было силы. Он плакал, уткнувшись ей в волосы.

Он тоже не верил, что держит на руках именно ее, а не плод своего измученного воображения. – Мы знали, знали, что ты живая… Пойдем скорее…

– Игорек, подожди минутку, мы не можем оставлять здесь Стеллу, тут был ее муж… Она в шоке…

– Не переживай, за ней пришли… из детского сада две ее подруги.

Думаю, что им будет о чем поговорить.

И действительно, выйдя на свежий воздух, Юля увидела обнимающихся Стеллу и двух женщин, которых она видела в детском саду.

– И как вы догадались?..

И тут она увидела Крымова, который о чем-то беседовал с Корниловым. Оба курили, Крымов смотрел под ноги, а Корнилов его сердито отчитывал. Появление Юли заставило Корнилова замолчать. Крымов подошел к ней, обнял, а Корнилов, последовав его примеру, растроганно гладил ее, как маленькую, по голове.

– Ну вот, видишь, жива… А ты переживал… Руки-ноги целы, голова вроде тоже… Где же тебя держали, детка?

– На курорте… – Губы у нее сводило судорогой, внутри все дрожало, она не могла еще прийти в себя, вымолвить хоть слово.

– Ей надо отдохнуть, – сказал Шубин и повел ее к своей машине.

Вокруг конюшни стояли милицейские машины и одна «неотложка», за которыми медленно двигался к конюшне огромный красный автобус. «Вернулись за пивом-водкой, стульями-гробами…» – подумала Юля, глядя на эту фантасмагорию.

В машине Шубина она потихоньку приходила в себя. Пила коньяк, обжигающий, горько-сладкий, – прямо из горлышка и рыдала в голос…

Слезы все это время стояли у нее в горле, но ведь не всем же можно их показывать. Обнаруживать свою слабость…

– Куда мы едем, Игорек? – спросила она после того, как немного успокоилась.

– Сейчас увидишь…

Машина остановилась возле ресторана «Европа».

– Зачем? А где Крымов? – Она уже опьянела, и легкая истерика плавно переходила в сказочно-блаженное состояние.

– Он едет следом… Мы сняли зал, там все те, кого ты знаешь или узнаешь…

– Но я не могу в таком виде… Кроме того, мне надо хотя бы принять душ…

– Все предусмотрено, сейчас вы с Надей пойдете в ресторанную гостиницу; она там уже ждет тебя, а потом все вместе отпразднуем твое возвращение и еще кое-что очень важное…

– Хорошо… Игорек, можно я тебя поцелую? Она как во сне поднималась по мраморной лестнице, шла, сопровождаемая Шубиным, по длинному, застланному красной ковровой дорожкой коридору, вошла в комнату и наконец увидела Щукину…

Но это была она и не она…

– Я не поняла, – слабым голосом прошептала Юля, оборачиваясь к Шубину и ища у него поддержки, – это Надя? Но она так красива, у нее такое платье… Что со мной?

– Все в порядке… – Щукина бросилась ей на шею и разрыдалась.

– Так, девочки, мне пора. Мы вас ждем. Не задерживайтесь, а ты, Щукина, ей больше не наливай, а то она пропустит самое главное…

Он ушел, а Надя, которая обещала всем своим мужчинам – и Чайкину, и Крымову, и, конечно, Шубину – не волноваться, быстро взяла себя в руки и потащила Юлю в ванную комнату.

Спустя час обе женщины вышли из гостиничного номера и направились в банкетный зал ресторана «Европа». Надя – в своем свадебном платье, Юля – в своем вечернем туалете. Она уже знала, что Надя сегодня расписалась с Чайкиным, что Боксер и его команда арестованы, что Лена Ланцева отпущена за отсутствием доказательств, что Вера Лаврова в командировке в Москве, но обещала подъехать часам к одиннадцати…