Поль-Луи Сулицер - Ориан, или Пятый цвет

— Вы знаете секретный ход? — наивно спросила Ориан.

— Слишком сильно сказано. Это что-то вроде отдушины в бывшем издательском цехе, выходящей на парковку.

Глаза следователя расширились.

— Вы хотите сказать, что в «Галерею» любой может проникнуть через парковку с улицы Хелдер?

— Любой — нет. А я могу. Я единственный в Париже, кто может это сделать. Видите ли, было время, когда каждая строчка, написанная о Национальном фронте, грозила мне смертью. Наемные убийцы Ле Пена поджидали меня внизу, у здания, чтобы забить бейсбольными битами. Нужно было как-то выкручиваться, И тогда один из наших чернорабочих оборудовал мне этот выход. Можете не беспокоиться, рабочий-бразилец вернулся в свою страну четыре года назад. Только он и я знали об этом проходе. Секретом лучше не делиться ни с кем, тогда он останется секретом.

— Понятно, — пряча улыбку, одобрила она. — Но вы чертовски меня напугали. Прошу вас предупредить о следующем визите. А собственно, зачем вы пришли? И как вы узнали, что я засиделась допоздна?

— Вы меня недооцениваете. Мне известно, где находится ваш кабинет: ведь до этого он был моим! Достаточно было увидеть свет… Ну а остальное — дело техники…

Эдгар Пенсон прервался. Он попросил разрешения проверить телефон. Ориан согласилась и с любопытством наблюдала, как он отвинтил часть панели, которую она считала неразборной. Пенсон залез под стол, осмотрел розетку подключения и заодно бросил быстрый, но весьма откровенный взгляд на ноги Ориан — очень красивые ноги.

— Вам часто приходится так делать?

— Прошу извинить, но пришлось перенять привычки сыщиков. Повсюду мне видятся большие уши, разные подсоединения…

— Вы хотите сказать, микрофоны, как в «Джеймсе Бонде» или «Невыполнимой миссии»?

— Совершенно верно, — улыбнулся он. — Но здесь все в порядке. Гарантирую. По моим сведениям, вас интересует досье Леклерка?

Изумление появилось на лице Ориан.

— Успокойтесь, я не болтлив. Меня тоже интересует это дело. Могу даже сказать, что Изабелла шла на встречу со мной в то утро…

— Вы имеете в виду утро убийства?

— В этом можно не сомневаться.

— Да, — вздохнула Ориан. — Но продолжайте…

Эдгар Пенсон объяснил ей, что виной всему является смена адреса; изложил ей и подробности своего расследования в Габоне.

— Как видите, я играю с открытыми картами. И могу вам помочь. Но мне нужно, чтобы вы по своим каналам проверили мои догадки. Думаю, что Леклерк был убит людьми, которым он мешал. Стоит найти мотив убийства, и мы найдем заказчиков!

— Что-то вы слишком шустры, — ответила Ориан. — Сначала нужно доказать, что он не покончил с собой. А на свидетельские показания рыбака…

Лицо Эдгара Пенсона прояснилось. Следователь ухватила приманку.

— Разумеется. Вы имеете право начать расследование, которое мне не под силу.

— А именно?

— Нужно все начать с нуля. Пусть медэксперт определит точную причину смерти. Кстати, я забыл одну деталь, о которой сказал мне рыбак: место, где нашли труп, не обгорело. Рыбак заметил темные пятна, вероятно кровь. Он в этом уверен — даже пояснил, что такие пятна появляются на песке, когда он отрубает голову тунцу.

Ориан задумалась.

— Будучи экспертом по финансам, не вижу, как я могла бы способствовать пересмотру досье, не привлекая внимания моего начальства.

Тут Эдгар Пенсон проявил себя как опытный интриган.

— Согласен, Но у вас есть полезные знакомства. Например, бывший однокашник, которого не придется убеждать, если вы выложите ему свои сомнения и доказательства, предоставленные мной. Я не прав?

Ориан взглянула в глаза журналиста — светлые, чистые, блестящие от возбуждения. Он не отводил взгляд. Она хотела верить этому человеку.

— Посмотрю, что можно сделать, — сказала она, разрываясь между желанием заняться этим делом и неприятной перспективой увязнуть в нем, забросив свои прямые обязанности. Но разве не поклялась она найти убийцу своих друзей?

Эдгар Пенсон протянул ей визитку с написанным от руки номером телефона.

— Для срочных звонков предпочтительно пользоваться номером моего мобильного телефона.

Он собрался уходить, но Ориан остановила его вопросом:

— Вы когда-нибудь покажете мне тайный ход?

Журналист, похоже, задумался.

— Нет, — твердо отказался он. — Это нежелательно.

Ориан холодно спросила;

— Это почему хе?

— Я покажу вам его только в том случае, если вам будет грозить опасность, А пока это бесполезно, Покажи я вам проход, и вы вообразите, что кто-то вас преследует. Видите ли, не так уж и полезно, как принято считать, знать скрытые лазейки. От этого сильнее ощущается чувство одиночества, вы меня понимаете?

— Да, я вас понимаю.

И, не настаивая больше, она разрешила ему уйти. Сказала лишь на прощание, что Александр и Изабелла Леклерк были ее, друзьями. Он ответил, что уже познакомился со списком выпускников их курса в Национальной юридической школе. В нем значились и супруги Леклерк. Они поженились в год получения диплома. Девичья фамилия Изабеллы — Балленкур, а с весны 1985 года она стала Лекяерк.

Ориан долго прислушивалась, стараясь понять, каким путем Эдгар Пенсон выскользнет из здания. Но напрасно: она не услышала даже звука его шагов.

В этот же вечер Гаэль Ле Бальк отправился к дому номер 96 на улице Помп. По телевизору транслировали финальный матч между «Манчестером» и «Лидсом» на кубок Англии, и полицейский с сожалением оторвался от экрана и покинул свою квартиру на чердаке дома на бульваре Монпарнас.

Раньше он и предположить не мог, что будет работать в полиции. Впрочем, футболом он тогда тоже не увлекался. В Кот-д’Армор он рос под убаюкивающие легенды о подвигах Иффнинияка Бернара Ино и много лет носил короткие штанишки, претерпевая мучения на раме большого велосипеда своего старшего брата, путешествуя по Бретани. Но в 1998 году его дар физиономиста использовали организаторы Всемирного чемпионата по футболу: ему предоставили картотеку, в которой были зафиксированы лица тысяч отъявленных хулиганов-болелыциков со всей Европы. Тогда он заинтересовался футболом. Молодой человек следил за всеми матчами французской сборной вплоть до искрометного финала на большом стадионе в Сен-Дени. Его талант делал чудеса на контрольных мониторах, фиксировавших всех входящих на стадион. Благодаря Гаэлю многие опасные личности со спрятанными в куртках или в национальных флагах битами были задержаны еще на подходе к стадионам. Он знал имя и возраст каждого хулигана. Всякий попавший в его поле зрения оставался в памяти.

Гаэль Ле Бальк не очень любил 16-й округ, его широкие, пустынные и холодные улицы, деревья, посаженные ровно, точно по линейке, безлюдные кафе, которые напоминали декорации, Он хорошо сделал, что прикрепил к багажнику своего мотороллера зонтик. Едва он пересек Сену в направлении Дома радио, как дождь стал поливать асфальт. Когда он устроился напротив дома номер 96, начался ливень. Почему-то Гаэль был уверен, что на левом берегу дождя не было.

Если бы не личная просьба Ориан Казанов, он наверняка нарушил бы дисциплину и побежал в находящееся в двух шагах бистро переждать дождь, а заодно немного посмотреть матч и что-нибудь перекусить. Но для Ориан он был готов на все. Когда он поступил в бригаду, она отнеслась к нему как ни к кому другому: помогла ему найти квартиру, дала тысячу советов по ее благоустройству, назвала адрес хорошего портного и рассказала о местах развлечения молодежи, которые она уже перестала посещать, лишь вспоминая, как хорошо там было когда-то вчетвером. На его изъявления благодарности она отвечала, что знает, как трудно прижиться в Париже провинциалу, если общаться только с сослуживцами. Ле Бальк почувствовал в ней сильную, но ранимую женщину с неукротимым темпераментом. Она казалась ему диким животным, которое приручили силой, но не затронули сердце. В глазах начинающего полицейского Ориан Казанов была существом, нуждающимся в защите, которую никто не мог ей обеспечить. Себя он в этой роли не видел, но для него было честью, когда она прибегала к его помощи, и старался сделать все для нее как можно лучше.

Пока он размышлял над всем этим, перед домом номер 96 остановился роскошный лимузин вполне в духе 16-го округа — такие он видел только в дорогих автомобильных салонах. Несмотря на темноту, он смог на краткий миг увидеть лицо водителя в тот момент, когда он открыл дверцу, и в кабине зажегся потолочный плафон.

«А чугье у следователя есть», — подумал Ле Бальк, мгновенно учиаа дородного мужчину с небрежно взлохмаченными волосами и в элегантном двубортном костюме: знаменитый Октав Орсони, которого часто можно было видеть на заднем плане фотографий, запечатлевающих подписание крупных контрактов «Французской нефтяной компанией». Мужчина повко выскочил из машины, быстрым шагом подошел к двери, позвонил и тотчас опустил руку, чтобы поддержать букет цветов — такой огромный, что нести его в одной руке было трудно. Дверь приоткрылась, он толкнул ее плечом и вошел в вестибюль. Поднимется ли он на третий этаж к таинственной красавице бирманке, о которой говорила Ориан? Ответ пришел незамедлительно. Два из пяти окон фасада осветились, и Ле Бальк отчетливо разглядел молодую особу с темными блестящими волосами, которая ставила букет в вазу. Потом девушка подошла к балкону, несколько секунд вглядывалась в улицу и задвинула занавески.