Владимир Колычев - Блатные псы

– Откуда пиво?

– Так это… Виноват!

Одинцов смотрел на Никиткина и не видел прапорщика, который находился у него за спиной. Но, судя по голосу, Радьков находился на грани обморока.

Зато Никиткин вел себя вызывающе. С насмешкой глядя на Максима, он поднес к губам открытую бутылку, сделал несколько глотков.

Одинцов догадывался, что происходит. Не стал бы Радьков так переживать из-за незаконной бутылки пива. Здесь что-то другое. И он мог бы узнать, что именно, прямо на месте. Мог остановить Никиткина, изъять у него бутылку, отдать содержимое на экспертизу… Он помнил, как погибли Штрих и Ворсобин. Их отравили…

– Ну, если виноват, накажем… – закрывая дверь в камеру, затаенно усмехнулся Максим.

Не стал он разговаривать с Никиткиным. Много чести. И останавливать его не стал, и бутылку не отобрал. Пусть пьет, вдруг это смертельно…

Радьков закрыл дверь на ключ и пошел за Максимом. Тот вдруг резко вонзил в него пристальный взгляд:

– Ты что-то хотел сказать?

Радьков чуть не умер от страха. Беднягу всего передернуло, лицо перекосилось.

– Я?!. Нет!..

– А может, все-таки?

– Да нет, нормально все…

Поворачиваясь к прапорщику спиной, Максим практически не сомневался в своей версии…

Никиткин умер на свободе. Через три дня после освобождения. Причину его смерти мог установить только майор Одинцов, но он не стал этого делать.

А на следующий день после этого старший лейтенант Кустарев подал рапорт. Не хотел Одинцов его отпускать, да и сам Гриша не очень хотел уходить, его легко можно было уговорить. Но все-таки Максим дал ход рапорту. Как ни крути, а у парня своя дорога, рано или поздно он на нее встанет. Для него будет лучше, если это случится раньше. Как мент, он состоялся и в деловой среде так же быстро и уверенно станет своим…