Андреа Камиллери - Телефон

— Еще бы мне не плакать, когда мой бедный зять оказался между двух огней! С одной стороны — государство, с другой — мафия.

— Он не один такой, если это может вас утешить. Три четверти сицилианцев находятся в том же положении: с одной стороны — государство, с другой — мафия. Но мы теряем время, которого у нас в обрез. Положение серьезное. А потому необходимо, во-первых, чтобы Пиппо Дженуарди немедленно уехал из Палермо в другое место, а во-вторых, чтоб вы ему туда не писали. Те, кому это надо, найдут способ добраться до писем и установят по конвертам его новый адрес.

— Можно воспользоваться оказией. Моя Лиллина неважно себя чувствует — женские хворости. Через пару дней она едет с сестрой в Палермо, к гинекологу. Я все передам Пиппо через Лиллину, так будет надежнее.

— Отлично. А теперь расскажите мне, чего он не поделил с доном Лолло Лонгитано.

— Сюрприз, сюрприз, сюрприз!

— Дон Лолло! Неужто вы! Пресвятая Богородица! Умираю!

— Синьор Дженуарди! Синьор Дженуарди! Что с вами? Вам плохо? Никак, обмер, сукин сын! Ничего, сейчас он у меня очухается!

— О господи! Вы меня бьете?

— В чувства привожу.

— Господи! Так и до смерти забить недолго.

— Подумаешь, по щекам похлопал! Фу, какая вонь! Это еще что за фокусы?

— Это я обделался. Вы разрешите мне помолиться перед тем, как… Ведь разрешите, дон Лолло? Боже милостивый, каюсь… Призри на страдание мое и на изнеможение мое и прости все грехи мои.

— Хватит дурака валять, синьор Дженуарди.

— Дева Мария, мне холодно! Озяб я, аж трясет всего. Можно, я одеяло натяну?

— Натягивайте на здоровье. И бросьте ныть! Слезы-то утрите.

— Они сами текут. Дева Мария, как холодно! Аж трясет всего.

— Да успокойтесь вы наконец, синьор Дженуарди! Успокойтесь и послушайте, что я вам скажу. Я хоть и болею, а дал себе труд приехать из Монтелузы в Палермо, чтобы с вами отношения выяснить.

— Извините за вопрос, вы при оружии?

— А как же!

— Господи! О, Мадонна! Зачем револьвер вынимать? Убить меня задумали? Боже милостивый, призри на страдание мое и на изнеможение мое и прости все грехи мои.

— Замолчите! Кончайте скулить!

— Легко сказать. Поставьте себя на мое место. Как мне не плакать, как не молиться?

— Смотрите, если вас мой револьвер пугает, я сюда его положу, на комод, подальше от себя.

— А теперь в жар бросило. Пресвятая Дева! Ух, до чего жарко! Аж взопрел весь! Окно не откроете? Я сам не могу, упасть опасаюсь, ежели с постели поднимусь.

— Откроем синьору окошко. Заодно, глядишь, и вони поубавится. Синьор-то обосрался. Ну вот, теперь окошко открыто, так что осторожнее.

— Что значит — осторожнее? Что вы хотите этим сказать?

— То, что если вы не возьмете себя в руки, чтобы спокойно меня выслушать, я выкину вас в окно, которое по вашей же просьбе и открыл.

— Я уже взял себя в руки. Уже успокоился. Говорите.

— Ваш тесть синьор Скилиро приходил ко мне третьего дня, чтоб сказать…

— Так это он дал вам мой палермский адрес?

— Ничего подобного.

— Откуда ж вы могли…

— Адрес узнать? Это вас не касается. И больше меня не перебивайте. Не терплю, когда меня перебивают. Продолжим. Ваш тесть приходил объяснить, что произошло недоразумение. Короче говоря, он поклялся, что вы и Саса Ла Ферлита не сговаривались посмеяться надо мной.

— И я клянусь! Лопни мои глаза!

— Замолчите, я сказал! Ваш тесть убедил меня.

— Слава богу!

— Но только наполовину.

— Наполовину? Что значит — наполовину? Нарочно кишки из меня тянете.

— Наполовину значит наполовину. А мне вся правда нужна, чистая правда. Я хочу точно знать, что между вами и Сасой не было сговора. Мне доказательства требуются.

— Понял. Скажите, каких доказательств вам не хватает… Скажите, что я должен сделать, и я сделаю.

— Всему свой час. Кстати, я привез вам два письма. Потом прочитаете, но если хотите, я скажу, что в них написано. Одно — от компании Спарапьяно, они пишут, что вышла ошибка, тысячу раз извиняются и обещают поставлять столько леса, сколько вам понадобится.

— Вы шутите?

— Я никогда не шучу. Ни такими вещами, ни другими. Второе письмо от кавалера Манкузо. Он пишет, что передумал и что вы можете ставить на его земле сколько угодно столбов, и он за это с вас ни одной лиры не возьмет. Вы довольны?

— Извините, командор, но я боюсь, как бы мне от радости опять не обделаться.

— Потерпите еще пять минут. Что касается до самоката, который сгорел, то я подход ищу к одному человеку из страхового общества, чтоб все как по маслу прошло, без сучка, без задоринки, вы ведь не хотите лишней мороки. Теперь вы видите, что я поверил вашему тестю. Наполовину.

— А со второй половиной как быть?

— Трудный вопрос. Сначала я вам еще одну вещь скажу. Карабинеры, которые все больше уверены, что вы со смутьянами компанию водите, узнали ваш тутошний адрес. А потому наверняка за вами следят.

— Пресвятая Дева! Выходит, мой адрес теперь каждая собака знает! Откуда?

— Не все ли равно?

— И как мне убедить их, что они ошибаются?

— Убедить карабинеров? Что они ошибаются? Да им если втемяшится что, так и Бога на них нет! Скажите спасибо, что начальник полиции Спинозо другое мнение имеет.

— Опять мне холодно. Прямо дрожу весь. Можете закрыть окно? А то меня ноги не слушаются.

— Закрываю. А теперь вернемся к нашему разговору. Вам известно, что у меня есть правильный адрес вашего друга Сасы Ла Ферлиты. Вот он, на этой бумажке записан.

— А зачем вы его на комод кладете? Он ведь вам самому понадобится, если вы к Сасе собираетесь.

— Я? Я к нему не собираюсь.

— Кого-нибудь пошлете?

— Да. Вас. Для этого и оставляю вам револьвер и адрес.

— Меня? И что я ему скажу?

— Говорить ничего не надо. Придете и застрелите.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

— Не застрелите, тогда вы покойник.

Его Превосходительству

Префекту Монтелузы.

Вигата, 4 мая 1892 г.

Предмет: Дженуарди Филиппо

Ваше Превосходительство!

Во исполнение предписаний Начальника Главного Управления Общественной Безопасности Гранд-офицера Сенсалеса, Квестор Палермо срочной депешей поставил нас в известность об имевшем место в подведомственном ему городе 28 апреля с.г. первом собрании адептов так называемого «Союза трудящихся».

Среди опасных интриганов, коих личности удалось установить, был замечен Филиппо Дженуарди, ранее упоминавшийся в циркуляре Начальника Главного Управления Общественной Безопасности от 8 апреля с.г.

В связи с этим полагаем должным довести до сведения Вашего Превосходительства следующее:

1) Обнаружив отсутствие в течение продолжительного срока вышеупомянутого Дженуарди в Вигате, мы предположили, что его отъезд связан не с делами, о чем поспешили распустить слух отдельные родственники, а с темными делишками, отвечающими его заговорщицким планам. Заподозрив это, мы направили одного из наших карабинеров в штатском к тестю Дженуарди, Скилиро Эмануэле, с заданием узнать под благовидным предлогом адрес его зятя. Несмотря на явное замешательство, Скилиро Эмануэле удалось увести разговор в сторону, фактически не дав ответа на интересующий вопрос. Поведение последнего значительно усилило наши подозрения.

2) Старший капрал Ликальци Паолантонио, коему поручено было выяснить местопребывание Дженуарди, представил смелый план, который позволил бы безошибочно установить адрес крамольника, однако в случае провала повредил бы карьере самого Ликальци и ударил бы по репутации Корпуса Королевских Карабинеров, а потому я категорически запретил действовать по этому плану. Несмотря на настойчивые обращения Ликальци и рядового Тромбаторе Анастасио, изъявившего желание принять участие в операции, разработанной его командиром и другом старшим капралом Ликальци, я подтвердил первоначальный запрет. Однако циркуляр Начальника Главного Управления Ощественной Безопасности, предупреждавший о серьезности положения, требовал действий, в результате чего я вынужден был отбросить все сомнения.

Смелый план, блестяще осуществленный со всеми мерами предосторожности, принес желанный результат: мы получили адрес Дженуарди.

3) Узнав, что Дженуарди живет в Палермо, в пансионе на улице Тамбурелло, мы, как и подобало, известили об этом палермских коллег, которые незамедлительно установили за ним постоянное наблюдение.

4) Судя по всему, Дженуарди удалось непонятным образом избежать постоянного наблюдения (ежедневные доклады палермских карабинеров не сообщают о каких-либо подозрительных его передвижениях): иначе невозможно объяснить факт его участия в подготовительных совещаниях и в учредительном собрании «Союзов трудящихся», о котором свидетельствуют циркуляр Главного Управления Общественной Безопасности и последовавший за ним доклад Квестора Палермо.