Эрл Гарднер - Дело об отложенном убийстве

Мейсон снова улыбнулся Полу Дрейку.

– Как насчет того, чтобы позавтракать, Пол?

– Еще пять минут назад я ухватился бы за эту идею. Теперь боюсь, что пища в меня не войдет. Боже, Перри, я надеюсь, что ты знаешь, как разрешить это дело.

– Я считаю, что у нас достаточно фактов, Пол, – ответил адвокат. – Сейчас надо немного подумать. Я собираюсь в турецкие бани, побреюсь, позавтракаю. Встретимся на предварительном слушании.

– Что должно там произойти?

– Могу сказать тебе, что думаю о мировом судье. Эмиль Сканлон справедлив. Он не любит, чтобы исход дела решали газеты. Ввиду того, что они напечатали подобные обвинения, он предоставит мне все возможности, чтобы допросить свидетелей.

– А с окружным прокурором он как поступит?

– Предоставит ему такие же возможности.

Дрейк провел пальцами по волосам.

– А я – свидетель, – мрачным тоном заявил детектив. – Вы оба сядете мне на шею.

Эмиль Сканлон был уникальным мировым судьей. Он ценил драматизм, обладал чувством юмора и всегда старался любой ценой добиться справедливости. Его основная жизненная философия заставляла его всей душой симпатизировать живым и по-научному отключаться от мертвых. Он ответственно подходил к своим обязанностям и ощущал себя представителем как живых, так и мертвых.

В молодости Сканлон был профессиональным игроком в бейсбол и добился определенных успехов. Когда ему слегка перевалило за двадцать, ему пришлось прервать спортивную карьеру и переехать в Южную Калифорнию из-за серьезной травмы. При первом же выдвижении своей кандидатуры он был избран мировым судьей и много лет оставался на этом посту. В штате Калифорния в больших городах мировые судьи заменили муниципальных. Хотя у Эмиля Сканлона не было официального юридического образования и он даже не заканчивал колледжа, новые законы позволяли ему год от года избираться на должность мирового судьи, что наводило ужас на окружную прокуратуру и нетерпеливых выпускников юридических факультетов, которые только начинали пробовать себя в роли адвокатов защиты.

Наблюдая за тем, как Мэй Фарр шепотом консультируется с Перри Мейсоном, Сканлон решил, что она мало походит на хладнокровную убийцу, которой ее представляет окружная прокуратура. Сканлон был лично знаком с Перри Мейсоном и неоднократно участвовал в драматичных предварительных слушаниях, когда Мейсон, используя свой острый ум, неоспоримую логику и нестандартные методы, спуртовал к победной ленточке с казавшейся безнадежной позиции за спинами других участников забега.

Ни голос, ни лицо Эмиля Сканлона не отражали намерения, оформившегося у него в мозгу. Даже если для проведения предварительного слушания потребуется вся ночь, он все равно проследит, чтобы все стороны получили по заслугам.

– Я нечестно поступила с вами, – шепотом призналась Мейсону Мэй Фарр. – Я наврала вам, когда в первый раз пришла к вам в кабинет, да и с тех пор тоже несколько раз обманывала вас. Когда вы не нашли револьвер Хала там, где он бросил его через забор, я решила, что он вернулся, сам взял оружие и отправился на «Пеннвент», чтобы вывести ее в море, а самому попробовать догрести до берега на небольшом ялике, который Вентворт держал на борту. Я тоже вернулась в гавань, поднялась на яхту Марли и вышла в море, чтобы подобрать Хала.

– Вы его нашли? – спросил Мейсон.

– Нет. Я не могла долго оставаться на воде, потому что считала, что береговую охрану известили об убийстве и они меня ищут.

– Почему вы так решили?

– Надо мной пролетел самолет береговой охраны, сделал три или четыре круга, а потом отправился куда-то дальше над морем.

– А откуда вы знаете, что это был самолет береговой охраны?

Она подумала с минуту, а потом ответила:

– Я не знаю. Я так предположила. Разве другой летчик мог так заинтересоваться какой-то яхтой? А потом эта Тумс видела меня, когда я сходила с яхты Марли. А Марли приглашал специалиста, чтобы снять мои отпечатки пальцев со штурвала и выключателей. Наверное, я очень глубоко завязла.

Высокий, загорелый и очень неуютно чувствующий себя Хал Андерс подошел к Мэй Фарр.

– Прости меня, Мэй, – только и сказал он.

Она раздраженно посмотрела на него.

– Окружной прокурор закрыл дело против меня, – сообщил он. – Я не понимаю, что это означает.

– Это означает, что они сосредоточатся на мне, – ответила девушка.

– В трубе оказался мой револьвер, – заявил Андерс. – Вначале они думали, что мистер Мейсон его туда подбросил, но потом проверили номера и выяснили, что он был продан мне. Они нашли еще какие-то доказательства, я не знаю точно какие, но они отклонили обвинение в отношении меня.

– Как мило, – заметила она. – Поздравляю. Похоже, ты избежал неприятностей. Благодаря совету твоего очень компетентного и весьма этичного семейного адвоката.

– Пожалуйста, Мэй, не надо так.

Она отвернулась от него.

Андерс ощущал на себе взгляды зрителей. Он знал, что репортеры исподтишка щелкают затворами объективов фотоаппаратов, позволяющих и на расстоянии уловить малейшие изменения выражения лица. Андерс склонился к сидевшим Мэй Фарр и Перри Мейсону и максимально приблизил губы к их ушам.

– Пожалуйста, Мэй, не надо так, – повторил он. – И послушай, Мэй. Я сделал для тебя одну вещь. Я сделал это сам, без чьего-либо совета. Сегодня утром мне удалось встретиться с Хейлз Тумс. Ее не будет в суде. Она села в самолет и летит в Мексику, где ее ждет друг с яхтой. Они сразу же отправятся в круиз в неизвестном направлении.

Мэй Фарр, казалось, не верила своим ушам.

– Что ты сделал? – спросила она.

Глаза Мейсона приняли суровое выражение. Он холодно и враждебно уставился на молодого человека.

– Надеюсь, вы понимаете, что в этом обвинят меня? – обратился он к Андерсу.

– Нет, не обвинят. Если начнется разбирательство, я все возьму на себя.

Судья Эмиль Сканлон постучал молоточком, призывая к вниманию.

– Я уже осмотрел тело усопшего, – сказал он. – Патологоанатом показал, как шла пуля, и сообщил мне причину смерти. Пенн Вентворт погиб от пулевого ранения в голову. Эта часть дела настолько ясна, что мы не станем тратить зря время и приглашать сюда врача, делавшего вскрытие.

Сканлон откашлялся, взглянул на Мейсона, Оскара Овермейера, заместителя окружного прокурора и сидевшего рядом Карла Рунцифера.

– Слушание будет кратким, – продолжал Эмиль Сканлон. – Нам нужны факты. Я не хочу никаких отсрочек, технических возражений касательно даваемых показаний, споров по каким-либо пунктам закона. Я сам задам несколько вопросов, если посчитаю, что это поможет ускорить дело и докопаться до правды. Я не допущу никаких хаотичных перекрестных допросов свидетелей, проводимых только с целью показать, что адвокаты что-то делают, но если какая-либо из заинтересованных сторон пожелает задать вопросы исключительно с целью выяснения каких-то аспектов, объяснения или представления фактов, которые свидетели не упомянули, я разрешу подобные вопросы.

Карл Рунцифер уже собирался выступить с возражением против нестандартных методов Сканлона, но Овермейер, знакомый с характером мирового судьи, велел своему коллеге сесть на место.

Секретарь Сканлона протянул судье записку. Это дало возможность Сиднею Эверселу с воинственным видом подойти к Перри Мейсону.

– Я подозреваю, что вы считаете себя необычайно умным? – спросил он зловещим тоном.

– В чем дело?

– Сегодня ранним утром я выяснил истинную цель вашего визита ко мне в дом, – сообщил Эверсел. – Вы, наверное, думали, что я буду держать язык за зубами, что вы сможете меня шантажировать, а я стану делать все, что вы захотите, только бы моя связь со всем этим делом не всплыла наружу. Для вашего сведения, я обратился в полицию и поставил в известность окружную прокуратуру. Мне объяснили, что, взяв негатив, вы совершили кражу со взломом. Нам недостает только неоспоримых доказательств. Если вы, мистер Мейсон, представите этот негатив, вы отправитесь в тюрьму. Вот моя позиция.

Не дожидаясь ответа, Эверсел пошел к своему месту в зале суда.

Мейсон повернулся к Мэй Фарр.

– Вы всегда утверждали, что Андерс очень консервативен и не предпримет ничего, предварительно не посоветовавшись. Похоже, он обрезал веревку очень острыми ножницами. Я оставлю вас вдвоем на несколько минут для выяснения отношений.

Мейсон встал со стула и отправился по проходу к тому месту, где сидели Пол Дрейк и Делла Стрит. Все зрители провожали его любопытными взглядами.

– Пол, ты звонил к себе в агентство? – шепотом спросил адвокат.

– Минуту назад. У меня последний отчет, но он ничего не дает. Практически никакой информации о Хейлз Тумс. Очевидно, она просто катится по жизни и страшно любит всякие виды спорта.

– Она мне это сама рассказывала. Где она сейчас, Пол?

– Ей вручили повестку о явке в суд, и она должна быть здесь. Боже, Перри, ты ее случайно куда-нибудь не отправил?