Татьяна Полякова - Невинные дамские шалости

— Заткнитесь все! — переорал нас Димка. — Сейчас начну выбрасывать из машины на голый асфальт.

Пашка ухватил меня за локоть и прошипел:

— Скажи добром, чтоб не думалось, ведь все равно узнаю.

Говорить правду мужикам нельзя ни за какие коврижки. Потому я скорчила злобную физиономию и прошипела в ответ:

— Сам ухлестываешь за каждой юбкой, вот и мерещится. Он снял футболку, когда я ему раны промывала, и отстань.

Пашка погрозил мне кулаком и заткнулся, а я обиженно отвернулась к окну.

— Женись, Павлик, — съязвил Димка. — Вижу: созрел.

Пашка летел, не разбирая дороги, и лихо затормозил возле двухэтажного деревянного дома, недалеко от вокзала. Сказал:

— Приехали. — И пошел вперед, пнув ногой калитку.

Толик оказался тем самым парнем с забавной косичкой, который провожал нас в бане. Мужики сели в кухне, с намерением держать военный совет, нам настоятельно рекомендовали удалиться. Мы устроились в комнате перед телевизором.

— А у тебя с ментом было чего? — спросила Анька, я тяжко вздохнула, а она виновато добавила: — Я ж по-дружески спрашиваю… Он симпатичный? Не жалко его кирпичом?

— Мало мне Пашки? — проворчала я.

— Пашка втюрился, дело ясное. Все смешочки, хиханьки да хаханьки, а тут — смотри, как завелся… А уж как заведется, сливай воду, глуши мотор, одно слово: Бес.

Я кусала губы и упорно молчала. Где-то через час в комнату заглянул Пашка.

— Ребята звонили, мент, как видно, очухался и намылился к брату. Был у него минут пятнадцать, потом оба вышли и куда-то отправились на машине мента. Думаю, Серега рассказал про мой визит, братан всполошился и решил его перепрятать.

— Парни мента не потеряют? — деловито спросила Анька.

— Борька не потеряет. Значит, так: ждем, когда Серега заляжет в новой норе, звоним Мальчику и едем общаться. Тебе придется с нами, — заявил он мне.

— Хорошо, — пожала я плечами, хотя встреча с Мальчиком не обещала мне ничего хорошего.

— Бесик, — запричитала Анька. — Может, по-другому как? Боюсь, не потянете…

— Потянем, — заверил Пашка. — Едем мы не права качать, а по-доброму договариваться. То, что мент в этом деле по уши увяз, Мальчика удивить не должно. Его ребятам я в свое время об этом откровенно намекнул, и они имели возможность пораскинуть мозгами… Тем более другого выхода у нас все равно нет: либо сматываться из города, либо договариваться.

— Я не могу сматываться, — испугалась Анька. — У меня работа, квартира…

— Тогда и болтать нечего.

Толик стал звонить по телефону, Димка устроился у телевизора рядом с Алькой, а я пошла в другую комнату, где на диване с хмурым видом полулежал Пашка. Закрыла дверь и покосилась на него, а он на меня.

— Когда поедем? — кашлянув, поинтересовалась я.

— Когда все соберутся.

— Наверное, на это время понадобится… — Я присела на краешек дивана и добавила: — Ты совершенно напрасно подозреваешь меня, и кирпичом я его треснула с перепугу, а теперь очень переживаю, как бы не угодить в тюрьму.

— Не в кирпиче дело, а в том, что веры тебе никакой. Ведь так врешь складно, аж дрожь пробирает. Сразу видно: большой опыт.

— Людей кирпичами бить? — удивилась я.

— Не придуривайся.

— Ладно, кончай злиться. Завелся с самого утра. Кто учил, что надо доверять друг другу? — Я придвинулась ближе и предложила: — Хочешь, скрепим союз…

Пашка вроде бы задумался, потом милостиво сдвинулся в сторону и заявил:

— Ладно уж. Уговорила. Но имей в виду: я жутко сердитый, так что старайся.

… В дверь постучали, и мы с Пашкой принялись торопливо одеваться. За прошедший час он заметно подобрел, хотя и продолжал изводить меня вопросами.

— Можно? — крикнул из-за двери Димка и возник на пороге.

Выглядел он озабоченным, по обыкновению смотрел в разные стороны и томился

— Паша, — начал он. — Мы не можем рисковать, с Мальчиком шутки плохи, значит, должны знать наверняка, что ему подсовываем. Если в квартире действительно прячется труп с лесной полянки, Мальчик в нашу историю поверит, и у меня пройдет головная боль.

— Что ты предлагаешь? — поднял брови Пашка.

— Твоя подружка все-таки должна взглянуть на паренька.

— Хорошая мысль, только как ты себе это представляешь? Опять же если он столкнется с ней нос к носу, то сильно расстроится и попросту сбежит. И что мы тогда предложим Мальчику?

Востроглазый задумался, потом взглянул на меня и спросил:

— Ты ведь знаешь адрес этого типа?

— Которого? — не поняла я.

— Сережи.

— Адрес не знаю, но дом и квартиру показать могу. А что?

— Отлично, — воодушевился Димка. — Поедем туда. Хоть одна фотография у него в квартире найдется.

Пашка хмыкнул, с озорством подмигнул мне и сказал:

— Поехали.

Через несколько минут мы въезжали во двор Сережиного дома.

— А как мы войдем в квартиру? — додумалась спросить я.

Пашка презрительно фыркнул, а Димка скроил гнусную рожу.

Мы вошли в подъезд и на лифте поднялись на девятый этаж.

— Стой возле лифта, — приказал мне Пашка.

Димка спустился на один лестничный пролет и замер там, а Пашка направился к вожделенной двери. Что он там делал, я не видела, но шума почти не производил, и это радовало.

Я с ужасом прислушивалась к работающему лифту и поглядывала на двери квартир, расположенные по соседству, обливалась холодным потом, дрожала и ждала, когда нас всех заберут с поличным.

Тут дверь скрипнула, я вздрогнула, а Пашка исчез в Сережиной квартире. Через пару минут его голова высунулась из-за двери, он махнул мне рукой, а я на негнущихся ногах заспешила к нему.

— Нас поймают, — заныла я от порога.

— Я с тобой, — прошипел Пашка. — Заметут за кражу со взломом, так вместе. Попрошусь в одну камеру с любимой женщиной.

— Идиот, — прошипела я в ответ и решительно шагнула к книжному шкафу: в наш с Мишей визит именно оттуда он извлек фотографии. С опозданием я подумала, что неплохо бы было иметь резиновые перчатки и покосилась на Пашку, он скалил зубы и пританцовывал рядом. Я вздохнула, полезла в шкаф и извлекла несколько фотографий.

— Он, — радостно заявил Пашка, мельком взглянув на первую, и даже облизнулся. — Мальчик облезет от счастья. И даст бог, оставит нас в покое. Если честно, я никогда не хотел узнать его поближе.

С этим я не могла не согласиться и тоже порадовалась. Мы спешно покинули квартиру, Димка присоединился к нам, спросил:

— Он? — И прямо-таки просиял, когда Пашка ответил:

— Конечно.

— Теперь можно сдавать мента, — усмехнулся Востроглазый и добавил: — Будем считать, что пока нам везет.

Мы вернулись к Толику. Все пространство перед его домом было занято машинами. Две «девятки», «Опель» и Димкин «Сааб». Ребята сидели в машинах, не закрывая дверей, громко переговаривались и вроде бы радовались.

— Ничего не намечается, в смысле пальбы, — заявила Анька, вышедшая меня проводить. — Димка едет на своей тачке. Она ему милей родной матери, бережет…

Я кивнула и некстати подумала, как Востроглазый Димка умудрился получить права, или они ему вовсе без надобности?

Пашка взял меня за руку и повел к Димкиной машине, за рулем сидел Толик, Димка сел сбоку, а мы устроились сзади. С места тронулись первыми, за нами гуськом остальные.

Я с любопытством вертела головой, но задавать вопросы не рискнула. Тут Пашке позвонили по сотовому. Он выслушал сообщение, матюгнулся, нахмурился, после чего заявил довольно бодро:

— Все нормально. Ворон не ловите, наперед не лезьте. — И дал отбой.

— Чего там? — проявил любопытство Димка, поворачиваясь к нам.

— Мент привез братана на улицу Балакирева, частный дом, стоит на отшибе, вокруг новостройки. Машину бросили возле гастронома в конце квартала, оба вошли в дом и до сих пор там.

— А чего матюгался?

— Борька говорит, не одни мы мента пасем. Вроде, ребятишки Мальчика тоже. Ведут себя культурно.

— Может, сделать Мальчику подарок не получится, — рассудил Димка. — Но все равно выходит, что мы очень старались.

Я внимательно слушала, но мало что понимала.

Где-то через двадцать минут свернули в новый район, ближе к реке. Дома высились бесконечными рядами, до жути одинаковыми, никакого намека на зелень вокруг, и это в середине июля.

Проехали еще несколько кварталов, впереди возник пустырь, покосившийся забор слева укрывал от любопытных глаз будку сторожа с выбитыми стеклами. На пустыре, как видно, в скором времени должны вырасти еще несколько многоэтажных монстров, а пока не росла даже крапива.

Мы остановились, и машины за нами тоже.

— На выход, — сказал мне Пашка.

Я покорно покинула салон, он взял меня за локоть и повел к последней машине. При нашем приближении из нее высыпали трое ребят, остался только водитель. Пашка сунул меня на заднее сиденье и пояснил:

— Ты должна быть под рукой: вдруг понадобишься. Но я надеюсь, до этого не дойдет. Так что дыши глубже. Вова, ты все знаешь, — кивнул он водителю, тот тоже кивнул в ответ, и Пашка отправился к Димкиной машине, двое ребят с ним, а один сел в «Опель». Машины одна за другой двинули на пустырь.