Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь

— Мироныч, ты спятил? Ты с кем говоришь? — захрипел Волынский. — Сам с собой, твою мать?

— К сожалению, это не спасательный центр МЧС, не группа быстрого реагирования и не прямая линия с президентом, — ехидно продолжал абонент, — хотя в некотором роде телефон доверия. Вы заслужили смерть, Василий Миронович. Вы и тот человек, что находится рядом с вами. Но вам дается последний шанс искупить свою вину. Если вы исповедуетесь во всех своих грехах, то вас не поглотит пагубная сущность, уже готовая разверзнуть над вами пасть. Это не шутка, Василий Миронович, вы действительно находитесь в серьезной опасности. Вы будете жить лишь в том случае, если честно во всем признаетесь. В воровстве…

— О чем вы, я не вор… — затрясся в судорогах Василий Миронович.

— Пойман, но не вор? — удивился собеседник. И посетовал: — Какие мелкие мужи пошли в наше время: раньше охотились, теперь воруют. Так они еще и убивают… Итак, Василий Миронович, с самого начала и до самого конца: воровство, хищение золота с золотодобывающего предприятия, злоупотребление вашей бандой служебными полномочиями, подробно расскажите, как подготавливали уничтожение группы Менделя, как подставили под убийство невинного человека Андрея Островского. И без общих фраз, дескать, виноваты, убили, воровали. Это мы и без вас знаем. Требуем подробности — во всех деталях. Уверяем, пока вы говорите, пагубная сущность не будет разверзать над вами огнедышащую пасть. Но если вы замолчите или станете юлить, за вашу безопасность уже никто не поручится. Мы не сможем ее удержать. Три-пятнадцать, Василий Миронович, время пошло.

Давили зловредные миазмы, рычал зверь — он все еще был рядом, его дыхание сжигало затылок. Василий Миронович начал говорить — сначала сбивчиво, потом ускорялся, он торопился выговориться. Он говорил минут десять, иногда его заносило, но голос собеседника возвращал в нужное русло. О приписках, о расхищении бюджетных средств, выделяемых на район, о связях с нужными людьми в краевом Министерстве регионального развития, с которым руководство района находится в доле. О пухлых банковских счетах, о двух особняках в окрестностях Выжинска, о подстроенной автомобильной аварии пятилетней давности, в которой погиб заместитель районного прокурора — любитель совать нос в чужие дела…

— Мироныч, заткнись, ты что несешь? — ворочался у соседнего дерева Волынский. — Закрой свою пасть, ублюдок, ты же нам могилу роешь!

Но пружина только раскручивалась, страх не отпускал, принуждал говорить, говорить. Он рассказал о Лариске Луговец, пронюхавшей о краже века на Савельевском месторождении. От нее нужно было избавляться, это же элементарно, так бы поступил любой здравомыслящий человек. Здешний «гаврош», сидящий на крючке, — Борис Парамонов, еще один «сексот» — местный писака Артем Губарь, группа Менделя, так кстати прибывшая в район… Капитан Волынский возражал, мол, почему так сложно? Да, сложно, но никому и в голову не придет, что мишень — одна-единственная баба по фамилии Луговец. И прекрасная возможность подставить под убийство местного лесника Островского…

Когда он закончил рассказ, понял, что натворил, — ведь его не просто так слушали! Завыл на полную луну, надулся, побагровел.

— Болезнь ежика, — шепнул товарищу лежащий неподалеку человек. — Называется «синдром воздушного шарика». В принципе, можно откачать из него воздух шприцем.

Зверь не уходил. Василий Миронович заскулил, как раненый щенок, застыл, парализованный. Но вдруг заскрипело что-то за спиной, опали путы с неприятным разрывающим звуком.

— Вы живы, Василий Миронович, — объявил голос в ухе. — Встаньте и идите.

Мужчина поднялся на дрожащих ногах, качнулся, схватился за дерево.

— Ты прямо Кашпировский, Андрюха… — восхищенно прошептал Игнат.

Мужчина не знал, куда идти. Он всхлипнул, сделал неверный шаг, замахал руками, как слепой.

— Как же в лес без GPS? — усмехнулся третий злоумышленник.

Глава районной администрации взвыл от страха, развернулся и поволокся, раня босые пятки, к опушке. До нее было тридцать шагов. Снова треск, и начальник районной полиции почувствовал свободу. С нервами у этого типа было лучше, чем у предыдущего товарища. Брызжа матюгами, он кинулся прочь из леса. Оттолкнул валко бредущего Дорохова, бросился в проход между деревьями. И вдруг прогнулось что-то под ногами, и одновременно петля обвила лодыжку. Распрямилось наклоненное дерево, и начальник полиции, болтая конечностями, визжа, как недорезанная свинья, взмыл в небо. Он болтался между небом и землей, раскачивался с бешеной амплитудой, вытрясая из организма все доступные комментарии.

— Какой карьерный взлет… — прошептал Игнат. Андрей и Михаил рассмеялись. — Ты молоток, Андрюха, — похвалил Игнат, — толково все придумал.

— Ты тоже артистично рычишь, — отозвался Андрей. — Да уж, развлеклись, блин.

— А эти злобные духи, оказывается, неплохие парни, — уважительно пробормотал Михаил. — Забавная тема. Без цвета, без запаха…

— Главное — верить в них, — понизив голос, откликнулся Андрей. — Не бояться, но и не злоупотреблять их расположением. А что они такое, если это не только сгустки магнитных полей и колебаний, я даже не знаю. Предпочитаю не задумываться и вам не советую…

Поднялся Дорохов, побрел к опушке, шатаясь, словно пьяный. Он наткнулся на висящего Волынского, отпихнул его, плохо вникая в текущий процесс. А на опушке происходили события: с северной окраины Выжинска приближались две машины, озаряя округу дальним светом, переливались проблесковые маячки. Они свернули с дороги, запрыгали по картофельному полю.

— Девчата, приготовились… — шикнул через правое плечо Андрей. — И не говорите, что мы этого не ждали.

Прогулялась волна по кустам, и снова стало тихо в царстве таежных духов.

— Что там у нас с пакетом антикризисных мер? — усмехнулся Михаил, отползая в сторону.

— Будем работать, — отозвался Андрей. — Иначе зачем мы тут готовили все эти декорации? Игнат, чем занят? — бросил он через левое плечо.

— Не поверишь, Андрюха, сено кошу, — сварливо буркнула темнота.

— Двигай на левый край. И давайте, мужики, без трупов и необратимых увечий. Дело сделали, подонкам уже не отвертеться. А копы просто выполняют свою работу, не будем обижать коллег Михаила…

Ожидался последний бой… «Он, в натуре, трудный самый», — метко выразился Игнат. Воевать уже не хотелось. Да и полицейские, познавшие, что такое стычки с местными «партизанами», не больно рвались в бой. Мощные снопы света озаряли опушку. В эту точку пространства их привел маячок в телефоне Волынского. Погрешность — сорок-пятьдесят метров. О наличии этой штуки знали (Михаил был в курсе), имелась возможность отправить полицию по ложному следу, но решили этого не делать. Финальный аккорд — с привлечением фантазии, воображения и бухты конопляного троса. Десять парней в полицейской форме высадились из транспортных средств и двинулись к лесу, приготовив автоматы и фонари. В неизвестность парни не рвались. Выстроились цепью, включили фонари и стали настороженно всматриваться. «Принюхиваются к запаху интуиции», — мысленно усмехнулся Андрей. Глухой ропот пробежал по шеренге. Из леса выбиралась странная человеческая фигура в одних трусах. Глаза мужчины безумно вращались, он припадочно дергался, с психикой многоуважаемого чиновника явно что-то происходило. Лучи света скрестились на его искореженной физиономии. Ахнул офицер, командующий нарядом, что-то прокричал, и двое патрульных бросились его «спасать». Они хотели лишь помочь, но несчастный дико зарычал, стал махать руками. Все трое попадали в траву, завозились.

— Там кто-то висит на дереве! — прорезался отчаянный крик.

— Да ну… — засомневался скептик. Люди подходили к опушке, освещали лес. Действительно, в глубине кто-то висел на дереве, раскачивался и хрипло матерился.

— Не стрелять! — взволнованно прокричал офицер. — Это майор Волынский! Вперед, бездельники!

И ломаная шеренга полицейских устремилась к лесу. Началась потеха! Двое вырвались вперед и вдруг истошно завопили, когда под ногами затрещали тонкие стебли, замаскированные еловыми лапами. Вскрылась канава, в нее и провалились сотрудники полиции: один отплевывался, другой визжал, что ему сломали ногу. Перепуганные копы открыли огонь, невзирая на приказ. Неистово приплясывал офицер, требовал прекратить этот бардак! Еще одна «поклевка» — бегущий рядом сержант на что-то наступил, натянулась петля, сдавила щиколотку. Сержант повалился, теряя автомат, и его куда-то потащило, орущего от страха, забросило в терновый куст! Свалился еще один, подвернув ногу, — это поле вблизи опушки было вдоль и поперек испахано бороздами! Офицер негодовал, размахивал пистолетом и не заметил, как над кустарником что-то возвысилось. Скрученная веревка прочертила пространство, и петля обвилась вокруг горла старшего лейтенанта! Он захрипел от ужаса, схватился за веревку, сдавившую шею. А его уже куда-то волокли, мощный рывок — он видел, как в лицо несется дерево, и был бессилен против этой неодолимой силы…