Ярослав Зуев - Месть. Все включено

– Да только что, типа, – взвизгнул Атасов, – пейджер забрали. Кошелек, ключи, и еще это… сумку с инструментами.

– Прямо здесь?

– Под подъездом.

Охранник машинально сделал несколько шагов к выходу. Возможно, собирался выглянуть на улицу. Потом, опомнившись, шагнул в будку, согнулся над архаичным дисковым телефоном. Нащупал отверстие над цифрой «0», всунул туда указательный палец.

– Сейчас, – бросил он из-за плеча. Сейчас…

– Не звони, – взмолился Атасов. – Какой, типа, смысл? Пока они приедут, тех уже и след простынет. А мне – одни неприятности. Еще и с работы вышибут, если кто-то из твоих жильцов стукнет. Ты ж знаешь, что за люди тут ошиваются. Вполне могут… это…

– Это точно, – сказал охранник. Провернул диск до упора, отпустил, и тот с характерным треском вернулся в исходную позицию. Охранник вставил палец в дырку над цифрой «2». Это не согласовывалось с планами Атасова. Он недавно только чудом избежал долгого общения с милиционерами. Выкручиваться второй раз за день – это было слишком. Сделав шаг вперед, он, почти не замахиваясь, опустил ребро ладони на шею охраннику, метя в то место, где она соединяется с челюстью. Не издав ни единого звука, охранник повалился на пол. Подхватив несчастного за ногу, Атасов поволок его в дверной проем, который заметил заранее, пока не очутился в крошечном помещении, которое, очевидно, служило караулкой. Обстановка в комнате была подходящей, койка армейского образца, тумба с остатками обеда, старый черно-белый телевизор и вешалка – вот и все, что в ней находилось. Вооружившись мотком липкой ленты, который весьма кстати оказался в комнате, Атасов в два счета запеленал охранника, как паук муху, а затем затолкал под кровать.

Надеюсь, ты умеешь дышать носом, приятель, – отдуваясь, сказал Атасов, когда с охранником было покончено. Вернувшись к вешалке, Атасов снял с крючка камуфляжную куртку с надписью ОХРАНА, отметив про себя, что за сегодня ему пришлось переодеваться столько, сколько какому-нибудь выпускнику ГИТИСа,[105] играющему по пять спектаклей в день, и даже больше, поскольку был еще не вечер.

Бегло оглядевшись, он прихватил связку ключей, которая висела на гвозде, вышел из караулки и запер дверь на ключ. Как раз вовремя. Не успел Атасов вернуться в будку, как входная дверь распахнулась, и целая компания кричаще дорого одетых людей ввалилась в парадное. Атасов решил, что это постояльцы, и, вежливо кивнув, углубился в чтение газеты, которую не дочитал охранник. «Жизнь как она есть», – прочитал Атасов. Судя по названию, газета не имела ни малейшего отношения к жизни вообще, а той, какая она есть – тем паче. В принципе, Атасов мог не углубляться в чтение. Для тех, кому кажется, будто они ухватили судьбу за хвост, а Бога за бороду, все халдеи на одно лицо, будь-то охранники, телохранители или извозчики.

Как только люди загрузились в лифт и отчалили вверх, Атасов, бросив пост охраны, а с ним весь элитный дом до самой последней кухарки на произвол судьбы, отправился по своим делам, воспользовавшись пожарной лестницей, которая в доме не многим уступала Потемкинской.

Поднявшись на этаж Артема Павловича, Атасов прихватил по пути табурет, который оставлял на балконе. Как ни странно, его не свистнули. При этом он вздохнул, поскольку под табуретом не помешал бы пистолет «Стечкина». Но, раз АПС остался за трубами в подвале дома Олега Правилова, доводилось обходиться тем, что есть, рассчитывая на подручные средства.

– А есть, типа, немного, – сказал Атасов, надавив клавишу звонка. «Что имею, то и введу. Но и этого – мало не покажется, если, конечно, повезет». В том, что олигарх все еще дома, Атасов не сомневался. По-крайней мере, лимузин Поришайло спокойно дремал у подъезда, а где карета – там и хозяин. Если только у олигарха не появились повадки шпиона, а, по мнению Атасова, для этого еще не настало время.

– Чего надо? – спросил через дверь телохранитель. Он разглядел Атасова в глазок и не спешил открывать.

– Табуреточка ваша, – миролюбиво сообщил Атасов. – Хозяйка, типа, давала.

– Под дверью оставь, – буркнул охранник. – Я потом заберу.

Атасова такой расклад категорически не устраивал.

– Не годится, типа. А магарыч?

– Бог подаст.

– Бог все больше таким как ты отсыпает, – сказал Атасов. – А такие как я, типа, ему видать по фигу.

– Вот и вали в пень, – донеслось из-за двери.

– Я вам все лампы в коридоре поправил…

– Засунь их себе в анус.

– В твой, разве что? – парировал Атасов.

– Чего ты там вякнул, урод?! – удивился телохранитель. Видимо, вид Атасова не произвел на него особого впечатления. Да что там, вообще никакого не произвел. Это и понятно, в иерархии халдеев монтеры стоят значительно ниже телохранителей. Дверные замки щелкнули, отворяясь. Именно это Атасову и требовалось. Дверь распахнулась, телохранитель объявился на пороге.

Ты, видать, мухоморов обожрался, пингвин? – предположил телохранитель, поигрывая мышцами, от которых поежился бы и Сталлоне.[106] – Поссорился с головой, плуг?

– Видать, – согласился Атасов, – ладно. Держи. – Протягивая табурет, который Атасов сжимал обеими руками, он совершенно неожиданно для телохранителя выбросил вперед правую ногу. Можно сказать, выстрелил ногой. Носок ботинка угодил туда, куда надо, в мошонку. Глаза телохранителя полезли из орбит, лицо побурело, надувшиеся на лбу вены приобрели синий цвет и стали толстыми, как веревки. Здоровяк упал на колени, как срубленный ударом молнии дуб.

Чем больше шкаф, тем громче падает, – сказал Атасов, снисходительно посмотрев на поверженного гиганта. – Слыхал, типа, такую поговорочку? Я тебе еще одну расскажу – дашь человеку по яйцам, и он меняется на глазах. Со второго раза, так точно. Ну, что, повторить? – Поскольку ответа не последовало, Атасов, как ни в чем не бывало, продолжал: – Вот, типа, все сейчас с карате носятся, кунг фу и прочей херней, а зачем все это, типа, если существует добрый старый армейский РБ.[107] А что такое РБ, спрашивается? РБ, типа, это бой по яйцам, и только по яйцам. Не эффектно, конечно, зато эффективно. Я тебе как выпускник разведфакультета говорю. Вот так вот, типа, бывало, надавали друг другу по шарам, и в казарму, песни орать: офицеры, офицеры, ваша совесть под прицелом… Ну да ладно. Конец лекции. – Аккуратно опустив табурет, Атасов врезал телохранителю по ушам, ладонями с обеих сторон, после чего тот повалился на бок, как огромный мусорный кулек.

– Теперь будешь знать, мудак, каково рыбам, когда козлы вроде тебя динамит в пруд бросают.

Нагнувшись к корчившемуся на полу здоровяку, Атасов расстегнув наплечную кобуру, вытащил оттуда пистолет, оказавшийся «Вальтером» времен войны.

Ого, – сказал Атасов, взвешивая оружие в ладони. – П-38?[108] Хороший, типа, инструмент. Небось, и разрешение есть?

Телохранитель Атасова не слышал. Это было понятно.

– Миша? Кого это там черт принес? – спросила жена олигарха откуда-то из глубины квартиры. По голосу чувствовалось: олигархша на взводе, то ли Елизавету Карповну кто-то чем-то достал, то ли по-другому с прислугой она разговаривать не умеет. Атасов склонялся к этому последнему предположению. – Миша?! Ты что, оглох?!

– Грубо – да, – тихо проговорил Атасов, опуская флажок предохранителя.

– Ты уши мыл с утра? – осведомилась Елизавета Карповна, закипая. Телохранитель сдавленно замычал.

– Что ты там бубнишь, я не понимаю!

– Встать, – негромко приказал Атасов, заметив, что парень, под воздействием хозяйского голоса приходит в себя. Телохранитель попытался подняться. – Одно неверное движение, сволочь, пристрелю, на х….

– Что ты там молчишь?!

– Отвечай, когда спрашивают, – посоветовал Атасов. – Прояви вежливость.

– Что ты там бормочешь?! Какой-то неврастеник, честное слово!

– Электрик зашел, – заплетающимся языком пролепетал телохранитель.

– Какой электрик?

– Который лампочки вкручивал.

– Так какого, спрашивается, беса, ты его впустил?!

– Действительно, какого? – ухмыльнулся Атасов.

– Магарыч требует.

– Что?! Вытолкай взашей, к чертовой матери! Наглец! Магарыч ему, видите ли, подавай!

– Вперед, – скомандовал Атасов, и потащил телохранителя за волосы. Тот подчинился, двигаясь, согнувшись в три погибели, вследствие чего можно было вообразить, что Атасов выгуливает человекообразную обезьяну. Гориллу или, скажем, орангутана.

– Вышвырнул или нет? – осведомилась супруга Поришайло, все еще находясь за пределами видимости. – Я что-то не слышу.

«Сейчас, б-дь, услышишь, дура набитая, чванливая, тупая дрянь».

– Ноги шире поставь.

– Не надо! – хриплым шепотом взмолился Миша. – У меня дети малые.

– Тем более, яйца без надобности, – сказал Атасов, полагая, что обстановка не располагает к сантиментам.