Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать

– Хокли и Шарплз арестованы и не могли никого убить.

– Думаешь, взрыв произошел случайно?

– За кого ты меня принимаешь?

– Когда я решил отправиться сюда, у меня не было сомнений, что на прииске «Два клевера» добывают изумруды. Нужны были кое-какие доказательства, чтобы Шарплза припереть к стенке. К сожалению, колумбийское правительство оказалось более расторопным. Но у меня была еще одна догадка…

– Дональд, милый! Эта догадка может принести доход нашему агентству?

– Не уверен.

– Твоя догадка связана с убийством Кеймерона?

– Конечно. Его убийство – исходная точка нашего расследования.

– Знаешь, я ничего не поняла из того, что ты там болтал о кожаных перчатках и пистолете двадцать второго калибра. Ты можешь объяснить все по порядку?

– Роберт Кеймерон стрелял из пистолета двадцать второго калибра и промахнулся.

– Почему ты так думаешь?

– Иначе не вижу во всем этом никакого смысла.

– Ты хочешь сказать, что он целился в дырку и случайно задел стропила?

– Он целился вовсе не в дырку. Ты что, так до сих пор ничего и не поняла?

– А ты оставь свои дурацкие намеки! Говори, пожалуйста, яснее, чтобы я могла тебя понять.

– Когда Роберт Кеймерон стрелял, он был в перчатках…

– Когда он стрелял в убийцу?

– Нет, в ворону.

– В ворону?! – воскликнула Берта. – Ты что, рехнулся? Это же была его любимица. Чем она ему не угодила?

– Тем, что вороны не умеют считать.

Берта гневно посмотрела на меня, и тут зазвонил телефон. Берта сняла трубку:

– Алло… Говорите по-английски! Кто там еще?.. Да-да… – Неожиданно ее тон изменился. С минуту она молча слушала, потом сказала: – Спасибо большое, я ему передам. До свидания.

Когда она положила трубку, от ее былого гнева не осталось и следа.

– Кто звонил? – спросил я.

– Родольфо Маранилья. Сказал, что вскоре после нашего отъезда Роберт Хокли и Гарри Шарплз бежали из-под стражи. Похоже, подкупили охрану. Та баба, которая меня обыскивала, утверждает, что положила твою бумагу в конверт и отнесла в кабинет капитана полиции. Когда меня обыскивали, Шарплз и Хокли были под арестом. Вскоре они исчезли. И эта бумага тоже.

– Теперь многое становится ясным.

– Маранилья просил передать, что с твоего разрешения он поставит охрану у наших номеров в отеле. Он считает, что мы должны быть крайне осторожны.

– Очень любезно с его стороны.

– Черт бы тебя побрал! – крикнула Берта. – Ты вечно стараешься пройти над пропастью по веревке и подвергаешь опасности нас обоих!

– Что с тобой, Берта? Еще недавно ты была настроена куда более оптимистично.

– Недавно я думала о деньгах, а сейчас – о динамите!

На следующее утро, вскоре после завтрака, ко мне в номер зашел Родольфо Маранилья. Он был вежлив, но насторожен. Рассказал, что Хокли и Шарплз бежали, но подробности обстоятельств побега пока не выяснены: показания начальника охраны очень путаны. В лучшем случае он виноват в чудовищной халатности, в худшем – сами понимаете…

Маранилья пытался взглянуть на вещи философски:

– У большинства провинциальных полицейских нищенские оклады, и неудивительно, что они охотно берут взятки – особенно если предлагаются крупные суммы. Ведь не секрет, что даже в Соединенных Штатах, где полицейским платят куда больше, существует коррупция. Не так ли?

– Извините, – прервал я рассуждения Маранильи, – но я хотел бы спросить: Хокли и Шарплз содержались вместе?

– Не знаю. Бежали они оба, что, впрочем, неудивительно. Если уж полиция предоставляет возможность совершить побег одному из двух арестованных, то почему бы не предоставить такую возможность и другому?

– В общем, одно наверняка ясно: оба они сбежали.

– Увы. И теперь ваша жизнь в опасности. Представляете, какую это налагает на нас ответственность?

Стараясь понять, к чему он клонит, я согласно кивнул.

– Нам это вовсе ни к чему. Работу свою здесь вы завершили, и, мне кажется, ваша коллега, очаровательная сеньора Кул, будет только рада вернуться домой. Кроме того, не забывайте, по чьему поручению она сюда приехала, – как бы ей не навлечь на себя большие неприятности.

– Когда мы должны покинуть Колумбию?

– Двое моих друзей должны были сегодня улететь в США. Я рассказал им вкратце о нашем расследовании, и они пошли мне навстречу – сдали свои билеты. Я готов предложить эти билеты вам.

– Мне надо бы еще кое-что здесь выяснить…

– Было бы очень досадно, если бы с гражданином США, тем более с таким замечательным человеком, как вы, случилась какая-нибудь неприятность.

– Но все же мне не хотелось бы уезжать до тех пор, пока не узнаю побольше об этом Фелипе Муриндо, – попытался возразить я.

– Пусть вас это не беспокоит, сеньор Лэм, – наш отдел всегда к вашим услугам. К тому же кое-что удалось разузнать.

– Что же именно?

– Можно сказать, что должность управляющего досталась Муриндо по наследству. Он вырос на шахте.

– Да?

– Мать привела его на «Два клевера» девятилетним мальчишкой. Фелипе начал работать. Постепенно состав менялся, но Фелипе и его мать оставались на прииске. По мере того как Фелипе рос, росло и его жалованье. Разве не логично назначить управляющим человека, который трудится на одном и том же прииске много лет подряд? Новый человек не мог знать производства так, как знал его Муриндо. Жил он скромно, а скопленные деньги помещал в банки – у него были солидные вклады. Извините, сеньор Лэм, может, вам кажется, что с этим Муриндо связана какая-то тайна? Но ведь мы не имеем права фантазировать. Факты есть факты, а фантазиям можно предаваться на досуге. Вы согласны со мной?

– Согласен.

Маранилья, рассмеявшись, заключил:

– Ну что ж, значит, сегодня, в два часа дня.

– Не знаю, что на это скажет Берта.

– Это ваша забота. Я объяснил ситуацию вам, вы объясните ей. К сожалению, у меня мало времени: служба, к тому же Рамон Хурадо хочет, чтоб мы как можно скорее закончили это дело с изумрудами. Увидимся в аэропорту. До свидания, амиго.

Маранилья пожал мне руку и вышел. Я отправился в номер Берты. Похоже, мое сообщение не слишком ее расстроило.

– Хочешь сказать, что нам дали пинок под зад?

– Наш отъезд обусловлен некоторым давлением со стороны представителей власти…

– Черт возьми! Ты начал выражаться как эти бездельники! Да поживи ты здесь еще с полмесяца, и придется искать переводчика, чтобы тебя понять. Ну и ладно. Уедем поскорее из этой дурацкой страны!

– Я здесь по своей инициативе. И за такой короткий срок не успел получить достаточно впечатлений, составить мнение о местных достопримечательностях. Ты – другое дело. Тебя нанял Шарплз и, наверное, дал достаточно денег?

– Мистер Шарплз заверил, что я могу не беспокоиться по этому поводу, – с важным видом ответила Берта.

– Понимаю. А каким образом он передал тебе свое поручение?

– Я получила от него записку. Он сообщал, что уезжает в связи с деликатным делом. Если в течение суток от него не поступит никаких известий, я должна буду взять в аэропорту заказанный на мое имя билет и отправиться в Колумбию на прииск «Два клевера». Если Шарплза там не окажется, мне надо заявить в консульство США, что он исчез.

– А когда ты успела получить паспорт?

– Заранее, – гордо ответила Берта.

– Как ты думаешь, что было нужно Шарплзу на самом деле?

– Ему было нужно, чтобы в случае его исчезновения кто-то заявил об этом в консульство. Ну а если бы с ним все было в порядке, он поручил бы мне проследить за Робертом Хокли. Шарплза интересовало, зачем тот отправился в Колумбию.

– Шарплз выписал чек на твое имя?

– Он обещал заплатить.

Я рассмеялся.

– Дональд, мы столько лет работаем вместе, а ты так и не понял, с кем имеешь дело. Да я этого мерзавца засуну под пресс и буду давить до тех пор, пока не выжму из него причитающийся мне последний цент!

В Мехико я получил телеграмму от Рамона Хурадо. Текст был краток: «Сеньора Лерида» – и адрес.

– Что это? – спросила Берта.

– Насколько я понимаю, адрес некоей сеньоры Лериды, проживающей в Лос-Анджелесе.

– Черт возьми! – заорала Берта. – Ты что, думаешь, я слепая? Кто-то решил над нами поиздеваться?

– Никто.

– Значит, это ты издеваешься надо мной! Что это за адрес?

– По-моему, Рамон Хурадо – хороший дипломат.

– И в чем это проявляется?

– Он тонко намекает нам на обстоятельства, находящиеся вне его компетенции.

– Знаешь, Дональд, мне так надоели загадки, что я готова растерзать тебя!

– Успокойся, Берта. Похоже, твое подсознание восприняло флюиды от этих древних камней.

– Какие еще флюиды?

– Ну как же? Древние ацтеки совершали в этих местах человеческие жертвоприношения – вот в тебя и вселился кровожадный дух. Послушай, а не отправиться ли нам в ресторан?

– Похоже, и ты возомнил себя дипломатом, – огрызнулась Берта.

– Благодарю за комплимент.