Джон Карр - Загадка Безумного Шляпника

С-смешно. В детстве у меня была резиновая игрушка, из тех, на которые нажимаешь, а они пищат и плачут. Потому что у него вырвался такой же звук, только в сто раз громче и страшнее. Какой-то жуткий, сверхъестественный, можете вы понять? А потом послышалось шипение и бульканье, как будто из игрушки выходит воздух. И он затих и не двигался.

Я встал. Он упал на эту стрелу, или я своим падением вогнал ее в его тело, так что острие вонзилось в пол. Затылком он ударился о каминную решетку, когда мы упали. Крови почти не было, если не считать маленькой струйки, которая вытекла сбоку из его губ…

Далри откинулся назад, закрыв глаза руками.

Какое-то время он был не в силах говорить. Далри слепо пошарил в поисках бутылки. Рэмпоул подумал, но все-таки налил ему еще немножко виски. Хэдли опустился на стул и не отрывал взгляда от пламени…

– Не понимаю, – глухо пробормотал Далри, – понять не могу, зачем он вернулся…

– Возможно, я смогу вам объяснить, – вступил в разговор доктор Фелл. – Посидите, успокойтесь, мой мальчик… Хэдли, теперь вы понимаете?

– Вы имеете в виду…

– Да. Это должно быть вам ясно. Вы же сами навели меня на эту мысль. Когда Дрисколл в половине второго стоял у ворот Изменников в Тауэре и разговаривал с миссис Биттон, он внезапно о чем-то вспомнил. И так испугался, что едва голову не потерял. Он сказал, что ему нужно пойти и немедленно это сделать. Что же он вспомнил?

– Ну?

– Вспомните! Он говорил с ней и что-то сказал о своем дяде. Именно это и заставило его вспомнить! И за этим последовал этот нервный взрыв и полная сумятица в голове. Думайте! Вы слышали тысячу раз…

Хэдли вдруг встрепенулся:

– Господи! Да ведь это был день, когда дядя наносил ему свой ежемесячный визит!

– Вот именно. После последней кражи фетровой шляпы Биттон уже не собирался к нему идти, но Дрисколл-то об этом не знал. Дрисколл забыл о его визите из-за волнений последних двух дней. И у Биттона есть ключ от его квартиры! Он войдет туда, а там на самом виду валяются два головных убора, которые у него украдены. Одного этого было достаточно. Но если у Биттона возникнут подозрения и он вздумает обыскать квартиру и обнаружит рукопись…

Хэдли кивнул:

– Ему нужно было немедленно вернуться к себе и опередить сэра Уильяма.

– Вы понимаете, он не мог все это объяснить Лауре Биттон. Но даже если бы и мог, то не мог терять время. Она потребует объяснений, все усложнит, а он не должен опоздать. Поэтому Дрисколл сделал то, что на его месте сделал бы любой другой мужчина. Он велел ей уходить, пообещав присоединиться к ней через пять минут. Разумеется, он и не думал этого делать…

Понимаете, Хэдли? Вспомните план Тауэра. Вспомните, что сказал нам генерал Мейсон. Он не мог возвратиться по Уотер-Лейн к главным воротам. Эта дорога вела только из Тауэра. Он не мог сделать вид, что у него дела. Это вызвало бы у женщины подозрения. Поэтому он пошел по Уотер-Лейн в другую сторону и вышел из Тауэра через другие ворота на пристань Темзы – незамеченным в тумане. Это было в половине второго.

Доктор посмотрел на Далри и покачал головой:

– Вы сами, Хэдли, сказали, что на метро можно добраться до Рассел-сквер за пятнадцать минут или даже скорее. И мне кажется, что, если миссис Биттон смогла это сделать в пять часов вечера, почему Дрисколл не мог этого сделать в половине второго? Он прибыл на квартиру без десяти два или чуть позже… врач сказал, что он умер в это время. Но вы видите, все ваши расчеты времени стали неверными, поскольку вы исходили из предположения, что Дрисколл не уходил из Тауэра. Вам и в голову не приходил иной вариант. Думаю, мы не нашли бы часового, который видел его у этих боковых ворот. Но об этом никто и не подумал. А если бы подумал, то это было бы более оправданным решением, чем его воспоминание о срочном телефонном звонке.

– Но его обнаружили у ворот Изменников! Я… Не важно, – сказал Хэдли. – Вы можете продолжать, Далри?

– Так вот в чем дело, – монотонно сказал тот. – Понимаю, теперь понимаю. А я подумал, что он заподозрил меня…

Позвольте рассказать, что я делал. Он был мертв, я это видел. На какое-то время я впал в панику. Я не мог рассуждать. Ноги подо мной подгибались, и мне показалось, что я слепну.

Я видел, что совершил убийство. Я уже приготовился к краже и сильно в этом увяз, но убийство… Никто не поверил бы мне, что произошел несчастный случай. И еще я ошибался. Я решил, что Дрисколл сказал в Тауэре, будто возвращается домой! Я воображал, что все знают об этом. А я уже доказал, что находился в это время в квартире, потому что говорил по телефону с Паркером. Я думал, что Дрисколл просто передумал и вернулся… И вот я наедине с трупом, когда всем было известно, что мы оба находились у него в квартире.

Молодой человек содрогнулся.

– Затем ко мне вернулась способность мыслить здраво. Я словно заледенел и ощущал в груди жуткую пустоту. Но кажется, мой ум никогда не работал так стремительно. У меня была только одна возможность: унести тело из квартиры и оставить его где угодно. Допустим, где-нибудь по пути в Тауэр, чтобы подумали, будто убийца настиг его на обратном пути.

И внезапно я вспомнил о машине. Машина была в мастерской, не очень далеко от квартиры Дрисколла. День выдался туманный. Я мог привезти машину и подъехать на ней во двор, опустив занавески. Фил был легкий, как котенок. На этаже только две квартиры, а окна, выходящие во двор, все матовые. Когда на улице такой густой туман, большой опасности, что кто-то увидит, мало…

Доктор Фелл посмотрел на Хэдли и кивнул:

– Совершенно верно. Старший инспектор тоже принимал в расчет этот фактор, когда рассуждал, как миссис Биттон могла скрыться из квартиры. Он даже заметил, что со двора мог выйти незамеченным даже индеец в боевой раскраске. Это наводило на мысль.

– Так вот… – Далри снова потер глаза. – У меня было мало времени. Я мог сэкономить время, добравшись до мастерской подземкой. Если повезет, я затрачу две минуты. Тогда как пешком это займет минут десять. Заберу машину и вернусь за телом.

Не знаю, как я все это проделал. Понятия не имею, с каким лицом я предстал перед автомеханиками. Я сказал, что еду домой, вылетел как сумасшедший и примчался в квартиру. Если бы меня арестовали в тот момент… – Он с трудом сглотнул воздух и продолжал: – Я поднял Дрисколла и вынес из квартиры. Что это было за дело – нести на руках такое… Господи! Я чуть ли не на каждом шагу спотыкался и едва не ударил его головой о застекленную дверь, когда выходил во двор. Когда засунул его тело внизу, у заднего сиденья, и прикрыл ковриком, я так устал, что у меня руки онемели. Но мне нужно было вернуться в его квартиру, чтобы проверить, не просмотрел ли я чего. И когда я оглядывался, мне в голову пришла идея. Этот цилиндр. Если я захвачу его и нахлобучу на Фила… Понимаете, подумают, что его убил этот Безумный Шляпник! Ведь никто не знал, кто это. Я не хотел вмешивать в дело еще кого-нибудь, и это казалось мне таким безопасным и надежным…

– Старший инспектор, – подал голос доктор Фелл, – без труда вас поймет. Вам нет нужды так стараться. Он сам недавно закончил описывать эту же идею как ход рассуждений убийцы, когда вы вошли. Так что же со стрелой?

– Я… Я оставил стрелу… вы понимаете где. Дело в том, что я ее до этого никогда не видел. Я не знал, что ее взяли из дома Биттона. Я решил, что это одна из вещей Фила и что она никому не принесет вреда. Эту надпись «Сувенир из Каркасона» я не видел, потому что… Ну, вы понимаете почему. Ее не было видно.

Далри сцепил руки на коленях, голос его зазвенел:

– Но я вспомнил одну вещь перед тем, как покинуть квартиру. Я вспомнил, что у меня в кармане рукопись. Да, может, я убил Фила. Да, может, я самый последний подлец на свете, в чем я был уверен. Но я не мог положить в карман эти грязные доллары, продав рукопись Эрбору. Хотя она у меня в кармане, но на ней была кровь. Думаю, я больше думал об этом, чем о Филе. Я не собирался ею воспользоваться, даже если бы мне это понадобилось, чтобы спастись от виселицы! Помню, я достал ее из кармана. Я был в таком состоянии, что хотел разорвать ее, а потом швырнуть в лицо Биттону эти обрывки. Но если я разорву ее здесь… Тогда их найдут. Но зачем втаптывать в грязь имя Фила, даже если я его убил? Так я думал. Я понимал, что теряю время, но чиркнул спичкой и поджег рукопись, а потом бросил ее в камин… Под мышкой у меня был зажат сложенный цилиндр, и я подумал, что все предусмотрел. Вот еще странный момент. Я все осматривал кабинет, как вы осматриваете комнату в гостинице, когда собираетесь уезжать и проверяете, не забыли ли вы зубную щетку или еще какую-нибудь мелочь…

– Вам следовало поставить на место каминную решетку, – подсказал доктор Фелл. – Никто из тех, кто просто обыскивает комнату, не мог бы сдвинуть тяжелую решетку с места, как это сделали вы, когда боролись с Дрисколлом. Итак?