Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

Он тихо поднялся по железной лестнице, подошел к камере № 4, но, заколебавшись, не вошел. Враг его мог и подождать. Снова бесшумно спустившись вниз (сердце его неистово колотилось в груди), он встал у двери камеры смертников. Ключ дрожал в его руке, когда он вставлял его в замочную скважину. Но ни один звук не нарушил тишину, когда он осторожно открыл дверь и скользнул внутрь.

Затаив дыхание, он замер, не зная, спит его пленница или нет. Потом на цыпочках подкрался к кровати и в полутьме различил силуэт лежащего человека.

– Марни, – хрипло позвал он и потянулся к ее лицу.

И тут две руки, точно стальной зажим, сомкнулись на его горле и швырнули назад к двери.

– Ты-то мне и нужен, Джеффри Лег, – произнес голос… Голос Джонни Грея.

Джонни Грей пришел в себя со страшной головной болью и ощущением того, что его горло сдавливает какая-то сила, от которой он задыхался. Вскоре он выяснил, что причиной тому был тугой стоячий воротничок, прочно державшийся у него на шее вопреки тому грубому обращению, которому он подвергся. Сей факт порадовал бы Паркера, но самому Джонни терпеть это было невыносимо, и через минуту он освободил горло от оков, вздохнул полной грудью и неуверенно поднялся.

Комната, в которой он находился, имела знакомый вид. Это была тюремная камера… Камера Китаунской тюрьмы! Он вспомнил предупреждение Феннера. Так, значит, Феннер знал! Китаунская тюрьма была продана правительством… Джеффри Легу! Мысль эта казалась нелепой и дикой, но… почему бы и нет? Какой-то торговец лесоматериалом купил тюрьму в Херефорде; фирма, занимающаяся поставками продуктов питания, купила старую тюрьму на севере Англии. Они там в камерах потом вечерний чай подавали.

Теперь ему все стало понятно. Китаунская тюрьма была главным логовом Великого Печатника. Это было последнее место в мире, куда полиции пришло бы в голову заглянуть, тем паче, если Джеффри Лег обзавелся каким-нибудь благовидным предлогом, чтобы обосноваться самому и своей компании в этом Богом забытом уголке (а Джонни не сомневался, что так и было).

До него донесся негромкий звук голосов, он услышал, как хлопнула какая-то дверь, лязгнул замок, и этот звук заставил его вспомнить все события вечера. Должно быть, это Питер – наверняка, он тоже оказался в их руках. Несмотря на свое жалкое положение, несмотря на ту огромную опасность, которая ему грозила, он усмехнулся.

Над его кроватью было окно, почти без целых стекол. Но о том, чтобы через него выбраться из камеры, нечего было и помышлять. Но тут ему в голову пришла неожиданная идея. Он наклонился и выстучал по полу послание азбукой Морзе. Джонни услышал негромкий ответный стук и после того, как постучал еще раз, понял: кто бы ни находился в камере под ним, этот человек не знал азбуки Морзе. Порывшись в карманах, он отыскал небольшой огрызок карандаша, но не нашел ни одного лоскута бумаги, кроме пачки пятифунтовых банкнот, которую тюремщики не удосужились у него забрать. Теперь у него в руках была бумага и орудие письма, но как связаться с соседом снизу? И решение этой задачи не заставило себя долго ждать. Он оторвал от фрака лацкан и снял с него шелк. Привязав для утяжеления карандаш к концу ленточки, он медленно стал опускать записку, надеясь, хоть это и казалось маловероятным, что другой заключенный заметит бумажку.

К его огромной радости, он почувствовал, как ленточка натянулась, и когда через несколько минут он поднял ее обратно, на банкноте, под своей запиской, он увидел несколько слов. Прочитав их, Джонни содрогнулся и побледнел. Марни! Не в силах справиться с нахлынувшими чувствами, он застонал. На дворе уже совсем рассвело, поэтому продолжать общение было рискованно. В его камере были кувшин с водой и таз, с их помощью он немного успокоил головную боль. Когда принесли еду, он был готов.

Человека, появившегося с подносом, Джонни не знал, как и того, который с револьвером в руках остался сторожить у двери камеры.

– Что-то я не пойму, – беззаботным голосом сказал Джонни, сидя на краю кровати и качая ногами. – Джефф купил тюрьму, чтобы попрактиковаться? Не дешевле было бы сходить через Альпы?

– Заткнись, Джонни Грей, – огрызнулся человек с подносом. – Лучше о себе беспокойся.

– Хорошо, – просто ответил Джонни. – А как там Питер?

– Дьявол, тебе же прекрасно известно, что Питер сбежал! – не сдержавшись, прикрикнул тюремщик.

– Сбежал! – обрадовался Джонни. – Неужто вот так взял и сбежал?

– Не твое дело, – зло пробормотал тюремщик, спохватившись, что сболтнул лишнее. – Держи язык за зубами, Грей, и здоровее будешь. А нет, так тут полно ребят, готовых сделать так, чтобы Дартмур тебе показался раем по сравнению с Китауном.

Дверь с грохотом захлопнулась. Новость, которую случайно преподнес ему тюремщик, так захватила Джонни, что он с трудом заставил себя приняться за еду.

Вскоре вернулся тюремщик, чтобы забрать посуду.

– А как тебя звать-то? – между делом поинтересовался Джонни. – Не могу же я называть тебя «приятель». Это грубо.

– Билл меня зовут, – ответил тот. – Только для тебя я не Билл, а «сэр».

– Ух ты! – восхитился Джонни. – Ты разговариваешь, как настоящий штырь.

Дверь опять захлопнулась, и Джонни стал обдумывать свои планы. Часы, цепочку от них, золотой портсигар и маленький перочинный ножик у него забрали, но это меньше всего беспокоило его. Сейчас для него самым важным было выяснить, что представляет из себя Китаунская тюрьма, и это он намерился сделать при первой же возможности.

Когда ему принесли еду, по его приблизительным подсчетам должно было быть около четырех часов. Поел он с аппетитом, хоть и побаивался, что в еду могли что-нибудь подмешать.

– Эти без яда, Билл? – веселым голосом спросил он, принимая из его рук бутерброды с сыром.

– Какой смысл нам тебя травить, если мы могли бы тебя просто уморить голодом, а? Если б Джефф был здесь, может, мне бы еще и влетело за то, что я тебя вообще кормлю.

– Так его нет? В тюрьме всегда лучше, когда начальник куда-нибудь уезжает, верно, Билл? А что ты скажешь, – вкрадчиво произнес Джонни, – если я предложу тебе пару сотен настоящих денег?

– За что? – тюремщик остановился у двери. – Если хочешь, чтоб я тебе побег устроил, то это глупо! Ты никуда отсюда не денешься, пока Джефф не решит, что с тобой делать.

Весь день Джонни слышал, точнее даже, чувствовал необычный жужжащий звук, который доносился из какой-то отдаленной части тюрьмы.

– У вас тут электрическое освещение? – как бы между прочим поинтересовался он.

– Да, у нас тут образцовая тюрьма, – пошутил Билл.

– Не сомневаюсь, – посерьезнел Джонни. – А у меня, в моей камере, сегодня электричество будет, или вы все на прессы расходуете? – Он увидел, как у тюремщика дернулось лицо. – Да будет тебе, всем известно, что станки, шлепающие «туфту», здесь стоят. Мой тебе совет, Билл: пока еще есть возможность, уходи отсюда, а не то тебя упрячут в самую что ни на есть настоящую тюрягу, и там тебе так привольно не будет. – Он увидел, что охранник уже разволновался не на шутку, поэтому решил «дожать» его до конца. – Рано или поздно Джеффри сдаст вас всех, потому что такая уж у него натура. У него-то денег полно, чтобы самому улизнуть, Билл. Машины, аэропланы. А у вас этого ничего нет, так что вам придется на своих двоих уходить. Да только не успеешь ты и до половины поля дойти, как тебя фараоны догонят.

– Да заткнись ты! – с тревогой в голосе воскликнул Билл, и разговор, как и утром, закончился захлопыванием двери.

Однако через какое-то время открылся глазок в двери камеры, и голос Билла тихо произнес:

– Как ты догадался, что печатные станки здесь?

– Я не догадался. Я знал это, – уверенным тоном произнес Джонни. – Если хочешь, загляни ко мне вечером. Я назову тебе имена всех, кто здесь работает, расскажу, где стоит каждый пресс и какой срок тебе светит.

Глазок закрылся.

Джеффри уехал, и Джонни это было на руку. Если бы его не было всю ночь… Он очень беспокоился о Марни, и ему пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не потерять самообладания.

Билл вернулся через час, на этот раз без вооруженного охранника, но на всякий случай говорил через зарешеченное окошко в двери.

– Ты решил запудрить мне мозги, Джонни Грей? У нас тут есть один парень, который с тобой срок мотал, так он говорит, что такого артиста, как ты, еще поискать надо. Ничего ты не знаешь.

– Я знаю почти все, – не моргнув глазом, солгал Джонни. – К примеру, мне известно, что в камере подо мной вы держите девушку. Как она?

Тюремщик на миг растерялся.

– Кто тебе рассказал? – подозрительно спросил он. – Сюда что, кто-то приходил?

– Сюда никто не приходил, я это и сам знаю. Скажи мне, Билл. Как вы с ней обращаетесь? И не забудь, твоя жизнь зависит от того, каким будет ответ.

– С ней все в порядке, – ответил охранник с таким видом, будто не придал последним словам Джонни значения. – Ее посадили в камеру смертников, с ванной и все такое… С настоящей кроватью, не то что у тебя… Только не надо меня пугать, Грей.