Томас Ханшеу - Человек с тысячью лиц

— Ваш отец теперь совершенно не беспокоится о вас, мой дорогой. Мисс Лорн и я встретились с ним и рассказали, что вам пришлось задержаться в Лондоне до утра. Так что он не ждет вас раньше завтрашнего дня. Так что пусть это станет для вас приятной неожиданностью. А насчет вашего приезда… Можете вернуться ночью, однако не раньше трех. Не ходите домой, а подождите меня у ворот усадьбы. Я выйду и встречу вас… Как идут дела?.. Расследование?.. Тут все в порядке… Леди Кэтрин? Она спускалась к обеду, но потом ушла к себе… Что?.. Ваша мачеха? Искать вас?.. Да, конечно… Неужели у нее для этого мог найтись другой повод? Она вас искала, и ваш отец… и… послушайте, Клаверинг, это очень важно… — Инспектор Клик чуть понизил голос. — Вы сказали, что леди Кэтрин отвела вас в тот дом, при этом обмолвилась, что «покажет вам нечто, что вернет вам счастье»?

— Да. Это были ее слова. Она говорила как во сне. Но почему вы спрашиваете?

— Хорошо. Ждите меня в три часа за воротами, и я покажу вам нечто удивительное.

И Клик повесил трубку, прежде чем Джеф смог вымолвить хотя бы слово.

— Человек чести, хотя и такой молодой! — пробормотал он себе под нос. — Таким сыном станет гордиться любой! — И, слегка улыбаясь, повернулся, собираясь покинуть комнату.

А потом у инспектора возникла мысль о том, что эта комната с ее огромными окнами, широким столом для чтения, на котором лежала открытая книга, мягким креслом — все это принадлежит другому сыну другого отца, напившемуся после ужина человеку… Улыбка исчезла с его лица, челюсти крепко сжались, а между бровями пролегла глубокая борозда.

Какая разница между сыновьями двух людей, прожившими всю жизнь по соседству! Один — человек чести, открытый, истинное воплощение джентльмена. Другой — негодяй, алкоголик, лгун, любитель женщин легкого поведения, водивший сомнительные знакомства, настоящий червь, живущий в тени великого дуба — благородного отца.

И сегодня вечером генерал задался вопросом: почему на территории усадьбы Вуферинг оказалась полиция! И это после трагедии, произошедшей прошлой ночью неподалеку… трагедии, след которой вел прямиком к порогу этого дома… И при этом генерал сидел и читал журнал, в то время как его сын… Этот безумный, безумный мир… Совершенно безумный… Бедный старик! Бедный слепой старик, не видящий того, что происходит вокруг, сидит в библиотеке и изучает журнал, посвященный вопросам сельского хозяйства. Он читал журнал, в то время как его собственный сын, обливая его грязью, беседовал с незнакомцем…

Инспектор Клик подошел к столу и склонился над открытой книгой, лежавшей поверх брошюр и разбросанных бумаг.

«Культура плода» Адольфа Боннанса. А брошюра? Инспектор взял ее и осмотрел титульный лист, который прежде был отчасти скрыт под бумагами. Апрельский номер «Садовника и садовода». Статьи о цветах и фруктах, о природе хороших, обильных урожаев, и все такое… Да, действительно, Шекспир был прав. Этот безумный, безумный мир! Скорее безумный, чем злой. А сыновья — самые безнравственные существа!

Хотя ему не стоит задерживаться тут, размышляя о морали, в то время как Алиса на улице ждет его возращения.

Инспектор хотел было сбросить бумаги в полупустую корзину — все это была ненужная корреспонденция: реклама продавцов семян, мыла, каких-то портных, всевозможный мусор, который всегда заталкивают между страницами ежемесячных журналов, — но в последний момент остановился. Полицейский разом смел весь этот рекламный хлам, а потом снова разбросал в творческом беспорядке. Он не хотел, чтобы генерал, вернувшись в библиотеку, решил, что он — хам, решивший после телефонного разговора посмотреть его бумаги. Да, конечно… А что сейчас в корзине для бумаг? Но как там очутился этот кусок, закапанный красным воском? Детектив вытащил лист из корзины и перевернул его, а потом, криво улыбнувшись, бросил его назад, в корзину.

Даже старый солдат может иметь свои слабости. Даже такой человек, как Наполеон, очень любил конфеты, Вашингтон не мог отказаться от сахарного ячменя, а капитан Дрейк спал, положив под подушку семечко аниса. У всех великих есть свои маленькие секреты.

Инспектор Клик отвернулся, бросил бумагу в корзину и вышел из библиотеки. Перед ним была лестница, по которой он сбежал в такой поспешности, когда услышал свисток Доллопса. На мгновение детектив остановился, потом посмотрел на лестницу еще раз и направился к комнате лорда Улмера. И если бы ему пришлось в этот миг облечь мысли в слова, он бы сказал следующее: «Я непременно узнаю вашу роль в этом деле. И я, так или иначе, увижу ваше лицо, до того как закончится эта ночь. Обещаю!» А потом инспектор Клик снова спустился в гостиную.

Гарри Рейнор все еще сидел на том же самом месте, раскинув руки по столу.

Инспектор Клик остановился. Мгновение он смотрел на спящего, который, казалось, так и не пошевелился с тех пор, как полицейский видел его в последний раз. Только если немного передвинулся во сне.

Клик аккуратно прикрыл за собой двери и еще раз очень тихо, репетируя образ Барча, повторил себе под нос:

— Я всегда говорил, Гарри Рейнор, что никогда не стоит будить таких противных людей, как ты! Хотя, если хочешь, можешь проспать так всю ночь. Я повеселюсь и один.

Однако молодой Рейнор продолжал храпеть, не отвечая и даже не подозревая, что его бывший «собутыльник» весьма невысокого о нем мнения.

И все же инспектор Клик решил подстраховаться. Он повторил то же самое, но много громче, с большим выражением. Однако его слова по-прежнему не произвели никакого эффекта. Юноша все также сидел, положив голову на согнутую руку, так что лицо его было видно только в профиль. Челюсть юноши отвисла, рот был чуть приоткрыт, зубы белели, словно выточенные из слоновой кости, а белки глаз сверкали из-под полуприкрытых век.

Не было никакого сомнения относительно состояния Гарри Рейнора. Удовлетворенный открывшимся ему зрелищем, инспектор Клик проверил пульс юноши, приподнял одно веко, посмотрел в зрачок. Тот был сильно расширен, белок пожелтел.

— Гм-м-м! — протянул детектив, затем отошел от молодого Рейнора и осмотрел графины и бокалы на заставленном столе. Портвейн. Бренди. Красное вино. Шотландский виски. Надо проверить, убедиться… Но кто мог знать, что захочет выпить гость после обеда? Неужели во все подмешали отраву? Клик стал брать графины один за другим, пробовал напитки и морщился в кривой улыбке, ставя емкости назад.

— Умно, очень умно, мой друг, — пробормотал он себе под нос. — Вот только почему вы не подумали о том, что гость и вовсе не будет пить?

Резко повернувшись, инспектор Клик покинул комнату.

Едва он оказался в прихожей, как натолкнулся на генерала Рейнора, входившего в дом. Выглядел тот очень обеспокоенным, словно захватывающая сцена, участником которой он совсем недавно оказался, сильно отразилась на его настроении, несмотря на попытки Клика смягчить обиду, свалив всю вину на Доллопса и неизвестного вора. Однако, увидев Клика, генерал попытался взять себя в руки, изобразив на лице беззаботную улыбку.

— Вы уже поговорили по телефону, господин Барч? — поинтересовался он, постаравшись, чтобы его голос звучал как можно вежливее.

— Да, спасибо, — четко, по-военному ответил Клик. — Поверьте, я очень вам обязан. Я получил важное сообщение. На самом деле случились бы большие неприятности, если бы я не получил его вовремя. Но как я уже говорил, генерал, вам нужно вести себя более осторожно. Я имею в виду открытое окно, которым воспользовался вор… Могут ведь существовать и другие лазейки.

— Как… как, господин Барч?

— Я хочу сказать, что окно в библиотеке было не заперто. Я нашел его приоткрытым и запер.

Конечно, ничего подобного не было, но детективу нужно было как-то отвлечь внимание генерала. Однако это утверждение взволновало его собеседника, хотя он сделал отчаянное усилие скрыть свое волнение.

— Вы закрыли? — вздохнул он. — Странно. Не замечал, что окно было открыто. Я должен поговорить об этом с Джонстоном. Это его обязанность — наблюдать за окнами. Однако это не имеет особого значения. Вор, недавно залезший в дом, прошел другим путем.

— Все может быть… Но он может вернуться, когда вы будете там в одиночестве. Разве вы так не считаете?

— Скорее меня просквозит, господин Барч. Но я еще не настолько стар, чтобы не суметь о себе позаботиться.

— Конечно, генерал, — подтвердил Клик. — Кстати, я слышал, что в молодости вы занимались спортом, боксировали. Офицеры 45‑й Королевской имели репутацию хороших боксеров и отличных спортсменов. Думаю, когда вы служили в низших чинах в Симле, вы много тренировались.

— Вы не правы. Во-первых, я никогда не служил в 45‑й Королевской, господин Барч, и во-вторых, я никогда не был в Индии. Я из Сандхерста, служил в Синих Имперских[15]. А когда мне исполнилось двадцать шесть, меня перевели на Мальту.