Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро

Не совсем ясно было также, как ключ был повернут в замке. Если таким образом пытались создать впечатление самоубийства, то совершенно неудачно, потому что в этой смерти ничто не указывает на такой исход. Если хотели создать впечатление, что убийца бежал через окно, то тоже неубедительно – окна были либо заперты, либо зафиксированы так, что бежать через них невозможно. И к тому же поворачивание ключа снаружи потребовало бы у убийцы времени! Таили в себе секрет маленькая полоска резинки и деревянный дюбель, которые показал мне инспектор Сагден. Резинка оказалась мешочком, в котором хранилась губка Симеона Ли. Эти два предмета, как сообщил мне Сагден, поднял с пола кто-то из вошедших в комнату первым. Но какое отношение они имеют к убийству! И тем не менее, эти вещи были найдены на месте происшествия! Таким образом, мотивы преступления становились более непонятными. Не поддавалось здравому рассудку и такое обстоятельство: старый господин приглашает инспектора Сагдена, чтобы сообщить ему о краже Затем он просит его прийти через час с лишним. Почему? Если Симеон Ли подозревал кого то из своей семьи, почему он не попросил инспектора Сагдена просто подождать внизу, в холле, пока он будет беседовать с тем, кого подозревает? Присутствие полицейского в доме исключило бы если не кражу, то убийство. Относительно этого момента мне было непонятно поведение не только убийцы, но и жертвы! И тут я поймал себя на мысли, что рассматриваю вещи с совершенно неправильной точки зрения, а именно с той, которую пытается навязать нам убийца! Три вещи не имеют в логике рассуждения никакого смысла: борьба, повернутый снаружи ключ в замке и полоска резинки. Я постарался отбросить все остальное и подробно изучить только эти три вопроса, независимо от всех других. Борьба! Что это означает? Насилие – шум – треск и звон разбитого стекла... Ключ? Зачем поворачивать ключ в замке? Чтобы никто не мог войти в комнату. Но дверь ведь могли, в конце концов, и взломать чтобы кого-то запереть внутри комнаты? Чтобы кого-то выпустить?.. Полоска резинки, мешочек от губки. Ну, это просто кусок резинки, и ничего больше. Мысль лихорадочно вертелась вокруг проклятого треугольника, отсутствовало орудие, при помощи которого совершено убийство. Как увязать эти три вопроса с действиями возможных убийц? Прямого ответа не было.

И тем не менее, у меня было предчувствие, что в этом убийстве нет ничего случайного и глупого, наоборот, все тщательно спланировано и исполнено с блеском. Значит, здесь каждая частность имела огромное значение. И вдруг что-то стало проясняться...

Кровь! Так много крови – свежей, несвернувшейся. Ее было чересчур много, этой крови!

Возникла и вторая идея: кровавая месть – месть родной крови Родная кровь Симеона Ли восстала против него.

Эркюль Пуаро упредил готовые прозвучать вопросы.

– Две самые важные зацепки в этом деле были подсказаны мне двумя разными людьми, причем каждый из них сделал это, сам того не сознавая. Первая принадлежала миссис Лидии Ли, которая процитировала строчки из «Макбета»: «Кто бы мог подумать, что в старике было еще так много крови?» А потом Трессильян изрек нечто полное глубокого значения. Он рассказал мне, как странно он себя чувствует – будто все происходит во второй раз. Это чувство у него возникло в тот день, когда он сначала открыл дверь Гарри Ли, а вскоре после того – Стивену Фарру. Посмотрите на Гарри Ли, посмотрите на Стивена Фарра, и вы увидите, как удивительно они похожи! Поэтому Трессильяну и показалось, что он дважды пережил одну и ту же ситуацию. Ведь и в самом деле за дверью стоял почти один и тот же человек. Трессильян пожаловался, что у него плохое зрение и он путает людей. И неудивительно! У Стивена Фарра узкий нос, он имеет обыкновение откидывать голову назад, когда смеется, и часто проводит указательным пальцем по щеке. Если мы внимательно присмотримся к портрету молодого Симеона Ли, то увидим, что на него похож не только Гарри Ли, но и Стивен Фарр...

Стивен Фарр шевельнулся. Стул под ним заскрипел.

– Вспомните, что говорил сгоряча Симеон Ли, – продолжал Пуаро. – Вспомните, как он ругал свою семью? Он тогда сказал, что готов поклясться, что у него есть сыновья получше, хотя они, быть может, и рождены в незаконном браке. И мы тем самым вновь возвращаемся к характеру Симеона Ли! Симеон Ли – любимец женщин, Симеон Ли, который хвастал перед своей внучкой, что может составить лейб-гвардию из собственных сыновей почти одного возраста. Отсюда я сделал вывод: Симеон Ли собрал не только всю свою семью, в доме оказался еще один его сын – неузнанный и непризнанный.

Стивен встал. Пуаро обратился к нему:

– Ведь поэтому вы приехали сюда, не правда ли? Не из-за милой девушки, с которой вы познакомились в поезде. Вы уже направлялись сюда – еще до того, как встретились с ней. Вы хотели узнать, что за человек ваш отец.

Стивен Фарр заговорил срывающимся от волнения голосом:

– Да... Мама иногда рассказывала о нем. Желание увидеть его превратилось у меня в манию. Когда заработал денег, я поехал в Англию Он не должен был знать, кто я, поэтому я и объявил себя сыном Эйба. Я приехал сюда только для того, чтобы познакомиться с человеком, который был моим отцом.

Инспектор Сагден прошептал:

– Господи боже мой, до чего же я был слеп! Теперь я вижу совершенно ясно! Два раза я спутал вас с мистером Гарри Ли и ничего не заметил. – Он обернулся к Пилар. – Значит, вот как оно было! Вы видели Стивена Фарра стоящим у дверей комнаты, в которой произошло убийство, не так ли? Вы заметно заколебались и посмотрели на Фарра, прежде чем сказать, что вы видели женщину. Вы видели Фарра и не хотели его выдавать!

Тут раздался глухой голос Хильды Ли.

– Нет, вы ошибаетесь. Пилар видела там меня.

– Вас, мадам? – спросил Пуаро – Я, собственно, думал, что...

– Инстинкт самосохранения – странная штука, – сказала она спокойно. – Никогда бы не подумала, что могу быть трусихой до такой степени, но я промолчала, потому что боялась. Я была с Дейвидом в музыкальной комнате. Он играл, но настроение у него было отвратительное. Я чувствовала, что сама в этом виновата, ибо это я убедила его приехать. Дейвид сыграл первые аккорды похоронного марша, и тут вдруг я приняла решение. Вам оно может показаться странным, – я решила, что мы должны уехать немедленно, той же ночью. Тихо вышла из комнаты и поднялась по лестнице, чтобы объяснить старику, почему мы хотим уехать. Я прошла по коридору и постучала к нему в дверь.

Никакого ответа. Я постучала еще раз, чуть громче. Снова никакого ответа. Тогда я надавила на ручку двери, но дверь была заперта. И тут я услышала звуки в комнате...

Она замялась.

– Вы можете мне не верить, но это правда! Кто-то был в комнате! Кто-то напал на мистера Ли! Я услышала, как переворачиваются столы и кресла, как бьется стекло и фарфор, а затем я услышала последний, долгий ужасный крик, который постепенно затих! И затем ничего больше – тишина. Я стояла, не в силах пошевельнуться. Как парализованная. Тут прибежал мистер Фарр, потом Магдалена и другие, и мистер Фарр и Гарри взломали дверь. Мы вошли в комнату, а там никого не было, кроме мистера Ли, который лежал в луже крови. – Она вдруг перешла на крик. – Никого не было в комнате, никого, понимаете!

Инспектор Сагден глубоко вздохнул. Затем он сказал:

– Или я сошел с ума, или все остальные. То, что вы, миссис Ли, рассказали сейчас, просто невозможно представить! Абсурд!

– Но я все же заявляю вам, что слышала шум борьбы! – воскликнула Хильда Ли. – И слышала крик старика. И никто не вышел из комнаты, и никого не оказалось там!

– И обо всем этом вы молчали, – сказал Пуаро.

– Да. – Хильда была очень бледной, но, казалось, хорошо владела собой. – Ведь если бы я рассказала тогда вам, как все было, вы непременно решили бы, что старика убила я...

Пуаро отрицательно покачал головой:

– Нет, вы его не убивали. Симеона Ли убил его собственный сын!

Стивен Фарр вскочил:

– Клянусь перед богом, что я его и пальцем не тронул!

– Не вы, – сказал Пуаро. – У него есть и другие сыновья.

– Идите вы к черту!.. – закричал Гарри.

Джордж уставился на него. Дейвид закрыл глаза рукой, а у Альфреда нервно задергалось веко.

Пуаро продолжил:

– В первый вечер, который я провел в этом доме, то есть в тот вечер, когда произошло убийство, я видел призрак. Призрак убитого. Встретив в первый раз Гарри Ли, я очень удивился Мне показалось, что я его уже где-то видел Тогда я внимательно изучил его лицо и понял, как сильно он похож на отца в молодости Это сходство и заставило меня подумать, что я его уже где-то видел.

Но вчера один из сидящих здесь мужчин откинул голову назад, когда засмеялся. И тут я понял вдруг, кого мне напоминает Гарри Ли. И снова, приглядевшись, я увидел сходство лица этого мужчины с лицом покойного.

Неудивительно, что бедный старый Трессильян перестал верить своим глазам, когда он открыл дверь троим мужчинам подряд, необыкновенно похожим друг на друга Неудивительно, что он пожаловался, что путает людей, ведь по дому ходят трое мужчин, которых можно различить только вблизи. Та же фигура, те же движения – и прежде всего привычка проводить указательным пальцем по щеке и привычка, смеясь, откидывать голову назад! И одинаковый – длинный и узкий – нос! Но это сходство все же не так бросается в глаза, потому что этот третий человек носит усы!