Элизабет Джордж - Обман

— «Джама» была для него хорошей ширмой, а кроме того, работала на его образ защитника, — не согласилась с ним Эмили. — Он был вынужден потребовать расследования гибели Кураши только потому, что этого захотела «Джама». Не настаивай он на этом, все задали бы вопрос почему.

— Но если Кураши хотел положить конец преступному промыслу Муханнада, — вступила в разговор Барбара, — то почему не выступил открыто, не разоблачил его, не обратился в полицию? Ведь он мог сделать все это анонимно. И он бы достиг своей цели.

— Но это уничтожило бы самого Муханнада. Его отправили бы за решетку. Он был бы изгнан из семьи. А Хайтам, как мне думается, этого не желал. Он искал компромисса, и Фахд Кумар является подтверждением тому, что он нашел выход. Если бы Муханнад закрыл свой бизнес, то ни единого слова о нем не было бы сказано. А если нет, вот тогда Фахд Кумар выступил бы и раскрыл всю преступную цепочку от Карачи до Паркестонского порта. Мне кажется, у него был именно такой план, который стоил ему жизни.

Мотив, возможности, удачное стечение обстоятельств. Все это у них есть, и даже в избытке. Нет только самого убийцы.

Ажар встал. Ему надо, сказал он, возвращаться в отель «Пепелище». Хадия, когда он уходил, мирно спала, но он не хотел бы, чтобы она, проснувшись, обнаружила, что отца нет рядом.

Кивнув обеим дамам, он направился к двери, но вдруг остановился.

— Я совсем забыл, — сказал он нерешительно, — зачем я пришел. — Инспектор, — обратился он к Эмили, — я хотел бы…

— Да? — Эмили внимательно посмотрела на него, и от взгляда Барбары не скрылось, что ее сжатые губы слегка дрогнули.

— Я хочу поблагодарить вас. Вы должны были арестовать Муханнада. Спасибо вам за то, что вы остановились и спасли мою дочь.

Эмили сдержанно кивнула. Она отвела взгляд и стала внимательно рассматривать стеллажи с документами у стены. Ажар вышел из кабинета.

Эмили выглядела до смерти уставшей. Это расследование, думала Барбара, лишило ее последних сил. И благодарность, высказанная Ажаром, только добавила мук ее совести. Эмили маялась, не могла найти себе места.

— Мы все взрослеем на работе, сержант, — не однажды говорил Барбаре инспектор Линли. — А если этого не происходит, лучше всего положить на стол удостоверение и уйти.

— Эм, — обратилась к подруге Барбара, желая хоть как-то помочь, — мы все совершаем ошибки…

— То, что произошло, не ошибка, — задумчиво произнесла Эмили.

— Но ведь ты не собиралась бросить девочку на верную смерть. Ты просто не думала, что это может случиться. Ты же приказала бросить спасательные жилеты. В пылу погони ты просто не сообразила, что она уже очень далеко. Вот что произошло. Да, именно так.

Эмили наконец-то отвернулась от стеллажей. Ее холодный пристальный взгляд переместился на Барбару.

— Кто твой непосредственный начальник, сержант?

— Мой?.. Кто?.. Так это же ты, Эм.

— Не здесь. Я спрашиваю, кто твой начальник в Лондоне? Как его зовут?

— Инспектор Линли.

— Да нет, не Линли. Повыше званием. Как его фамилия?

— Старший инспектор Уэбберли.

— Запиши мне его фамилию, — попросила Эмили, протягивая карандаш.

Эмили почувствовала холодок в груди. Написав четкими буквами фамилию Уэбберли, она протянула листок Эмили.

— Эм, — с тревогой спросила она, — в чем дело?

— Дело в нарушении дисциплины, сержант. Хотя есть и другие, специальные термины, характеризующие то, что случилось, когда ты навела оружие на старшего по званию, решив вмешаться в полицейское расследование. Ты несешь ответственность за то, что убийца ускользнул от правосудия, и я хочу, чтобы ты понесла наказание.

Барбара остолбенела.

— Но, Эмили, ты же сказала… — Она не смогла закончить фразу. Как тогда понимать ее фразы: «Именно ты, сержант, вывела нас в Северное море. А нам надо было оказаться именно там, для того чтобы узнать правду»? Значит, она делала все, чтобы выведать эту правду, а потом… До этой минуты Барбара и представить такого не могла. — И теперь ты собираешься меня привлечь к ответственности, — безучастным голосом констатировала Барбара. — Господи, Эмили! Ты собираешься…

— Обязательно, — ответила Эмили, продолжая старательно писать, демонстрируя те качества, которые прежде приводили Барбару в восторг: отличное знание своего дела, профессионализм и при этом абсолютная безжалостность. Она так быстро дослужилась до чина старшего инспектора как раз из-за своей решимости применять силу, не преступая закона. Она пренебрегала обстоятельствами и ценой, в которую иногда обходились ее решения. Зная за собой эти качества, Эмили, вероятно, и рассудила, что лишь она имеет право быть исключением из правил, которыми все руководствуются на работе, подумала Барбара.

Она хотела было поспорить с руководителем следственной группы, но поняла, что у нее нет сил. А глядя на каменное лицо Эмили, убедилась, что, даже будь у нее силы, спорить с той было бы бесполезно.

— Ты являешь пример истинно принципиального отношения к работе, — собравшись с мыслями, сказала Барбара. — Делай то, что считаешь нужным.

— И сделаю, можешь мне поверить.

— Шеф? — В дверях кабинета стоял детектив, в его руке был зажат бланк телефонограммы. Он был встревожен.

— В чем дело? — спросила Эмили. Увидев в его руках телефонограмму, она махнула рукой. — Выброси ее, Дуг. Если этот зануда Фергюсон опять…

— Да нет, это не Фергюсон, — прервал ее Дуг. — Нам звонили из Колчестера. Похоже, около восьми, и этот листок положили в общую папку. Я откопал его минут десять назад.

— И что там?

— Я только что позвонил им. Я ведь на днях был в Колчестере по поводу алиби Малика, помните?

— Скажите наконец, в чем дело, детектив. Ее резкость задела его.

— Хорошо… Я проверил все еще раз сегодня, когда мы собирались арестовать его.

Теперь заволновалась и Барбара. Лицо детектива не выражало ничего, кроме настороженности. Он выглядел как посланник, ожидающий казни за дурную весть.

— В доме по соседству с Ракином Ханом никого не было, когда я был там в первый раз, поэтому я оставил свою карточку. Вот поэтому мне и позвонили.

— Дуг, мне совершенно неинтересно, чем ты занимался в течение дня. Выкладывай поскорее, зачем ты ворвался в мой кабинет.

Дуг кашлянул, прочищая горло:

— Он был там, шеф. Малик.

— Что ты несешь? Этого не может быть. Я собственными глазами видела его в море.

— Я не про сегодня. Я говорю о той ночи в пятницу. Малик был в Колчестере. Как и говорил Ракин Хан.

— Что? — Эмили отбросила карандаш в сторону. — Чушь собачья. Ты в своем уме?

— Это, — он снова протянул ей бланк, — от парня по имени Фред Мидоч. Он работает кем-то вроде коммивояжера. Снимает квартиру-студию в доме напротив дома Хана. Когда я приходил первый раз, его не было дома. И сегодня, когда я снова наведался туда, надеясь застать там Малика, его тоже не было. — Детектив замолчал, переминаясь с ноги на ногу. — Но, шеф, он был дома вечером в пятницу. И он видел Малика. Собственными глазами. В четверть одиннадцатого. В доме Хана, там был Хан и еще один парень. Блондин, в круглых очках, с сутулыми плечами.

— Рохлайн, — почти шепотом произнесла Барбара. — Черт побери!

Посмотрев на Эмили, она ужаснулась: лицо руководителя было смертельно бледным.

— Не представляю себе, — пробормотала она.

Вид у Дуга был самый что ни на есть жалкий.

— Его квартира напротив столовой в доме Хана. В тот вечер было жарко, поэтому окна были открыты. Там был Малик. Мидоч описал его во всех подробностях, включая хвост на затылке. Он хотел спать, но парни напротив вели себя очень шумно. Он выглянул в окно, чтобы посмотреть, чем они там заняты. Вот тогда-то он и увидел Малика. Я звонил в Колчестер начальнику управления. Они, чтобы не было сомнений, покажут ему фотографию Малика. Но я решил, что прежде необходимо поставить вас в известность. Прежде чем все это проникнет в прессу, а тогда… ну вы же знаете.

Эмили стремительно поднялась из-за стола.

— Это невозможно, — задыхаясь, произнесла она. — Да не мог он… Ну как он мог?

Барбара знала, о чем она сейчас думает. Эта самая мысль поначалу пришла и ей в голову. Как Муханнад Малик мог оказаться в двух местах одновременно? Ответ был очевидным: в одном из мест его не было.

— Нет! — вырвалось у Эмили. Дуг исчез. Эмили поднялась со стула и подошла к окну. Глядя на улицу, она молча качала головой и, наконец, выкрикнула: — Пропади все пропадом!

А Барбара думала. Она перебирала в памяти все, что они слышали от Тео Шоу, Рейчел Уинфилд, Салах Малик, Иэна Армстронга, Тревора Раддока. Она анализировала, что они узнали: Салах Малик беременна, Тревора поперли с работы, Джерри Де Витт вкалывал в доме Кураши, Клифф Хегарти был любовником убитого. Она размышляла обо всех, у кого было алиби, и о тех, у кого его не было, о том, какое место каждый из них занимает в расследовании. Она думала…