Геннадий Махаев - Убийство в Угличе

Колода метнулся к Репину, схватив его за ворот, выдохнул прямо в лицо: откель знаешь? Кто таков?!

—     Охолони, дядя! Руки! В прятки больше играть неча, вер­но, Фомка? — Обратился Репин к Чикину.

—    Да чего тянуть, говори все, — согласился Чикин.

—     Слизкой, как узнал что мы в Рыбну ладим, велел к тебе идти, и сказал, где тебя искать, и как тебя теперь прозывают! За тобой должок есть!

—      Какой должок, не знаю ничего!

—     Эва как, а как купца Телятьева вы гробанули, да у Верки кабатчицы вас взяли, это знаешь?! Слизкой все на себя взял, за то в остроге и парится. А ты ведь с деньгами на воле. Деньги-то у тебя, Степа, нехорошо друзей бросать в беде.

—    Короче, Слизкой к тебе послал, давай долю его. Да поло­вину твоей нам отдашь, понял?

—    А половину-то моей за что?

—    А за то, что ты на воле, а он там «отдыхает» и быть ему там еще три года, а он не желает, дошло?

—     Ну, а как не отдам, то чего будет, может, вы все врете!

—   А не отдашь, и не надо, мы у Верки деньги сами возьмем. А ты после этого за себя опасайся!

—    Как прознали, сволочи!

—     Ты нас не сволочи, мытебе не портяночники какие... Ты про Фомку Черного да Ваську Бегуйка слыхал ли?

—    Слыхал, бедовые ребята, да сидят они.

—      Сидят, это верно Только вот тут перед тобой, сидят, ё мы шутить не будем. Нам тебя, друг ситный, прикончить, что- выс­моркаться. Так что, деньги на бочку, выручать надо Слизкого, понял?

—    Понял-то понял, а как выручать, я не знаю.

—    Тебе и знать не надо. Деньги нужны. В остроге есть че­ловек, за деньги все сделает, и Слизкому все устроит.

—    Как это устроит? — спросил Колода.

—      Не твоего ума дело, и так много говоришь. А меньше знаешь — крепче спишь. Твое дело — деньги давай.

—    Денег-то мало осталось.

—     Это как же, милок?! У вас по десять тысяч было, да Вер­ке за сохранку две, так говорю, али нет?

—      Вот теперь вижу, что и верно вы от него, все знаете... Полиция-то про деньги не дозналась тогда, верней, прознала, да не про все... Ведь Слизкой, как взяли его, отдал тыщ пятнадцать, это за другое дело. А купца на себя не взял, потому и деньги остались. Только денег-то теперь мало.

—    Ты голову не морочь... Иначе, знаешь, что будет?..

—     Хоть режьте, а денег мало, доля его цела, это точно, а своею я уже распорядился.

—     Значит, десять тысяч есть. А где пять брать будем? — обратился новоявленный Бегунок, то есть Репин к Чикину.

—     Пять тысяч это не комар начихал. Дело трудное, а глав­ное, пачкаться нам нельзя, чистые мы пока, Слизкого освободим, так уйдем отсюда.

—    Куда уйдете? — спросил Колода.

—     Я тебе что сказал: меньше знаешь, крепче спишь. А то... навек... уснешь. У тебя, Колода, есть чего на примете? Деньги-то добывать надо!

—    Есть-то есть, да людей мало!

—    А сколь надо? Да что за работа такая?

—     В одном магазине выручка скапливается к вечеру, в банк не сдают, а складывают в ящик. Ящик железный, большой да тяжелый.

—     Да чего там за день соберется! Крохи! — сказал Репин.

—     Не один день складывают, а четыре,, а только в пятницу приезжают забирать вечером. Тыщ до тридцати получается!

—    Откуда знаешь?

—      Не вы одни ловкие, мы тоже кой-чего могём! Давно прознали, да мало нас, ящик тяжелый, не сволочь его будет четвером.

— Так вы хотите в ночь на магазин, да и того — ящик увез­ти, что ли, а как открывать будете, ведь закрыт он, я, чай, думаю не на висячий замок.

—    На то у нас умелец есть, — ответил Колода.

—    А что же, в магазине ночью не открыть что ли?

—    Времени много надо, не успеем до свету.

—    А тащить, дурья башка, как думаешь? Видел я такие ящи­ки, там не то что четвером, а и больше людей ничего не сде­лают, нет — надо по-другому.

— А как по-другому?

-— Налет надо сделать, только лошадь хорошую да ездового лихого, есть такой на примете?

—     Найдем, есть у меня знакомец, недавно из Углича прибе­жал. На Питер ладит, — сказал Колода.

—      Ну вот что, дело делаем так, вас двое, Егору-то можно доверять?

—    Не подведет.

—     Лады, значит вас двое, да нас двое, людей хватает. Как дела в магазине, надо разузнать.

—      Это мы уже смотрели, в девять магазин закрывается, в это время там покупателей уже нету. Два приказчика да хозяин закрывают магазин, а сторожа оставляют.

—    Значит, сторож уже там?

—    Сторож к половине десятого приходит.

—    Значит, надо в восемь.

—    Хорошо, а схоронка есть ли где?

—       Есть, у бабы одной...

—    Так, значит, сведи нас сегодня с мужиком этим, все и об­судим.

Решили так: вечером взять водки да к бабе этой, там и до­говориться. Колода приказал Егору к восьми привести угличско­го мужика к Клавке. Закончив погрузку, пошабашив и отпустив артель, дав им денег на выпивку и ночлег, трое пошли к Клавке, а Егор отправился за мужиком.

Пройдя по набережной Волги, повернули на Георгиевскую. Проходя мимо храма, сняв шапки, перекрестились. Вышли пря­миком к вокзалу, а оттуда — к слободке. Дом Клавди стоял за высоким забором и был довольно крепким и хорошим. Постуча­ли в ворота. И когда их впустили, прошли в дом. Пройдя сени, вошли в горницу.

Посреди комнаты стол, накрытый скатертью, стоял шкаф да небольшая горка с посудой, вокруг стола были венские стулья, у стены между двух окон небольшой диван.

—     На притон не похоже, — подумал Чикин: вид обыкно­венной мещанской квартиры.

—      Проходите, гости дорогие, садитесь за стол, сейчас са­мовар поставим! — и хозяйка захлопотала.

Сев за стол, Колода сказал:

—    Вот, Клавдя, это мои новые знакомые.

—    Милости прошу, — сказала хозяйка, — бросив взгляд на ребят: — садитесь за стол, может, водочки желаете?

—     Это у нас с собой есть, — сказал Репин и, достав из кар­манов две бутылки, поставил на стол. Все уселись, хозяйка соб­рала закуски. Не успели выпить по одной, как раздался стук.

Егор пришел, открыла ему Клавдя. За ним перешагнул порог здоровый мужик в черном пиджаке, рубахе и сапогах. Нечего похожего на описанного им в полиции не оказалось. Пришедшее тоже уселись за стол, и все выпили еще по рюмке.

—     Мы тут поговорим, Кланя, — сказал Колода, а ты по­сиди на кухне; когда надо будет, мы тебя позовем.

Клавдя, надув губы, ушла, бросив при этом такой взгляд на Чикина, что тoт даже поежился,

—    Чего, брат, засмеялся Колода, глянулся ты Кланьке! Смот­ри — не упускай!

—    Не до того сейчас, — отмахнулся Чикин.

—      Ну, будя! До того всегда должно быть! Али я не так говорю? — со смехом обратился к остальным Колода. Все его поддержали громким хохотом.

—     Все! Давай об деле! — нажал Репин. — Как все это нам провернуть получше? Ты, дядя, кто таков? — обратился он к му­жику, приведенному Егором.

Тот вопросительно глянул на Колоду.

—     Говори, это свои ребята.

—    Человек я обыкновенный, зовут Иваном, вот и все.

—     Все да не все, — не согласился Репин: что Иван—это хо­рошо, а отколь ты, и что делать умеешь, мы того не ведаем, и абы с кем — я не пойду, мне шкура дорога.

—     Ну, ладно, с Углича я, недавно прибыл, на Питер ладил с барками.

—    А чего же не ушел?

—    Человека одного ждал, а нет его, все сроки прошли, вот теперь другая мысль появилась, а пока деньги нужны.

—    Деньги всем нужны, — сказал Репин, — ну а с ло­шадью-то умеешь?

—    А то как же, в Угличе извоз держал.

Репин и Чикин, поглядев друг на друга, подумали: неужели удача, и тот это Иван Кузин?

—       Ладно. Давай про дело. Седни — вторник, давай дело делать в четверг, крайнего дня ждать нечего. Ты, Иван, объя­вись на углу Мологской и Петровской и подайся к магазину, что­бы был там в восемь. Не раньше — не позже! Не дай Бог — чего! Тогда порешу на месте!

Все подельщики посерьезнели, сдвинулись головами над сто­лом, хорошо слушали Репина. Тот продолжал:

—     Подходим по двое. Вы (указал на Колоду с Егором) от Петровской, а мы с другой стороны, прямо к дверям. Входим все вместе, Теперь — особо слушайте!

Колода — к дверям подсобки, Егор — к окошкам, смотреть Ивана, я — у входа, а Васька — кассу берет. Как Колода рукой махнет — что Иван на месте — сматываемся! Первым — Васька с сумкой, с ним вместе Колода, потом Егор, последним — я, на лошадь и ходу! Мы с Васькой на Игуменскую подадимся, вы на Скомороховскую Егор на ходу соскочишь, а ты, Колода, с сумкой на Лютеровой и сюда. Ты, Иван, шпарь к вокзалу, там и стань, по­езд акурат в полдевятого приходит. Там седока какого возьмешь и — порядок.