Роберт Ладлэм - Тайна личности Борна

В дальнем конце коридора было окно, занавешенное черной шторой. Джейсон, спотыкаясь, побрел туда, поддерживая голову и сгруппировавшись так, чтобы меньше болело плечо. Сорвал занавеску — и обнаружил за ней узкое оконце, преломляющее свет в голубые и лиловые пятна. Непробиваемое стекло, плотно пригнанная рама из свинца. Такое ему не разбить. И тут взгляд его упал на улицу перед домом. Фургона не было! Кто-то его отогнал. Наверняка один из подручных Карлоса! Значит, их осталось двое. Не трое, а двое. К тому же он занимает более высокую позицию. А это всегда дает преимущества.

Морщась от боли, скорчившись, Борн вернулся к ближней двери. Отворил ее и вошел в комнату. По виду это оказалась обычная спальня: светильники, массивная мебель, картины на стенах. Он схватил попавшуюся под руку лампу, вырвал вилку из розетки, подошел к лестнице и с силой швырнул вниз, отступив назад. Раздался грохот и звон стекла, а следом — снова длинная автоматная очередь. Пули вспороли пластик на потолке верхнего этажа. Джейсон закричал, затем застонал и, наконец, издал протяжный предсмертный вой. Затем бесшумно отошел в сторону и спрятался за выступом стены, сбоку от ограждавших площадку перил. Тишина. Он терпеливо ждал.

Наконец до слуха его донеслись медленные, осторожные шаги. Убийца находился на площадке третьего этажа. Шаги приблизились, зазвучали громче. На стене мелькнула тень. Пора. Борн выскочил из своего укрытия и четыре раза выстрелил в смутно чернеющую фигуру. Убийца взревел от ярости и боли, рухнул вниз по ступеням и затих. Рука его сжимала страшное оружие — даже не автомат, а ручной пулемет.

Пора. Джейсон шагнул к лестнице и, держась за перила, чтобы хоть как-то сохранять равновесие, побежал вниз. Нельзя было терять ни мгновения: другой возможности могло не представиться. Спуститься с верхнего этажа можно было только сейчас, когда враг, преграждавший ему путь к отступлению, пал. Перешагивая через распростертое тело, Борн увидел, что это подручный, не Карлос. Убитый был высоким, светлокожим, с чертами лица скорее нордическими, никак не латиноамериканскими.

Джейсон побежал по коридору, прижимаясь к стене, стараясь держаться в тени. Остановился, прислушался. Откуда-то издалека снизу раздался короткий резкий скрежет. Борн узнал то, что хотел. Убийца был этажом ниже. И звук, который уловило ухо Джейсона, не был произведен намеренно: чтобы означать западню, ему не хватало громкости и продолжительности. Карлос тоже был ранен. Раздробленное колено или сломанная кисть давали о себе знать, так что он мог натолкнуться на мебель или задеть пистолетом о стену, потеряв равновесие, как Борн. А ему это и нужно было знать.

Джейсон опустился на четвереньки и пополз обратно, к лестнице и распростертому там телу наемника. Добравшись, он вынужден был на секунду остановиться: силы оставляли его. Слишком много крови успел он потерять. Он пытался зажать кровоточащие раны на шее и груди — но тщетно. Чтобы остаться в живых, ему необходимо было выбраться из дома, где родился Каин… Кое-как восстановив дыхание, он протянул руку и взял лежащий возле убитого ручной пулемет. Теперь он был готов.

Он умирал, но был готов. Найти Карлоса! Поймать Карлоса! Убить Карлоса! Ему отсюда не выйти — он это знал. Время было не на его стороне: прежде чем он сумеет выбраться, из него вытечет вся кровь. В конце оказалось то же, что было вначале: Каин вместо Карлоса, а Дельта вместо Каина. Остался лишь один мучительный вопрос: кто такой Дельта? Но теперь это уже неважно. Теперь все позади. Скоро наступит тьма — не ужасная, но умиротворяющая, избавляющая от этого вопроса.

А с его смертью будет свободна и Мари, его любимая. Об этом позаботятся честные люди, и прежде всего честный старик в Париже, чей сын погиб на улице Бак и чью жизнь разрушила шлюха убийцы. Через несколько минут, думал Джейсон, проверяя затвор на трофейном пулемете, он выполнит обещание, данное старику, и соглашение, связывающее его с людьми, которых он не знает. И представит свое единственное доказательство. Джейсон Борн уже однажды умер в этот день. Сегодня он умрет снова — но заберет с собою Карлоса. Он готов.

Он лег ничком и пополз к ступенькам. Запах пота и крови, бьющий ему в ноздри, явственно напоминал: время истекало. Добравшись до верхней ступеньки, он подтянул ноги и нашарил в кармане одну из двух осветительных шашек из военного магазинчика на Лексингтон-авеню. Теперь он понял, что толкнуло купить их: забытый Тамкуан, от которого в памяти остались лишь ослепительные вспышки света. Шашки вернули отколовшийся от прежней памяти образ. Теперь они осветят ему путь в других джунглях.

Он вытянул запал из углубления в головке шашки и зубами перекусил его, оставив небольшой хвостик. Сунул руку в карман и достал пластмассовую зажигалку. Взял то и другое в левую руку, а тяжелый пулемет — под правую, завернул приклад в пропитавшуюся кровью полу куртки для надежности. Лег на бок, спиной к стене, головой вниз, и пополз, как змея.

Добравшись до середины лестницы, он замер. Тишина, темнота. Темнота! Где же солнечные лучи, которые освещали этот холл всего несколько минут назад? Они били сквозь двойные створы из комнаты, которой заканчивался этот коридор. Теперь дверь комнаты была закрыта. Вторая дверь на этаже тоже была затворена. Лишь белела узкая полоска света.

За которой из этих дверей? Карлос ставил его перед выбором. Или, быть может, он придумал еще лучше и прятался сейчас во мраке узкого коридора?

Под лопаткой резко закололо, фонтанчик крови намочил фланелевую рубашку. Еще одно предупреждение: времени остается все меньше. Он прислонился к стене, направив дуло пулемета на ближнюю дверь. Пора. Он нажал на гашетку. Мощная очередь, разнеся находившиеся на ее пути опоры перил, изрешетила стены коридора и закрытую дверь. Отпустив гашетку, Джейсон просунул руку под обжигающий ствол, перехватил правой зажигалку, крутанул колесо и поднес огонь к запалу. И тут же, вновь переложив зажигалку в левую руку, нащупал гашетку и нажал еще раз. Пулемет застрочил, разнося вдребезги все впереди. Где-то рухнула на пол люстра, мрак коридора наполнился звоном разлетевшихся осколков.

И вдруг зажегся свет. Ослепительный свет горящей шашки — свет горящих джунглей, пылающих деревьев и стен, скрытых троп и проходов. Вокруг снова были вонь и смерть джунглей. И посредине — он.

Альманах — Дельте. Альманах — Дельте. Отходите. Отходите.

Ни за что. Только не теперь. Не в самом конце. Каин вместо Карлоса, Дельта вместо Каина. Поймать Карлоса! Убить Карлоса!

Все так же держа в левой руке горящую шашку, а в правой изрыгающий смерть пулемет, Борн спиной к стене шагнул на ковровую дорожку и ударом ноги распахнул ближнюю дверь. Пули заколотили по окнам и стенам, взметая в воздух мелкие предметы и осколки. Он отпустил гашетку. В элегантной тихой комнате явно никого не было. Никого не было на тропе.

Он повернулся и вновь вышел в коридор, выпустив для верности веером еще одну очередь. Никого. Двери в конце коридора. Комната, где появился на свет Каин. И где он умрет — но не один.

Переложив догорающую шашку в правую руку, сжимавшую пулемет, он дал еще одну очередь — в то время как левая рука его извлекла из кармана вторую шашку. Так же, как и в первый раз, вытащив запал, он зубами укоротил его и поднес к еще не догоревшей прежней. От новой вспышки он едва не ослеп. Кое-как перехватив обе шашки левой рукой, Джейсон правой покрепче сжал пулемет, щурясь и проигрывая битву за равновесие, двинулся к двери.

Она была приоткрыта. Убийца оставил узкую щель. При взгляде на эту дверь Джейсон подсознательно узнал то, чего не знал Карлос: это была часть его прошлого, комната, где появился на свет Каин. Зажав пулемет под мышкой, Борн протянул руку и взялся за ручку.

Пора. Приоткрыв дверь еще сантиметров на пятнадцать, Борн швырнул внутрь обе горящие шашки. Комната взорвалась автоматной очередью, разнесшейся по всему дому россыпью мертвых звуков. Пули отскакивали от свинцовой обшивки двери, армированной изнутри стальной пластиной. Затем все смолкло: боеприпасы кончились.

Пора. Держа палец на спуске, Борн плечом проломился сквозь двери и покатился по полу, сыпля вокруг очередями. В ответ загремели выстрелы из пистолета. Джейсон навел оружие в направлении выстрелов. Из слепящего сияния с противоположного конца комнаты донесся яростный рев.

И только тут до Борна дошло, что все шторы в комнате плотно задернуты. Тогда откуда же это ослепительное сияние, гораздо ярче, чем свет двух его шашек? Сияние это было невыносимым, от него в голове словно что-то взрывалось и страшно ломило виски… Экран! Громоздкий экран был опущен из углубления в потолке — и вся его огромная площадь горела, точно расплавленное серебро, холодным, губительным светом.