Элизабет Ролле - Венец королевы

— Кто?

— А вы мне поверите? — нерешительно спросил Джек. — О себе-то я сказал уже достаточно для того, чтобы меня отправили за решетку, а его вы все порядочным человеком считаете.

— Перестаньте, Джек. Во всей этой истории вы виноваты гораздо меньше, чем вам кажется.

Джек прерывисто вздохнул. Он отдал бы все на свете, чтобы услышать эти слова из уст другого человека.

— Священник, — сказал он. — Вчера вечером он заспорил с мистером Барнетом о каких-то церковных делах. Они почти ругались, и лицо у него стало злым и жестоким. Я узнал это лицо. Тесбери его родственник, может быть, даже сын. По возрасту подходит, ему лет тридцать — тридцать пять.

— Ходили слухи, что карьера мистера Харта пострадала из-за внебрачного ребенка, — сказал Бэрридж.

— Тогда это точно он! Наверное, все началось с того, что в городе я попался на глаза священнику. Его привлекло мое сходство с умершим братом сэра Трэверса, он рассказал про меня Тесбери, и они придумали, как это использовать. Мистер Харт потом сообщал Тесбери, как идут дела. Чего сам не видел, узнавал у доктора Уэйна, они же приятели. И яд мне подсыпал во время ужина он. После того как план похищения диадемы провалился, он решил, что будет безопаснее от меня избавиться, и ждал подходящего случая. А когда услышал, что меня выгоняют, больше ждать не стал, чтобы не рисковать. Когда я догадался, что это он, то, кажется, себя выдал. — Джек описал вчерашнюю сцену и свой ночной уход из дома. — Узнав про священника, я уже не мог просто убежать. Они нацелились на деньги сэра Трэверса и придумали бы что-нибудь другое…

— Я одного не понимаю, — сказал Бэрридж. — Зачем вы проделали этот сумасшедший путь верхом, вместо того чтобы рассказать все Трэверсу?

В глазах Джека появилось страдальческое выражение.

— Я не могу! Не могу сказать ему, что все время обманывал его! Этого он мне не простит.

«А говорил, что ему все равно, — подумал Бэрридж. — На самом деле ему далеко не все равно, и в этом вся беда, потому что неизвестно, как воспримет это Трэверс».

— Джек, давайте договоримся так: вы сейчас ляжете спать, а я позвоню Трэверсу, скажу, что вы у меня, и попрошу никому об этом не говорить. Даже если мистер Харт заявится туда с утра, о вашем бегстве он не узнает.

Несмотря на принятое снотворное, Джек спал очень беспокойно. Проснулся он в половине девятого, одежда его была уже вычищена и высушена. Выглядел Джек неважно, хотя утверждал, что чувствует себя нормально; от завтрака он, несмотря на уговоры, отказался. Бэрридж собрался ехать к Трэверсу и предложил Джеку пока оставаться здесь. Юноша сначала согласился, однако, когда Бэрридж обмолвился, что у него возникла одна идея насчет убийства Картмела-старшего и он собирается взглянуть на дом мистера Харта, вдруг решительно заявил, что в таком случае тоже поедет. Бэрридж стал возражать, но Джек стоял на своем.

— Я поеду с вами, — повторил он и потянулся за своей курткой. — Вдруг там будет и Тесбери… Получается, я все спихнул на вас, а сам буду тут отсиживаться.

Переубедить Джека не удалось, и Бэрриджу пришлось уступить. Надев куртку, Джек сунул в карман револьвер. Они сели в машину.

«Напрасно он со мной едет, — думал Бэрридж. — У Гордона великодушный характер, но его сдержанность — свойство чисто внешнее, по натуре он человек горячий. Лучше бы Джеку не встречаться с ним сразу после того, как он узнает правду. Чем сильнее Гордон привязан к этому мальчику, тем труднее будет ему простить его».

— Мистер Бэрридж, а зачем вам смотреть на дом священника? — спросил Джек. — Он не может быть убийцей. Полицейские говорили, что убийца должен быть высоким, а он с меня ростом.

— Понимаете, Джек, я все думаю, каким образом ваш отец оказался возле его дома. И вообще, где он провел ту ночь? Допустим, на следующий день он намеревался встретиться с вами и поэтому остался там, но где он ночевал? Всю ночь шел дождь, и очень сомнительно, чтобы он провел ее под открытым небом. Наверняка вечером он подыскал себе какое-то убежище.

— Вы думаете, он влез в дом священника?

— Нет, не в дом, а в сарай или какую-нибудь пристройку, куда легко забраться. Он устраивается там на ночь, а тем временем к священнику приходит Тесбери. Они говорят о вас и до слуха вашего отца доносится его фамилия. Естественно, это сразу привлекает его внимание, он хочет знать, о чем там говорят, и подбирается поближе. Они замечают, что кто-то подслушивает. Тесбери, как я понимаю, человек решительный и перед убийством не остановится. Потом они относят тело к вязу, и Тесбери исчезает, а священник выдумывает, что якобы видел какого-то убегающего человека. В эту же ночь вы инсценировали ограбление, полиция связала одно с другим, и все решили, что вы вдвоем пытались похитить диадему. Сейчас мы посмотрим на дом мистера Харта. Если там действительно есть какое-нибудь подходящее строение, расположенное достаточно близко к самому дому, то думаю, я прав.

— Там есть сарай, — сказал Джек. — Он одной стороной вплотную примыкает к дому. Я точно знаю, однажды ночью я сам туда ходил, когда следил за всеми, кто живет в замке, и за ним тоже. Там было темно, и я ничего не увидел. А когда шел обратно, мне почудилось, будто кто-то идет за мной следом. Я перепугался и побежал сломя голову.

— Если это был Тесбери, то ваша жизнь висела на волоске.

Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу.

— Джек, вы оставайтесь в машине, — сказал Бэрридж, когда впереди показался дом священника, — а я зайду к мистеру Харту. По крайней мере узнаю, дома ли он. Машину я поставлю вон за теми кустами, так что вас он не увидит.

— Не ходите! Вдруг Тесбери тоже там?

— Вряд ли, но даже если так, он ничего не заподозрит.

Видя, что отговорить Бэрриджа не удастся, Джек сунул руку в карман, вытащил револьвер и протянул ему.

— Возьмите.

— По-моему, это излишне, — сказал Бэрридж, однако револьвер все-таки взял.

Снаружи дом казался вымершим. Бэрридж вошел внутрь, а Джек тем временем выбрался из машины и, прячась за кустами, стал подкрадываться к дому. Едва он остановился, как изнутри донесся глухой шум, словно от падения чего-то мягкого и тяжелого. Джек бросился туда и в дверях столкнулся с Бэрриджем.

— Я думал, вас убили, — сказал Джек, переводя дыхание.

«А он вовсе не такой уж трус, как сам говорил», — подумал Бэрридж.

— Со мной все в порядке, а вот мистер Харт…

— Вы его убили?

— Нет, он покончил с собой. Понял, что проиграл, и… На подоконнике лежал бинокль — очевидно, он наблюдал за машиной, узнал вас и видел, как вы передали мне револьвер. Этого было достаточно. Он сказал: «Теперь все» — и сунул что-то в рот. Яд. Такие люди не умеют проигрывать. Это была его последняя ставка… Он умер мгновенно. А Тесбери там нет, — добавил Бэрридж, хотя это и так было ясно.

Сев в машину, Бэрридж вынул револьвер и положил его на сиденье. От дома священника до замка езды было меньше четверти часа; он снова пожалел, что взял Джека с собой, но теперь делать было нечего. Бэрридж вышел из машины, Джек — тоже, перед этим опять сунув в карман куртки револьвер. В дверях показался доктор Уэйн, поздоровался с Бэрриджем, затем заметил Джека и уставился на него во все глаза, так как думал, что тот все еще спит в своей постели. При виде доктора Джек, до того колебавшийся, идти ли в дом или остаться возле машины, поздоровался и быстро пошел за Бэрриджем. Доктор Уэйн, поправив очки, озадаченно посмотрел им вслед.

— Я останусь здесь, — сказал Джек, когда они оказались в коридоре; было видно, что он страшно нервничает.

— Вы можете пока пойти к себе, — предложил Бэрридж, но Джек подошел к окну и встал там.

С беспокойством думая, чем все это кончится, Бэрридж уже подошел к двери Трэверса, когда Джек окликнул его:

— Мистер Бэрридж! — Тот обернулся. — Не надо меня выгораживать, — тихо сказал Джек. — Расскажите все как есть. Я и так слишком долго врал…

Когда Бэрридж кончил говорить, лицо Трэверса казалось еще белее, чем у Джека. Поймав его взгляд, Бэрридж понял, что напрасно взял юношу с собой.

— Гордон, вы сейчас не в состоянии судить здраво. Поверьте, он не настолько виноват, как вам кажется. В конце концов, он сделал все, что мог, чтобы оградить вас от опасности. Его при этом едва не убили, и он прекрасно знал, чем рискует.

— Извините, но это касается только меня.

— Вы будете потом жалеть, — предостерегающе сказал Бэрридж.

— Это мое личное дело.

Войдя в комнату, Джек порывисто шагнул к Трэверсу, но наткнулся, как на глухую стену, на полный холодного презрения взгляд.

— Вы хотели заработать пятьсот фунтов, — ледяным тоном сказал Трэверс. — Вы их получите. — Он бросил на стол чек. — Берите и убирайтесь.

Джек машинально взял чек, затем судорожно скомкал его и швырнул на пол.

— Мне не нужны ваши деньги!