Фергюс Хьюм - Зеленая мумия

Закончив свой короткий рассказ, служанка отправилась в спальню помогать доктору. Констебль вместе с Арчи и Рендомом вернулся в разгромленную комнату, чтобы расспросить джентльменов. Их рассказ оказался еще короче. Арчибальд до сих пор сожалел, что так и не сумел разглядеть нападавшего, который выпрыгнул из окна.

– Удрал-то он через окно, – согласился Поинтер. – Но как он вошел?

– Без сомнения, через дверь, – заявил Хоуп.

– Но ведь Джейн говорит, что не слышала никаких звонков?

– А почему он должен был позвонить? Госпожа Джашер могла впустить этого человека тайно.

– Зачем?

– Если бы я знал! На этот вопрос сможет ответить лишь она сама, если останется в живых.

Тем временем каким-то самым таинственным образом известие о преступлении расползлось по деревне, хотя и было уже довольно поздно – часов десять вечера. У дома Селины собралось около дюжины зевак. После этого прибыл десяток солдат под командованием сержанта, и сэр Фрэнк объяснил тому, что случилось. Солдаты и местные жители прочесали болота, надеясь найти беглеца в какой-нибудь канаве, но туман к этому времени уже стал густым, как вата. С тем же успехом они могли искать иголку в стоге сена. Преступник вынырнул из тумана, совершил свое грязное дело и в туман вернулся, не оставив ни единого шанса поймать себя. Постепенно, ближе к полуночи, солдаты вернулись в форт, а любопытные разошлись по домам. Но Хоуп и Рендом остались в доме вдовы вместе с доктором и констеблем. Они были решительно настроены разгадать эту тайну, надеясь, что как только госпожа Джашер придет в себя, она откроет им правду.

– Думаю, все это связано с подброшенным мне изумрудом, – сказал баронет художнику. – И, разумеется, с убийством Болтона.

– Вы думаете, человек, пырнувший госпожу Джашер, – тот же самый негодяй, что удавил Сиднея Болтона? – уточнил полицейский.

– Скорее всего. Быть может, это вдова послала изумруд, а тот человек попытался убить ее из мести?

– Но откуда у нее вообще взялся украденный камень?

– Бог его знает! Возможно, она была сообщницей преступника!

У Арчи брови поползли вверх от удивления.

– Но кто же тогда этот таинственный негодяй?

– Я могу лишь повторить ваш ответ, мой друг: бог его знает! – вздохнул Фрэнк.

– Замечательно. Только я надеюсь, что в этот раз Бог не позволит ему скрыться. Иначе у Гартли, несомненно, появится дурная репутация, – невесело усмехнулся Хоуп. – Между прочим, я видел тут одного из слуг из «Пирамиды». Надеюсь, этот дурак не примчится домой с новостью и не испугает Люси.

– Если вы так сильно переживаете по этому поводу, то ступайте в «Пирамиду» сами, – предложил ему баронет. – Госпожа Джашер без сознания, и доктор сказал, что она едва ли придет в себя в ближайшие часы.

– Нет, уже слишком поздний час, – покачал головой художник.

– Если они уже знают о новой трагедии, то могу поспорить, никто в доме не спит.

Хоуп кивнул:

– Может, вы и правы, я все равно предпочту остаться тут, пока миссис Джашер не придет в себя.

Вместе с Рендомом он уселся в столовой и закурил.

Констебль Поинтер устроился в гостиной, стараясь, насколько возможно, сохранить нетронутым место преступления. Разбитое окно он загородил китайской ширмой, чтобы не пускать в дом холод. Джейн и Робинсон все еще хлопотали в спальне над умирающей. Врач был уверен, что жить вдове оставалось недолго. Вокруг домика на болоте колыхалось море белого тумана. Ночная тьма сгустилась так, что ее, казалось, можно было резать ножом. Никому из присутствовавших не случалось еще нести столь жуткую и утомительную вахту.

К четырем часам Арчи задремал в кресле. Его разбудило восклицание сэра Фрэнка, который не давал себе уснуть, куря сигары одну за другой. Через мгновение художник был на ногах.

– В чем дело?

Рендом быстро метнулся к двери гостиной.

– Кажется, Поинтер нас зовет, – бросил он на ходу.

Комната была пуста, но ширма, стоявшая у разбитого окна, валялась на полу. За окном маячила грузная фигура констебля.

– Что за черт? – поинтересовался Рендом. – Констебль, в чем дело? Вы звали?

Полицейский вернулся в комнату.

– Да, звал. Я почти задремал в этом кресле, и вдруг на меня из-за ширмы уставилось чье-то лицо! Я вскочил на ноги, позвал на помощь и, бросившись к окну, уронил ширму.

– И что же дальше? – нетерпеливо спросил Фрэнк, видя, что констебль колеблется.

– Я никого не разглядел, однако уверен: этот человек через выбитое окно забрался в дом и наблюдал за мной из-за экрана.

– Тот, кто напал на госпожу Джашер?

– Не знаю, кто это был. Но я уверен, мне это не привиделось. Сейчас он, конечно, снова скрылся. Его не поймать: туман густой, как гороховый суп.

Хоуп и Рендом одновременно выглянули за окно, но в ночной тьме, среди густого тумана, они не видели ничего на расстоянии вытянутой руки. Тогда друзья поставили ширму на место и, указав полицейскому быть начеку, вернулись в столовую. Ежась от холода, Арчи спросил:

– Как вы думаете, полицейскому все это пригрезилось?

– Нет, – уверенно ответил баронет. – Полагаю, что человек, напавший на госпожу Джашер, до сих пор шатается по окрестностям, прячась в тумане и надеясь завершить свой дьявольский замысел.

– Но ведь он не такой дурак, чтобы вот так взять и вернуться на место преступления. Он же должен понимать, что это очень опасно.

– Значит, здесь есть что-то, ради чего он готов рискнуть, – многозначительно сказал Рендом.

Хоуп выронил сигарету.

– О чем вы?

– Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что этот негодяй хочет забрать нечто, хранящееся в гостиной миссис Джашер. Мы спугнули его. Теперь он бродит в тумане вокруг дома и ждет случая добыть то, за чем пришел.

– И что это может быть? – пробормотал Арчи, увлеченный рассуждениями своего друга.

– Возможно, второй изумруд, – с мрачным видом заметил сэр Фрэнк.

– Как! Но вы же не думаете, что…

– Ничего я не думаю. Я слишком устал, чтобы думать. Однако надеюсь, что Поинтер не уснет, а утром мы хорошенько обыщем гостиную. Негодяй дважды пытался пробраться в дом, чтобы получить то, что хотел. В третий раз, зная, что мы начеку, он рисковать не станет. Так что, думаю, нам можно вздремнуть по очереди. Минут по сорок. Вы уже поспали, так что теперь моя очередь.

Хоуп согласился, но едва Рендом задремал, как в столовую ворвалась растрепанная Джейн с красными от слез глазами.

– Джентльмены, вас зовет доктор Робинсон. Госпожа пришла в сознание, и она… Она…

Молодые люди вскочили со своих мест и торопливо отправились в спальню, где лежала умирающая. Медик сидел у ее постели и держал несчастную за запястье, считая пульс. Когда Арчи и Фрэнк вошли, доктор приложил палец к губам, призывая их к молчанию. Вошедшие замерли, повинуясь знаку врача. И тут раздался голос Селины – тихий, обессиленный шепот в комнате, тускло освещенной единственной свечой комнате.

– Кто там? – спросила госпожа Джашер, услышав скрип двери и шорох шагов.

– Это господин Хоуп и сэр Фрэнк Рендом, – прошептал доктор ей на ухо. – Они прибыли вовремя, чтобы спасти вас.

– Вовремя, чтобы увидеть, как я умру, – пробормотала женщина. – Но я не могу умереть, пока не расскажу им правду. Я рада, что Рендом здесь. Такой добрый мальчик, он обошелся со мной много лучше, чем я заслужила. Я… О… Дайте бренди.

Робинсон поднес к ее губам ложку.

– Теперь лежите и не пытайтесь говорить, – сказал ей доктор. – Вам понадобятся все ваши силы.

– Понадобятся – чтобы сказать все, что я должна, – прошептала вдова слабым, дрожащим голосом. – Сэр Фрэнк! Сэр Фрэнк!

– Да, госпожа Джашер, – откликнулся молодой человек, осторожно подходя ближе к кровати.

Женщина протянула слабую руку и сжала его пальцы.

– Вы должны стать для меня отцом-исповедником и услышать все. Вы получили изумруд?

– Что?! – Рендом подскочил от удивления. – Так это вы…

– Да, я послала его вам как свадебный подарок. Мне жаль, и я боялась… и я… я… – тут Селина замолчала, задыхаясь.

Доктор вмешался и влил ее в рот еще пару ложек бренди.

– Вы не должны говорить, – строго произнес Робинсон, – или я буду вынужден попросить джентльменов покинуть комнату.

– Нет, нет! Дайте еще бренди… – и когда доктор поднес напиток к ее губам, она принялась глотать так жадно, что доктору пришлось отобрать у нее стакан. Но спиртное придало умирающей сил, и с невероятным напряжением она приподнялась на подушках. – Хоуп, Рендом, подойдите ближе, – сказала она чуть окрепшим голосом. – Я вам должна кое-что рассказать. Это я подбросила изумруд. Ночью, когда никто не видел, я ускользнула от твоего шпиона, Фрэнк, пробралась мимо часового, тихо, как кошка, и оставила камень в его будке. Я хотела, чтобы он был у тебя.

– Откуда он у вас? – тихо спросил Рендом.

– Это долгая история, я не успею рассказать ее. Я все записала.

– Записали? – переспросил Арчибальд, наклоняясь к ней.