Артур Дойль - Долина страха

— Я редко хожу в гости, брат Мак-Мердо, так как посетители отнимают у меня слишком много времени. Тем не менее, я решил побывать у вас.

— Горжусь этим, — ответил Мак-Мердо. Он поднялся и достал из шкафа бутылку виски. — Не ожидал такой чести.

— Ну, что рука?

Мак-Мердо скривил рот.

— Дает о себе знать, но ничего: стоит помучиться.

— Да, — ответил Мак-Гинти, — стоит для людей, преданных ложе и готовых работать для нее. О чем вы толковали с братом Моррисом на Мельничном холме?

Вопрос прозвучал неожиданно, но у Мак-Мердо был готов ответ.

— Моррис, он добрый малый: ему показалось, что я в тисках и, желая мне помочь, он предложил мне место в своем магазине.

— Да?

— Да.

— И вы отказались?

— Ну, ясно. Я могу, не выходя из спальни, получить за четыре часа больше, чем он дал бы мне за месяц.

— Правильно. На вашем месте я не стал бы часто видаться с Моррисом.

— Почему?

— Потому что я советую вам это. Для большинства оказалось бы вполне достаточно моего слова.

— Может быть, для остальных и достаточно, советник, но не для меня, — смело ответил Мак-Мердо. — Если вы умеете распознавать людей, вы сами должны это понять.

Глаза смуглого исполина вспыхнули, и его волосатая лапа на мгновение сжала стакан таким движением, что, казалось, он вот вот кинет его в голову собеседнику. Но в следующую секунду выражение его лица изменилось, и он засмеялся шумным, неискренним смехом.

— Нечего и говорить, вы странная карта в игре, — заметил он. — Ну, если вам нужны объяснения, извольте. Разве Моррис не говорил дурно о ложе?

— Нет.

— А обо мне?

— Нет.

— Понимаю: он не осмелился высказаться, так как не доверяет вам. В душе же он неверный брат. Мы это знаем и ждем только случая наказать его. Мне сдается, что время кары подходит. В нашем загоне нет места для паршивой овцы. А если вы будете вести знакомство с неверным человеком, подозрение в неверности падет и на вас. Понятно?

— Я не могу подружиться с ним, потому что этот человек мне не нравиться, — ответил Мак-Мердо. — Что же до моей неверности, так заговори о ней не вы, а кто-нибудь другой, ему бы не пришлось произнести следующую фразу.

— Хорошо, сказано достаточно, — заметил Мак-Гинти. — Я пришел, чтобы вовремя предупредить вас, — и предупредил.

— Только одно мне хотелось бы понять: как вы узнали о моем свидании с Моррисом?

Мак-Гинти засмеялся.

— Я должен знать все, что происходит в городе, — сказал он, — и советую помнить, что я все знаю. Ну, мне пора, я только…

Однако он не успел кончить прощальную фразу. Дверь скрипнула, растворилась, и нахмуренные глаза трех полицейских глянули на собеседников. Мак-Мердо вскочил со стула и взялся было за револьвер, но снова спрятал его в карман, заметив наведенные на себя винчестеры. Человек в мундире вошел в комнату с шестизарядным револьвером в руке. Мак-Мердо узнал капитана Мервина из Чикаго. Капитан подошел к Мак-Мердо и покачал головой.

— Я так и думал, старый знакомый, что нам придется встретиться, — сказал он. — Трудно удержаться от вольной жизни, а? Одевайтесь и пошли.

— Полагаю, вам придется за это ответить, — прогремел Мак-Гинти. — Кто вы, чтобы врываться в частный дом и оскорблять честных, преданных закону людей?

— Это вас не касается, советник, — ответил Мервин. — Мы пришли не за вами, а вот за этим молодчиком, а вы обязаны помогать полиции исполнять ее долг.

— Он мой друг, и я отвечаю за него, — сказал мастер.

— Смотрите, мистер Мак-Гинти, как бы вам не пришлось отвечать за собственные дела. Ну, а этот Мак-Мердо был негодяем еще до приезда в Вермиссу, негодяй он и теперь… А ну-ка, давайте сюда револьвер, молодой человек.

— Вот он, — хладнокровно сказал Мак-Мерло.

— Будь мы с вами с глазу на глаз, капитан Мервин, вы бы разговаривали иначе.

— Где приказ об аресте? — спросил Мак-Гинти. — Ей богу, пока в полиции служат такие господа, как вы, в Вермиссе будет житься не лучше, чем в России. Вы нас оскорбили и ответите за это.

— Ну что же, исполняйте ваш долг, как вы его понимаете, советник, — сказал Мервин, — а мы будем исполнять свой.

— В чем меня обвиняют? — спросил Мак-Мерло.

— В том, что вы участвовали в нападении на редактора Стенджера в здании «Геральда». Можете радоваться, что на вас не легло обвинение в убийстве.

Мак-Гинти грубо рассмеялся.

— Если так, — сказал он, — советую вам бросить это дело: Мак-Мерло был в моем баре и до полуночи играл в покер. Я могу предоставить дюжину свидетелей, они подтвердят мои слова.

— Мы выясним все на суде. А пока пошли, Мак-Мердо, и советую вести себя смирно, не то получите прикладом по голове. Отойдите, мистер Мак-Гинти, предупреждаю вас, во время исполнения служебных обязанностей я сопротивления не выношу.

В лице и в позе капитана чувствовалась такая решительность, что Мак-Мердо и Мак-Гинти осталось только подчиниться. Однако мастер на прощание шепнул несколько слов арестованному.

— А как же?.. — Он указал большим пальцем через плечо, и Мак-Мердо понял, что он имеет в виду фальшивые доллары.

— Все в порядке, — шепнул Мак-Мердо. У него был тайник под полом спальни.

— До свидания, — громко сказал Мак-Гинти, пожимая ему руку. — Я поговорю с адвокатом Рейли и все издержки возьму на себя. Поверьте мне, вас скоро освободят.

Инспектор подозрительно покосился на них.

— Вы, двое, — обратился он к полицейским, — сторожите арестованного и стреляйте, если он выкинет какую-нибудь штуку. Я обыщу дом.

Но обыск ничего не дал. Мак-Мердо повели в полицию. Стемнело, дул резкий ветер, который нес колючий снег. Людей на улицах было мало, но встречающиеся жители города, ободренные темнотой и присутствием полиции, открыто осыпали арестованного оскорблениями.

— Линчевать проклятого Чистильщика! — крикнул кто-то. — Линчевать!

После короткого допроса Мак-Мердо поместили в общую камеру. Там он увидел Болдуина и других участников нападения.

Но длинная рука ложи проникала и в убежище закона. Ночью какой-то полицейский вошел в камеру с охапкой соломы и вынул из нее две бутылки виски, несколько стаканов, ужин и колоду карт. Арестованные провели ночь очень весело. Утро показало, что им действительно нечего опасаться.

С одной стороны свидетели нападения — метранпаж и наборщики — признали, что освещение было слабое, а они волновались и потому не могут теперь клятвенно удостоверить личности нападавших; ловкий адвокат, приглашенный Мак-Гинти, совсем их запутал. Пострадавший, который дал показания в больнице, помнил лишь, что первый, ударивший его человек, был с усами. Стенджер, правда, добавил, что убежден в причастности к нападению Чистильщиков, потому что из всех окрестных жителей только они одни его ненавидят, и он уже не раз получал от них угрожающие письма. Но, с другой стороны, шестеро граждан, в том числе и муниципальный советник Мак-Гинти, заявили, что все обвиняемые в момент нападения играли в баре Мак-Гинти и ушли очень поздно. Бесполезно прибавлять, что обвиняемых отпустили, сказав им несколько слов, очень похожих на извинение, а капитану Мервину и всей полиции сделали замечание за неуместное усердие.

Когда огласили решение, в зале раздались громкие крики одобрения. Мак-Мердо глянул и увидел много знакомых лиц. Братья ложи улыбались и махали шляпами. Остальные присутствующие, сжав губы и сдвинув брови, молча смотрели на оправданных, когда те выходили из суда. Только один малорослый, чернобородый парень крикнул им вслед:

— Вы, проклятые убийцы!.. Мы еще поймаем вас!

Если что нибудь и могло увеличить популярность Мак-Мерло среди братьев, так этот арест и оправдание. Он уже заслужил репутацию веселого гуляки, человека гордого и вспыльчивого, неспособного снести оскорбление хотя бы и со стороны самого всемогущего мастера. Вдобавок все приходили к выводу, что среди них нет другого брата, готового так охотно принять участие в деле, способного быстро составить смелый и удачный план. Впрочем, некоторых старших братьев ложи, в том числе и Болдуина, явно раздражало такое быстрое возвышение новичка. Но они сторонились Мак-Мердо, потому что он так же легко вступал в драку, как смеялся и шутил.

Однако, приобретая расположение товарищей, в другом месте Мак-Мердо сильно проиграл во мнении. Шефтер больше не хотел иметь с ним никакого дела и не позволял ему приходить в свой дом. Влюбленная Этти не могла отказаться от Джона, хотя здравый смысл и ей подсказывал, к чему повел бы брак с таким человеком. Раз утром, после бессонной ночи, девушка решила повидаться с Джоном и уговорить его отказаться от темных дел, в которые он погряз. Она отправилась к дому старой ирландки. Дом был пуст. Она проскользнула в комнату, где, как она знала, жил Мак-Мердо. Джон сидел за столом и писал что-то. Шагов Этти он не услышал. Внезапно ее охватил порыв шаловливости. Она на цыпочках подкралась к Джону и неожиданно положила руку ему на плечо.