Владимир Колычев - Блатные псы

– Ну… Если дело только в этом…

Он вдруг понял, что готов расстаться со службой, лишь бы вновь обрести Юлю.

– Ты уходишь? Давай, давай! – Она легонько подтолкнула его в плечо. – Мне собираться надо.

– Куда?

– «Стрелка» у меня с одним, – небрежно бросила Юля.

– С кем?

– Тебе не все равно?

– Нет, не все равно! Ты моя девушка!

– Забудь!

– А если не могу забыть?

– Ну, я же смогла. Сказала, что с тобой пора кончать, и все, никаких проблем.

– А почему это со мной нужно кончать?

– Долго объяснять! – скривилась Юля.

– А я не спешу!

– Я спешу!

– Ну, если хочешь, я напишу рапорт на увольнение…

– Я хочу?! А кто меня охранять будет, когда я по ночам гулять буду? Нет уж, пусть каждый занимается своим делом!

– Может, хватит?

– Что хватит?

– Я все понял…

– Что ты понял?

– Ну, не прав я был…

– Поздно пить боржоми!

Юля оттолкнула его, вышла из кухни и скрылась в своей комнате. Вышла оттуда с телефоном, который прижимала к уху, и свободной рукой помахала Грише, движением пальцев показывая на дверь. Он еще не ушел, а она уже не видела его в своей жизни.

– Привет, Саш! Как ты там после вчерашнего? – воркующим голосом спросила она. – Я ничего, нормально! Нам бы пересечься! Ну, хорошо, давай как вчера! В то же время!

Гриша побагровел от возмущения, глядя на нее.

– Ты еще здесь? – презрительно скривилась она, отключив телефон.

– Да вот, интересно узнать, что там за Саша?

– Ты еще Женю не видел! – Юля открыла дверь в свою спальню, заглянула в комнату.

– Ну, пусть выходит!

– А может, лучше ты уйдешь? – съязвила она.

– А вот и не уйду!

– Кустарев, у тебя гордость есть?

– Да пошла ты!

Гриша ушел, громко хлопнув дверью, причем в прямом смысле этого слова. И, как ни странно, от этого полегчало на душе.

Пропади пропадом эта дрянь со своими Сашами и Женями! Пусть живет как хочет, а он ставит на ней крест! Более того, сам пустится во все тяжкие! Прямо сегодня этим и займется! Узнает, с кем встречается Юля, и отправится в новую жизнь…

Свободная охота горячит кровь, расширяет горизонты. Уже нет нужды ехать по заранее оговоренному маршруту, можно плутать по закоулкам, где, как куропатки по ямкам, прячутся смазливые девочки…

Взгляд выхватил одну такую. По-настоящему красивую, к тому же очень стильную и ухоженную. Шмотки на ней модные, наверняка дорогие. Такая за дешево не продастся, но тем желаннее будет победа.

– Тормози! – приказал водителю Никиткин.

«Гелендваген» остановился, и он вышел из машины.

– Привет!

– Хочешь меня подвезти? – неожиданно спросила девушка.

– Хочу, – слегка опешил он.

– И поцелуешь? – отворачивая взгляд, усмехнулась она.

– И поцелую.

Он чмокнул ее в щеку, открыл заднюю дверь, помог сесть в машину, сам забрался на заднее сиденье.

Девушка уже не улыбалась, когда он закрыл за собой дверь.

– Куда едем? – настороженно глядя на него, спросила она.

– А куда ты хочешь?

– Ну, можно в ресторан.

– В Москву?

– Можно и в Москву.

Леонид выразительно глянул на водителя. Пусть едет в Москву, это недалеко, и дорога относительно свободна. К тому же по пути выяснит цену вопроса.

– А потом? После ресторана?

– Ну, это смотря, как вы поужинаете девушку.

– А танцевать ты умеешь?

– А я что, на монашку похожа?

– Может, лучше сразу о цене договоримся?

– В смысле, о цене?

– Ну, сколько стоит твой час?

– Что-то я не поняла, – нахмурилась девушка. – Ты за кого меня принимаешь?

– За порядочную девушку, – улыбнулся Леонид. – Но жизнь устроена так, что даже порядочность имеет свою цену!

– Да? Ну, тогда у вас денег не хватит, чтобы купить мою порядочность! – как-то не очень весело засмеялась она.

– А вдруг? – Никиткин сунул руку во внутренний карман пиджака, достал бумажник, вынул оттуда несколько пятисотенных купюр, протянул девушке.

– Что это такое?

– Две тысячи евро. Упакуешься «от» и «до». И всего за час твоей любви. А потом ресторан, если хочешь.

– Не хочу. И не надо меня упаковывать, я и сама как-нибудь…

– Не набивай цену, – нахмурился Леонид. – Две штуки для тебя – красная цена.

– У тебя с головой все в порядке? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.

– Четыре тысячи евро.

– У тебя реальные проблемы. Я знаю адрес одного психиатра, он чудеса творит.

– Если набиваешь цену, то не надо… Пять тысяч – это край, потолок, больше я не дам…

– Ну, хорошо…

Никиткин скривил губы в презрительной ухмылке. Недолго музыка играла…

– Только я сейчас не готова. Давай так, ты меня сейчас домой отвезешь, а завтра в это же время…

– Кинуть меня хочешь? – догадался он.

– Папочка, ну что за жаргон? – игриво улыбнулась девушка.

– Не надо меня динамить! – покачал он головой. – Я хочу здесь и сейчас!

– Кстати, меня Юля зовут.

– Мне все равно. Сейчас ты отработаешь, заберешь деньги, и мы больше с тобой никогда не увидимся.

– Поедешь новый прикол искать?

– Не твое дело!

– А если я не хочу? – возмущенно спросила она.

– Я ведь по-хорошему прошу!

– Я никак не хочу, ни по-хорошему, ни по-плохому.

– Никто ничего не узнает.

– Я буду знать… Да и не хочу я с тобой!

– Стерпится – слюбится.

– Может, хватит? – истерично выкрикнула Юля и, потянувшись к переднему креслу, ударила водителя кулаком в спину: – Эй, тормози, приехали!

Леонид схватил ее за плечо, резко развернул на себя.

– Ты идиотка? Ничего не понимаешь? Или ты отработаешь деньги и уйдешь, или тебя отсюда вынесут вперед ногами!

– Какой же ты урод! – качая головой, возмущенно протянула она.

Гнев захлестнул его с головой, Леонид схватил девушку за шею и стал душить. Остановился он в самый последний момент…

Юля тихонько откашливалась, продолжая смотреть на него ошалелым взглядом. Наконец-то до нее дошло, насколько все серьезно.

– Ты непослушная девочка, – с хищной ухмылкой произнес Никиткин. – И пять тысяч для тебя – это слишком много. Твоя цена – две тысячи. А если ты этого не поймешь… Ты меня поняла?

– Нет, не поняла!

– Тогда живой отсюда не уйдешь!

Он попытался схватить ее за шею, но Юля увернулась и ударила его растопыренными пальцами по лицу. Ногти у нее оказались на редкость острыми. Как он теперь будет ходить с расцарапанным лицом?

– Ну, ты и сука!

Он ударил ее раскрытой ладонью раз, другой… Она закрывалась руками, пытаясь защититься, но это ей не помогало. А он бил, бил…

– Не надо! Ну, пожалуйста! – взмолилась наконец Юля.

Он заметил кровь на своих руках, только это его и остановило. Кровь могла испачкать салон, а он привык беречь свои вещи.

Юля рыдала, закрыв лицо руками, и ему даже стало немного ее жаль. Совсем немного… Она сама во всем виновата, не надо было злить его. И лицо ему расцарапала… Он провел рукой по своей щеке, и злость снова нахлынула на него. Злость, переходящая в бешенство. Но на этот раз он сдержался.

– И пять тысяч для тебя много. Хватит и тысячи… Если не захочешь, опущу тебя до уровня проститутки, сто рублей за сеанс быстрой любви…

– Тебя самого опустят! У меня парень есть, он тебя, урода, из-под земли достанет!

– Хорошо, пусть будет пять тысяч. Но в рублях…

Леонид всем своим видом давал понять, что ничего не боится.

– Он в полиции работает, в уголовном розыске!

Никиткин хотел презрительно фыркнуть, но не смог этого сделать. Уголовный розыск в его положении – достаточно серьезная проблема. Если это уголовный розыск под началом Одинцова…

– Кто такой?

– Узнаешь!

– Значит, нет никого, – усмехнулся он.

– Есть! Старший лейтенант Кустарев!

– Кустарев?! – Леонид хотел придать голосу презрительный оттенок, но из горла вырвался какой-то жалкий хрип.

Он знал, кто такой старший лейтенант. Очень хорошо знал. Этот мент стал для него таким же злым гением, как и сам Одинцов.

– Да, Кустарев! А ты его знаешь? – догадалась Юля. – Знаешь! И я тебя знаю! Ты – Фраер!

– Заткни свою пасть, тварь! – вспылил он.

– А то что? Убьешь меня? Давай! Сделай Грише подарок! Знаешь, почему я к тебе в машину села? Потому что Гриша за мной следит! Я его позлить хотела, поэтому к тебе села! Он за мной едет!

– За тобой?

– И за тобой тоже!

Леонид взял рацию, связался с Чернышевым, который ехал в замыкающей машине, спросил, нет ли за ними «хвоста». Стас попросил немного подождать и через три минуты выдал результат. Оказывается, их преследовал черный «Гранд Чероки». Именно на такой машине и ездил старший лейтенант Кустарев. Вел он Леонида грамотно, и, если бы не Юля, Стас бы его не обнаружил.

Никиткин взял девушку за подбородок, посмотрел на ее лицо. Глаз подбит, нижняя губа распухла от удара, на носу ссадина… Она даст показания, с нее снимут побои, и его «закроют» за истязание. Еще и похищение пришьют – для полного счастья. А это срок…