Данил Корецкий - Когда взорвется газ?

— Как раскрыто?!

— Да очень просто. Мы «сняли» преступную группу, действующую у них на авторынке. Высматривали покупателей, нападали, избивали, отбирали деньги… У них эпизодов двенадцать набирается, из них четыре — со смертельным исходом… На обысках нашли вещи этого репортера: зажигалку, сотовый телефон, часы. Ну, они и «покололись» — куда деваться? Парень стал сопротивляться, вот шакалы и рассвирепели…

Баданец откинулся на спинку кресла. Вот и разберись: где случайность, а где закономерность…

— Так что надо найти другое основание для розыска, — закончил разговор Крайницкий.

Но никаких оснований так и не нашли, а через месяц состоялись выборы, после которых советника бывшего Президента уже никто и не искал.

На «стрелках» принято строго соблюдать пунктуальность. Поэтому к воротам «Голубого воздуха» Хан и Кучерявый прибыли одновременно. По предварительной договоренности, каждый должен был приехать на одной машине, в сопровождении только четырех охранников, без автоматического оружия, гранат и взрывчатки. Внешне эти условия были выполнены: ровно в восемнадцать часов два черных «Хаммера» с номерами, состоящими почти из одних нулей, остановились на заасфальтированной парковочной площадке среди вековых сосен. Было довольно холодно, дул ветерок, ветки сосен раскачивались, сильно пахло хвоей.

Противоборствующих лидеров завели на территорию порознь — через разные ворота. Охрана осталась у автомобилей. Две четверки бандитов, похожие друг на друга, как их «Хаммеры», одежда и оружие, настороженно стояли друг против друга на расстоянии каких-то восьми-десяти метров. Война уже всем надоела, и бандиты рассчитывали, что сегодня она закончится. Но подойти и пожать друг другу руки, как всегда делает дружественная братва, они не могли: тени раненых и убитых стояли между ними, разделяя надежней, чем трехметровый забор «Голубого воздуха». Оставалось только стоять у своих машин и ждать своих старших, которые отдадут нужные команды. Переговоры часто затягиваются, и охранники были готовы стоять так и час, и два, и три. Но все кончилось гораздо быстрее.

У гостевого домика Хана и Кучерявого встретили Каин и Хлыст.

— Оружие надо сдать! — приказали они. — Получите на выходе за территорию!

Поморщившись, Хан отдал Каину свою «беретту», Кучерявый неохотно передал Хлысту «стечкин». Они избегали смотреть друг на друга. Но втайне надеялись, что сегодня справедливость восторжествует. Правда, каждый представлял справедливость по-своему.

Хан считал, что Кучерявый должен возместить ему все убытки и как минимум навсегда убраться из Украины. А его противник ожидал выплаты «закрысенных» денег, увеличения своей доли и возмещения убытков, в том числе от потери монументальной Полины, которую вряд ли смогут заменить худосочные «миски» с конкурсов Баданца.

Их проводили в подвал-бильярдную. Яркие лампы освещали ворсистое зеленое сукно, желтоватые шары в ровном треугольнике, блестящие кии, выставленные в ряд, как винтовки в оружейной пирамиде, разнокалиберные бутылки на барной стойке. К удивлению приглашенных, Баданца там не оказалось. Но долго удивляться никому не пришлось: из «беретты» Хана Каин выстрелил в сердце Кучерявому, одновременно Хлыст из «стечкина» Кучерявого пальнул в голову Хана. Два тела тяжело повалились на легко отмываемый плиточный пол.

— Вот и помирились! — невозмутимо сказал Каин, вкладывая оружие в руки владельцев.

— Пойдем, остальных помирим, — кивнул Хлыст.

Они вышли за ворота.

— Слышь, пацаны, там ваши паханы постреляли друг друга! — буднично сообщил Каин. — Давайте забирайте их и увозите куда хотите, нам неприятности ни к чему…

— Что?! Ах суки!

— Мочи гадов!

Охранники схватились за оружие и открыли огонь друг в друга.

Бах! Бах! Ба-бах!

«Ханские» палили в «кучерявых», а те, в свою очередь, разряжали магазины в «ханских».

Бах-бабах-бах-бах!

Пули мгновенно преодолевали десятиметровое расстояние, разбивали стекла и простреливали кузова «Хаммеров», предварительно пронзив мягкие человеческие тела. Через несколько минут все было кончено. Уцелевший водитель Хана убежал в лес, остальные семеро бандитов в лужах крови распластались у своих машин.

Это была последняя битва большой газовой войны. Баданец сдержал свое слово.

Как-то незаметно подошло время выборов. Война компроматов сделала свое дело — предполагаемые лидеры президентской гонки Фокин и Тучка сошли с дистанции, а избранным оказался умеренный политик Семенович, которого с самого начала избирательной кампании никто не принимал всерьез. И сразу пошли круги по воде.

Публикации в иностранных изданиях привлекают гораздо большее внимание, чем в отечественных. Особенно если это публикации компромата. Правда, современные российские реалии терпимы к любому компромату, а опубликованный за рубежом и вовсе объявляется «враждебной фальшивкой». Возможно, так бы получилось и с фотографиями Валентина Леонидовича Скорина, отдыхающего в компании руководителей транснациональных ОПГ и элитных проституток. Но общее правило может испортить один-единственный нюанс, какой-нибудь яркий штрих, который, в принципе, не добавляет новой информации, но оскорбляет нравственные чувства лица, которое его оценивает. Так что можно сказать: карьеру топ-менеджера «Трансгаза» погубили не Хан, Млот и Слеза, не международная бандерша Марина Брамс и не десяток высокооплачиваемых валютных шлюх, а всего одна из них, не самая красивая и не самая дорогая — рыжая Марго.

Глянцевый журнал положили на стол российского президента, он без особого интереса просмотрел фотографии, но когда увидел, как Марго облизывает палец ноги Скорина, а тот льет ей на голову густое, даже на снимке, красное вино, обычная сдержанность покинула президента, а невозмутимое лицо исказила гримаса ярости.

— Развратная скотина! На совещаниях весь такой правильный, достойный! А вот его истинное лицо!

Президент ударил тренированным кулаком по журнальному развороту и вбил руководителя «Трансгаза» в деревянную столешницу. Правда, не в буквальном, а в переносном смысле.

— Убрать этого типа немедленно и провести тщательное расследование его деятельности!

Через пять минут этот приказ донесся до Валентина Леонидовича, который основательно приготовился изображать невинную жертву, оклеветанную злодеями-конкурентами, и даже подготовил алиби, подтвержденное семью свидетелями и серьезными документами. Однако тот самый эмоциональный нюанс перечеркнул его усилия и перевел развитие событий на другие рельсы. Скорин написал заявление об увольнении по собственному желанию, спешно получил медицинскую справку о болезни и немедленно вылетел лечиться за рубеж, причем конечный пункт пребывания остался неизвестным.

Мишу Слезкина он в свой самолет не взял, тот попытался вылететь в Лондон обычным пассажирским рейсом, но был задержан в Шереметьево-2 за многократную неуплату автомобильных штрафов. А на другой день его арестовали за какие-то старые грехи, которые были давно известны, но почему-то правовой оценки не получали.

«Плохие новости по одной не ходят», — гласит китайская поговорка. Известие о бегстве Скорина застало Баданца врасплох. Но не успел он переварить это известие и в полной мере осознать его последствия, как раздался звонок из Польши: арестован Казимир Халецкий!

— За что?! — по инерции спросил Виктор Богданович.

— Всплыли номера его зарубежных счетов и копии переводов…

Ясно… Озабоченный Баданец потер лоб. Совершенно очевидно, что эта информация всплыла не сегодня. Просто сейчас ей дали ход.

«Механизм оптимизации», — вспомнил он слова «Папы». Сейчас каждое лыко поставят в строку…

Личный телефон прозвонил раза четыре, пока погруженный в тревожные мысли Баданец взял трубку.

— Виктор Богданович? — послышался строгий, уверенный голос. — Старший следователь по особо важным делам прокуратуры республики Горелец. Я расследую дела об исчезновении профессора Михайлюка, а также об убийстве Али Ханыкова и Федора Боровика. В связи с этим хотел бы задать вам несколько вопросов…

— Да я-то тут при чем? — огрызнулся газовый король, еще не вникший в новые жизненные реалии.

— Об этом мы поговорим при личной встрече, — бесстрастно произнес Горелец. — Жду вас завтра в десять утра.

Не прощаясь, следователь отключился.

Баданец так и остался сидеть с пищащей трубкой в руке. Надо бежать… В сейфе у него лежали несколько паспортов, на личной стоянке центрального аэропорта стоял готовый к взлету «Фалькон». Но куда лететь? Зарубежные счета арестованы, в любой стране его ждет Интерпол для «дачи объяснений»… А чем закончатся такие объяснения — неизвестно. Можно попасть в тюрьму лет этак на двадцать, и не откупишься… Но и здесь оставаться нельзя…