Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)

– Ничего он не изображает, – вмешался Аллейн. – Через десять минут он проводит вас с Клиффом домой. А пока подождите в гостиной.

– Что значит проводит?

– На случай если опять произойдет убийство, а у вас не будет алиби.

Аллейн кивнул Маркинсу, чтобы тот открыл дверь.

– Попросите сюда мисс Харм, – сказал он, и мужчины ушли.

3

– Я всегда хотела поговорить с вами наедине, – заявила Урсула. – Но мне все никак не удавалось.

– Боюсь, что особой разницы не будет.

– Вообще-то вы мне нравитесь, и Фабу тоже. Я, конечно, страшно счастлива, что вас не убили, и Фаб тоже будет рад, когда придет в себя. Но лучше, если бы он вообще промахнулся, а не стукнул моего бедного друга по и так уже пострадавшей голове.

– Возможно, все обернется к лучшему.

– Не вижу, каким образом. Теперь Фабиан наверняка сочтет себя непригодным к женитьбе, и я останусь на бобах.

– Вам придется проявить настойчивость.

– Я, конечно, постараюсь, но перспективы совсем не радужные. Скажите, а как он вел себя без сознания? Не пытался лезть на стенку или что-то в этом роде?

Аллейн заколебался, не решаясь ответить.

– Значит, так и было, – быстро проговорила Урсула. – Видимо, удар пришелся в то же место. Я-то надеялась, что в другое. В Дюнкерке, когда он карабкался на борт, его ударили за ухом, и сейчас тоже сзади.

– Возможно, он просто бредил.

– Может быть, – неуверенно согласилась Урсула. – Он говорил, что хочет прыгнуть в море? Пытался воодушевить солдат? «Вперед, ребята! Выше знамена!»

– Абсолютно точно.

– С ним бывает так тяжело, – мрачно поделилась Урсула. – На корабле был просто кошмар. Он как сумасшедший взлетел по палубной лестнице, а потом все пытался найти веревочную, но, к счастью, ее там не было. Но надо отдать ему должное – со мной он был всегда вежлив. Даже когда был не в себе, всегда оставался джентльменом.

– Он когда-нибудь называл вас «старина»?

– Никогда. Это не в его духе. А что?

– Он назвал кого-то «старина», когда бредил.

– Может быть, вас?

– Уж точно нет. Мне он врезал в челюсть.

– Вероятно, он имел в виду мужчину.

– Вы интересуетесь стрижкой овец?

– Я? – изумилась Урсула. – Что вы имеете в виду?

– Вы когда-нибудь помогали стричь овец? Собирали шерсть или делали что-то похожее?

– Нет, конечно. Это не женское дело. Хотя, если война затянется, может, и придется. А почему вы спрашиваете?

– Значит, вы ничего не понимаете в сортировке?

– Ничего! Спросите Дугласа, или Фаба, или Томми Джонса. А лучше Бена Уилсона. Он как раз по этой части.

– Хорошо. Как вы думаете, когда во время поисков брошки у Фабиана случился приступ, он пытался на что-то залезть?

– Наверняка пытался, – уверенно произнесла Урсула.

– Почему вы так думаете?

– Я кое-что заметила. У него были испачканы ладони, словно он цеплялся за ветки. А его белые брюки пришлось отправить в стирку. На них были зеленые полосы.

– Вы прекрасная разумная девушка, – с симпатией произнес Аллейн. – И если вы хотите стать его женой, то обязательно станете.

– Не представляю, как здесь можно помочь, но все равно, очень мило с вашей стороны. А почему вас так интересует, влезал ли Фабиан на дерево?

– Он мог многое увидеть сверху.

– Фабиан что-нибудь про это говорил?

– Да, но это были слишком отрывочные сведения. Чтобы получить более полную картину, его следует еще раз аккуратно стукнуть по голове, но я не уверен, что вы мне это позволите. Стоит ему прийти в себя, он все моментально забывает. Но когда случается новый приступ, в его памяти опять всплывает то же самое.

– Странно, правда?

– Очень. Думаю, вам самое время идти спать. Вот ключ от комнаты Лосса. Можете пойти и посмотреть на него. Если он проснется, прошепчите что-нибудь ободряющее и уходите прочь.

– А посидеть с ним нельзя?

– Сейчас уже половина одиннадцатого. Вы же хотели лечь спать в восемь.

– Но мне очень хочется. Я буду сидеть тихо, как мышка.

– Хорошо. Ключ в вашем распоряжении. Что вы решили насчет доктора?

– Мы собираемся вытащить его, как только откроется кабинет.

– Очень разумно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – отозвалась Урсула. Вы потрясающий мужчина и вообще душка, потому что не считаете, что это сделал кто-то из нас. Извините, что он вас ударил.

Она поцеловала его и спокойно вышла из комнаты.

«Ну и штучка! – подумал Аллейн, задумчиво потирая щеку. – Но как хороша».

В комнату вошел Маркинс.

– Кажется, все, сэр, – сообщил он. – Осталось поднять с постели миссис Эйсворти и миссис Дак.

– С ними можно подождать до утра. Отправьте всю компанию спать. Проводите Джонсов до дома и приходите в сарай.

– Значит, вы все-таки решили туда идти?

– Да. Мы не можем больше ждать. Я сказал об этом капитану Грейсу.

– А он все разболтал нам. Хорош, нечего сказать. «Для всех мистер Аллейн отправился спать. Но на самом деле он решил действовать. Я вам этого не говорил, но он собирается идти в сарай, чтобы что-то там найти на месте преступления». Как вам это нравится? Вот трепач.

– Ему было велено так сказать.

Маркинс озадаченно посмотрел на своего начальника:

– Хотите, чтобы этот тип снова напал на вас, сэр? Решили рискнуть?

– Идите и делайте, что я вам сказал. И постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. Я скоро приду.

– Хорошо, сэр.

Маркинс вышел, но тут же просунул голову в дверь.

– Извините меня, мистер Аллейн, – произнес он, наморщив лоб, – но так здорово опять работать в паре, особенно с вами.

– Мне с вами повезло, Маркинс, – ответил Аллейн, и когда тот ушел, подумал: «Он, конечно, не старина Фокс, но тоже по-своему неплох. Славный маленький человечек».

Он услышал, как все выходят из гостиной и Дуглас важно произносит:

– Спокойной ночи, Томми. Спокойной ночи, Клифф. Утром первым делом ко мне. И вы тоже, Маркинс.

– Конечно, сэр, – с готовностью произнес Маркинс. – Я запираю, сэр.

Аллейн вышел в холл. Дуглас и Теренс зажигали свои свечи. Джонсы и Маркинс шли по коридору на выход.

– Капитан Грейс, – негромко окликнул его Аллейн. – У вас в доме есть парафиновый нагреватель? Извините за беспокойство, но мне хотелось бы поставить его к себе в комнату.

– Да-да. Конечно, – отозвался Дуглас. – Я вас понимаю, сэр. Где-то есть один. Правда, Маркинс?

– Я отнесу его наверх в комнату мистера Аллейна.

– Нет, оставьте его в холле.

Аллейн взглянул на Дугласа. Тот слегка подмигнул ему. Теренс Линн стояла у лестницы, загораживая свечу рукой. В своем рубиново-красном халате она выглядела очень эффектно. Пламя просвечивало сквозь ее тонкие пальцы, окрашивая их в цвет крови. Трепещущие тени придавали ее лицу трагическое выражение. Черные впадины глаз над светящимися скулами, казалось, были устремлены на Аллейна. Она медленно повернулась и стала подниматься по лестнице, пока огонек ее свечи не затерялся на площадке.

Аллейн тоже зажег свечу.

– Не ждите меня, – сказал он Дугласу. – Я дождусь Маркинса, а потом запру свою дверь. Не забудьте постучаться ко мне в половине пятого.

– Я никогда ничего не забываю, – самодовольно вздернул подбородок Дуглас. – Мне кажется, они обрадовались, что вы проведете ночь в сарае, – прошептал он. – И Маркинс, и Томми со своим отпрыском. Довольно интересно.

– Очень, – сухо ответил Аллейн. – Но пожалуй-ста, запомните, что мисс Линн и мисс Харм тоже должны в это поверить.

– О да. Конечно.

– Это очень важно.

– Согласен.

– Благодарю вас, Грейс. Увидимся в половине пятого, увы.

– Приятных сновидений, – с легким смешком сказал Дуглас.

– Спасибо. Но сначала мне нужно кое-что записать.

– Не забудьте запереть дверь.

– Нет-нет. Я приду через минуту.

– Спокойной ночи, мистер Аллейн.

– Спокойной ночи.

– Извините, если что не так.

– Все в порядке. Спокойной ночи.

Аллейн подождал, пока наверху хлопнет дверь, и поднялся в свою комнату. Достав из шкафа два свитера и кардиган, он натянул их на себя и надел сверху твидовый пиджак. От вчерашней свечи остался огарок в четверть дюйма. «Хватит минут на двадцать», – предположил он и зажег огарок. Потом Аллейн услышал, как Дуглас идет по коридору в ванную, а выйдя оттуда, стучит в дверь Теренс Линн.

«Черт бы побрал этого волокиту. Нашел время для любовных похождений», – возмутился про себя Аллейн. Он услышал, как Дуглас сказал:

– Ты в порядке, Тери?… Уверена? Обещаешь? Тогда спокойной ночи, и благослови тебя Господь.

Под ногами Дугласа опять заскрипели половицы. В коридоре он столкнулся с Урсулой, вышедшей из комнаты Фабиана. Аллейн наблюдал за ними сквозь щель между дверными петлями. Урсула что-то прошептала и кивнула. Дуглас шепнул в ответ и, улыбнувшись, погладил ее по голове. Она дотронулась до его руки и на цыпочках прошла в свою комнату. Дуглас пошел в свою, и через пару минут все стихло.

Аллейн положил в один карман фонарик, а в другой – дневник Артура Рубрика и тихо спустился вниз. В холле стоял парафиновый нагреватель. Он с сожалением прошел мимо него и вышел на холод. Было без пяти одиннадцать.