Эрл Гарднер - Дело о фальшивом глазе

– Вы не могли бы передать его для Большого жюри одному из своих заместителей? Тогда мы продолжили бы слушание.

– Не стоит. К тому же я уверен, что для вас это не составит разницы. Не исключено, что и вам придется предстать перед Большим жюри в связи с поимкой этой Хейзл Фенвик в Рино.

– О! – воскликнул Мейсон. – Значит, она уже здесь?

– Пока еще нет, но скоро будет.

– И она была в Рино?

– Вы не хуже моего знаете, что она была в Рино. Она сказала офицерам, что вы оплатили ей поездку в Рино. Она во многом призналась. Она утверждает, что ее имя Тельма Бевинс. Вымышленное имя, под которым она зарегистрировалась в Рино. Она так и сказала парням из Рино. Ее еще не трогали. Она запоет по-другому, когда я заполучу ее сюда и проведу дознание.

Началась деловая суета. Судья Уинтерс занял свое место. Удар молотка призвал присутствующих к молчанию. Судья поглядел на Перри Мейсона. У него было строгое выражение лица. Он не стал распространяться насчет прочитанного в газетах, но тон его голоса стоил многих томов, когда он обратился к Мейсону:

– Вы желаете продолжать, адвокат?

– Да, ваша честь, – ответил Мейсон.

Судья Уинтерс кивнул прокурору:

– Продолжайте процесс.

Бергер повернулся к помощнику шерифа и тоже кивнул. Тот приблизился к Перри Мейсону, протягивая свернутую бумагу.

– Ваша честь, – обратился прокурор к судье, – в связи с возникшими необычными, хоть и не слишком неожиданными обстоятельствами в этом деле, которые, в свою очередь, имеют отношение, пусть и не прямое, еще к одному делу, я прошу вас отложить слушание на некоторое время, приблизительно на час.

Судья Уинтерс нахмурился.

– Моя просьба объясняется тем, ваша честь, что это дело будет расследовано Большим жюри и мне придется в нем участвовать.

– У защиты есть возражения? – спросил судья.

Но прежде чем Мейсон смог ответить, прокурор, повысив голос, сказал:

– У защиты не может быть возражений, потому что первым свидетелем, которого пригласят на заседание Большого жюри, будет Перри Мейсон, адвокат обвиняемых.

– Ваша честь, в этом замечании нет необходимости, – спокойно сказал Мейсон. – У меня в руках повестка на Большое жюри, которая по указанию прокурора была заранее подготовлена помощником шерифа. Это сделано для того, чтобы суд и зрители знали, что я вызван в качестве свидетеля на Большое жюри. Правильнее было бы назвать это большим спектаклем.

Судья был в нерешительности, а Бергер снова встал и сказал:

– Я вижу, что вы готовы подать блюдо, но не можете его съесть.

Судья ударил молоточком:

– Прекратите, прокурор. Я запрещаю вам нападки. Суд продолжается, джентльмены.

Мейсон, держа в руке повестку, окинул взглядом присутствующих в зале суда. Поймал встревоженный, застывший взгляд Деллы Стрит. Она выразительно помахала ему газетой. Перри почти незаметно кивнул ей и подмигнул.

– Ваш следующий свидетель? – спросил судья прокурора.

– Джордж Парли, – объявил прокурор.

Пока Парли приносил присягу, Бергер обратился к Мейсону:

– У Парли высокая репутация эксперта по графологии. Он много лет сотрудничал с управлением полиции.

– Я принимаю к сведению квалификацию мистера Парли, – ответил Мейсон. – Хотел бы его подвергнуть перекрестному допросу.

Прокурор кивнул и благодарно улыбнулся Мейсону.

– Ваше имя – Джордж Парли, и в настоящее время вы являетесь экспертом полиции по графологии?

– Да, сэр.

– Четырнадцатого числа этого месяца вы были в доме Хартли Бассета?

– Да, сэр.

– Вероятно, вы видели там тело убитого?

– Да, сэр.

– И вы заметили там портативную пишущую машинку, стоявшую на столе возле убитого?

– Да, сэр.

– И вы видели в этой машинке лист бумаги, на котором было что-то напечатано?

– Да, сэр.

– Я предъявляю вам листок и прошу сказать, тот ли самый это листок.

– Это он.

– Проводили вы тесты с целью определить, был ли текст напечатан на той машинке, в которой нашли листок?

– Да. Текст, вложенный в машинку, был отпечатан на другой машинке, которую мы также нашли в том доме.

– Где именно?

– В спальне миссис Бассет, обвиняемой по этому делу.

– Говорила ли она в вашем присутствии, что эта машинка принадлежит ей?

– Да, сэр.

– Что она сказала?

– Она сказала, что эта машинка ее и она печатает на ней свою личную корреспонденцию. Иногда она печатает сама, а иногда пользуется услугами стенографиста своего мужа.

– Она упоминала о своей квалификации машинистки?

– Да, сэр. Она сказала, что долго работала машинисткой и печатала по десятипальцевой системе, другими словами – вслепую.

– Что это значит?

– Это значит, что человек не смотрит на клавиши машинки и его руки работают автоматически.

– Можете ли вы определить, что печатавший пользовался именно этим методом?

– Да, сэр. Во время печатания требуется определенная сила ударов по клавишам. При работе двумя пальцами сила удара различна, и следы этого отчетливо видны на тексте.

– По-вашему, записка была напечатана человеком, умеющим печатать вслепую?

– Да, сэр. Кроме того, текст был отпечатан на портативном «Ремингтоне», который находился в спальне миссис Бассет.

– Ваша очередь, Мейсон, – сказал прокурор.

– Если я вас правильно понял, – сказал Мейсон, – записка была напечатана на машинке, находившейся в спальне миссис Бассет. После этого записку отнесли в комнату, где было найдено тело убитого, и вставили в машинку. Это верно?

– Да, сэр.

– Спасибо, это все.

Судья Уинтерс сделал пометку в своей записной книжке и кивнул Бергеру:

– Следующий свидетель, прокурор.

– Артур Коулмар, – объявил прокурор.

Коулмар вышел, поглядывая на окружающих с некоторым удивлением в серых глазах, принял присягу и сел в кресло для свидетелей.

– Ваше имя – Артур Коулмар?

– Да, сэр.

– Род занятий? Кто был вашим нанимателем?

– Я работал секретарем у мистера Бассета.

– Как долго вы работали у него?

– Три года.

– Когда вы в последний раз видели его?

– Четырнадцатого числа этого месяца.

– Вы видели его живым или мертвым?

– Мертвым.

– Где он находился?

– В своем кабинете.

– Расскажите подробно, как это произошло.

– Я был на спектакле. Вернувшись домой, я застал всех в растерянности. Я спросил, в чем дело, и мне сказали, что мистер Бассет умер. Кто-то провел меня в кабинет, и я увидел его.

– Я считаю, что состав преступления доказан, – заявил Бергер, – и не хочу останавливаться на описании факта смерти. Я намерен с помощью этого свидетеля показать другие факты.

Судья кивнул. Мейсон промолчал. Бергер продолжал допрос свидетеля:

– Вы, конечно, близко знакомы с обвиняемой, миссис Бассет?

– О да, сэр.

– Контора мистера Бассета находилась в его же доме?

– Это одно здание, сэр.

– И мистер Бассет занял под контору восточную часть здания?

– Да, сэр, нижний этаж восточной стороны.

– А где вы жили?

– Я жил наверху, в задней части здания.

– Где вы работали?

– В той части здания, где находилась контора мистера Бассета.

– Часто ли вам приходилось разговаривать с миссис Бассет?

– Часто.

– Приходилось ли вам разговаривать с ней о страховании жизни мистера Бассета?

– Да, сэр.

– Когда был такой разговор?

– Возражаю против этого вопроса как некомпетентного и не относящегося к делу, – заявил Мейсон.

– Отклонено, – холодно сказал судья.

– Ваша честь, с помощью свидетеля я в состоянии доказать мотивы.

– Отклоняю возражение, – повторил судья. – Более того, суд не может считать подобный вопрос не относящимся к делу. Практика показывает, что мотив выгоды – один из самых существенных в делах об убийстве. Если обвинение может установить подобный мотив, ему, несомненно, следует это сделать.

Мейсон пожал плечами и сел на свое место.

– Этот разговор состоялся за три дня до смерти мистера Бассета, – ответил свидетель.

– Кто присутствовал при этом?

– Миссис Бассет, Ричард Бассет и я.

– Где происходил разговор?

– В холле наверху, возле спальни миссис Бассет.

– Что было сказано?

– Она спросила, хорошо ли я знаю дела мистера Бассета, и я ответил, что хорошо. Ее интересовало, на какую сумму застрахована жизнь мистера Бассета. Я ответил, что с этим вопросом она должна обратиться к самому мистеру Бассету. Она попросила меня не говорить глупостей и сказала, что жизнь мистера Бассета была застрахована по ее настоянию. Насколько я помню, она сказала: «Вы же знаете, Коулмар, что страховка записана на мое имя. Разве нет?» И тогда я ответил: «Конечно, миссис Бассет, поскольку вы знаете это, мне нет нужды опровергать вас. Но о подробностях страховки вам надо разговаривать с мистером Бассетом». Она сказала, будто думает, что мистер Бассет платит слишком много денег за страховку, и хочет просить его избавиться от нескольких полисов.