Агата Кристи - Таинственный соперник

— Я считаю, что все будет хорошо, — сказал голос с американским акцентом, хотя это довольно трудное дело. Ирландцам будет трудно заниматься делами без вмешательства Америки.

— Главная трудность в снабжении боеприпасами, — вставил Номер Четырнадцать. — Деньги добыть сравнительно легко — спасибо коллегам, которые здесь находятся.

Другой голос сказал:

— Что бы подумали в Белфасте, если бы могли нас услышать!

— А как насчет займа британским газетам? У вас есть удовлетворительные данные, Борис?

— Да.

— Это хорошо. Официальный отказ может оказаться необходимым.

Затем наступило молчание. Его нарушил голос человека, пришедшего последним:

— Я направлен мистером Брауном для объединения различных организаций. Дело с шахтерами улажено. Мы должны держать под контролем железные дороги.

Снова наступило молчание. Потом Томми услышал легкое постукивание пальцев по столу.

— А день, друзья? — спросил Номер Один.

— Двадцать девятое.

— Это слишком рано.

— Я знаю. Но мы не можем надолго откладывать…

— Ну хорошо, хорошо, — сказал бородатый. А сейчас Клаймс должен идти. Он слишком предусмотрителен. Номер Четырнадцать позаботится об этом.

— Верно, — сказал мужчина с хриплым голосом. — Я не хочу быть арестованным.

Томми услышал скрип кресла. Затем Номер Один спросил:

— А вы уверены в успехе?

— Да, — ответил мужчина, которого Томми принял за клерка, — но без лейбористских лидеров, как вы говорите, мы ничего не можем сделать. Если они не назначат на двадцать девятое всеобщую забастовку…

— Почему они не сделают этого?

— Я не уверен, что они сдержат обещание и поверят нам.

— Я дам им понять, что кое-какие документы могут обеспечить успех.

— Это так. Если выложить им эти документы, в успехе можно не сомневаться.

— Так что же вам еще нужно?

— Сами документы.

— А они не у вас?

— Нет!

— Кто-нибудь знает, где они?

— Возможно, знает один человек.

— Кто этот человек?

— Девушка.

Томми затаил дыхание.

— Девушка? И вы не можете заставить ее говорить?

— Это трудно.

— Трудно? Где сейчас эта девушка?

— Она в…

Но ответа Томми не услышал. Страшный удар обрушился на его голову, и все погрузилось во мрак.

Когда Томми ушел за Уайтингтоном и его спутником, Таппенс с трудом удержалась от соблазна последовать за ним.

Что делать дальше? Томми сейчас легче, у него есть работа. Она вернулась к особняку. У входа какой-то мальчик драил бронзовые ручки. Он посмотрел на нее и продолжал работу. Таппенс пришла в голову мысль, что этого мальчишку можно сделать своим союзником. Конечно, всегда хорошо иметь союзника в лагере врага.

— Ну, Вильям, — веселым тоном сказала она, вспомнив свою госпитальную службу, — а ты здорово чистишь эти штуки.

Мальчик усмехнулся.

— Альберт, мисс, — поправил он.

— Пусть будет Альберт, — согласилась Таппенс.

Она таинственно огляделась, это было проделано нарочито, чтобы подействовать на Альберта, нагнулась к мальчику и тихо сказала:

— Я хочу поговорить с тобой, Альберт. Альберт бросил свою работу.

— Посмотри. Ты знаешь, что это? — она достала небольшой значок, эмблему какого-то религиозного общества.

Она взяла его у своего отца — архидьякона, когда отправлялась на войну. Сейчас Таппенс решила сыграть на чувствах Альберта, потому что увидела в его кармане трехпенсовый детективный роман.

— Американская уголовная полиция, — прошептала она.

Альберт попался на удочку.

— Боже! — пробормотал он.

— Знаешь, что меня интересует? — спросила Таппенс.

— Одна из квартир?

Таппенс кивнула и пальцем указала в сторону лестницы.

— Миссис Вандемейер. Вандемейер! Ха-ха!

Альберт сунул руки в карманы.

— Что-нибудь нечестное? — нетерпеливо спросил он.

— Нечестное? Можно сказать и так. Проворная Рита — так зовут ее в Штатах.

— Проворная Рита! — благоговейно прошептал Альберт. — А, не так как в романах!

Таппенс поняла, она тоже любила романы.

— Анни говорит, что она плохая, — продолжал мальчик.

— Кто такая Анни? — спросила Таппенс.

— Ее горничная. Сегодня она уехала. Она как-то мне сказала: «Запомни, Альберт, мои слова. Я не удивлюсь, если сюда нагрянет полиция». Похоже, что ее слова сбываются.

— Да, она молодец, — осторожно сказала Таппенс. — Значит, она что-то заметила за хозяйкой. У нее были изумруды?

— Изумруды? Это зеленые камни?

Таппенс кивнула.

— Да, это то, что мы ищем. Ты знаешь старика Рисдайла?

Альберт кивнул.

— Питер Рисдайл, нефтяной король? Я слышал о нем.

— Они принадлежат ему. Самая лучшая в мире коллекция изумрудов. Стоит миллион долларов.

— Ого! — воскликнул Альберт. — Здорово звучит!

Таппенс улыбнулась, довольная успехом.

— Однако точных доказательств у нас нет. Но мы следим за ней. И…

Альберт завороженно смотрел на нее.

— В общем, малыш, никому ни слова, — сказала Таппенс. — Я полагаю, мне не стоило тебе говорить об этом, но мы знаем, какую пользу могут оказать мальчишки.

— Я не пророню ни звука, — пообещал Альберт. — Не могу ли я что-нибудь сделать?

Таппенс для вида задумалась, потом покачала головой.

— Нет, сейчас нельзя. Но я запомню тебя. Так что ты сказал насчет служанки?

— Анни? Все говорят, что у нее плохое прошлое, и она вернется, не найдя себе работу.

— Да? — задумчиво произнесла Таппенс. — Удивительно…

Ей в голову пришла одна мысль.

— Послушай, малыш, у меня есть идея. Как будет выглядеть, если ты скажешь, что у тебя есть молодая кузина, которая хочет устроиться здесь на работу?

— Хорошо, — отозвался Альберт. — Я могу поговорить об этом с Анни.

— Молодец, парень! Если договоришься, сообщи мне, и я приеду завтра в одиннадцать часов.

— А как я дам вам знать?

— Я живу в «Рице», — сказала Таппенс. — Имя — Коули.

Альберт с завистью посмотрел на нее.

— Хорошая у вас работа!

— Да, особенно когда счет оплачивает старый Рисдайл.

Кивнув своему новому союзнику, Таппенс, довольная собой, отправилась в «Риц». Томми еще не вернулся, но это ее не удивило. Она написала записку Картеру и отправилась к парикмахеру.

Томми не вернулся и к шести часам. Таппенс успела сходить в магазин, принять ванну и подкрасить брови. Разглядывая себя в зеркало, она решила, что новая прическа несколько изменила ее внешность. Столкнись она нос к носу с Уайтингтоном, тот ее не узнает. Она наденет еще другую шляпку и куртку, а это тоже своего рода маскировка. Таппенс вспомнила, как многие пациенты госпиталя не узнавали своих сиделок, если те меняли свое одеяние на гражданскую одежду.

Обедать Таппенс пришлось в одиночестве. Отсутствие Томми не очень волновало ее. Работа есть работа. А вот где Гершеймер? Пожалуй, он может умчаться в Константинополь, если ему покажется, что ключ к исчезновению кузины находится там.

Утром она получила записку от Картера:

«Дорогая мисс Таппенс!

Вы начали очень успешно, и я поздравляю вас. Но считаю своим долгом предупредить о необходимости соблюдать осторожность. Помните, эти люди отчаянные, не способные на жалость. Мне кажется, что вы недооцениваете опасность, и я хочу еще раз сказать, что не могу обещать вам своего покровительства. Вы сообщили ценные сведения, и если теперь вы отступите, никто не будет порицать вас за это.

Если, несмотря на мои предостережения, вы захотите что-нибудь предпринять, все будет подготовлено.

Вы разрешите кое-что вам посоветовать? Будьте как можно более правдивы — это минимальная опасность ошибаться. Я думаю, что вам лучше изображать себя. Вы работали в госпитале, а теперь занимаетесь домашними делами. Остерегайтесь всяких несоответствий — это может вызвать подозрения. Чтобы вы ни решили, желаю вам счастья.

Ваш преданный друг Картер».

Таппенс почувствовала облегчение, хотя и пропустила мимо ушей предостережения Картера. С неохотой она изменила часть своего плана. Хотя Таппенс не сомневалась в своих силах, у нее было достаточно здравого смысла, чтобы согласиться с аргументами Картера.

От Томми не было вестей, но утренняя почта доставила открытку, на которой было нацарапано: «Все о. к.»

В половине одиннадцатого Таппенс осмотрела свой обитый жестью сундук. Все было хорошо. Она позвонила и приказала вызвать такси. В Паддингтоне Таппенс сдала сундук в камеру хранения, зашла в туалет, а десять минут спустя преображенная Таппенс подошла к остановке и села в автобус.

Было чуть больше одиннадцати, когда Таппенс вышла в Баберси. Альберт уже ждал ее. Конечно же, он не сразу узнал ее. А когда она его окликнула, его восхищение было неописуемым.

— Блеск! Это же шикарно!

— Я рада, что понравилась тебе, Альберт. По крайней мере, я похожа на твою кузину или нет?