Чингиз Абдуллаев - Сотвори себе мир

— Как они вас нашли? — уточнил Крюгер.

— Раньше, — женщина явно смущалась, — я работала на «Штази». Ничего особенного. Была просто информатором, работала в библиотеке. Тогда многие работали на «Штази». Эти люди знали о моем прошлом.

— И они вас шантажировали? — понял Крюгер.

Она кивнула.

В дверь позвонили. Она тревожно посмотрела на него.

— Откройте, — разрешил Крюгер.

Она пошла открывать дверь. В дом вошел неизвестный.

— В чем дело, — быстро спросил он, — почему ты меня вызвала?

И тогда Крюгер шагнул в комнату.

— Это я вас вызвал, — глухо сказал он, сжимая в руках оружие .

Япобежал по коридору. Кажется, у нас начались веселые дни. После убийства в Кельне я предполагал нечто подобное на Маврикии. Но почему убили Монбрена? Очень надеюсь, что это не господин Халлер, иначе нам придется убираться с острова, и я забуду, как выглядит Джина Минальди и Мойра Маршалл. И хотя нужно отдать должное Патриции, в постели она была великолепна, как может быть великолепна стройная женщина с таким тренированным телом спортсменки, тем не менее мне не хотелось покидать райскую землю, не отведав и других «даров природы».

У номера Монбрена столпились все гости. Нужно было видеть, как они сожалели о смерти несчастного Монбрена. А ведь среди них наверняка был убийца. Я смотрел на каждого из них. Больше всех подозрение у меня вызвал Давид Келли. Этот толстячок из Алабамы. Он делал скорбное лицо, но в глазах я видел ненависть. Может, мне это казалось, во всяком случае, Келли первый, на кого падает подозрение. Они ведь вместе гуляли по берегу моря, а потом вместе вернулись в отель. И хотя Келли утверждает, что он отправился к себе в номер, это не доказательство. Скорее, наоборот, — полное отсутствие всякого алиби.

Следующий из подозреваемых — Ханс Кнебель. Зачем он мне рассказал о том, кто именно приезжал в прошлом году на остров? Хотел отвлечь мое внимание? Или навести на кого-то? Ведь он ушел из бассейна раньше всех.

Потом выяснилось, что вскоре вернулись и остальные две молодые женщины — Джина и Мойра. И наконец, за ними — наши «уимблдонцы», мастера игры в теннис, с которыми была и моя напарница. Ей я, разумеется, исключил — не потому, что она не могла убить, это она как раз наверняка умеет, а потому, что она бы просто мне об этом сказала. Но с ней вернулись трое мужчин — альфонс Серджио Мелендес и спортсмен Самюэль Митчелл. Подозреваемых слишком много, чтобы делать определенные выводы.

Приехавший полицейский идиот пытался что-то выяснить. С такой физиономией нужно нырять за рыбами, а не искать убийцу. Интересно, куда делся пистолет убийцы? И как его удалось провезти на остров? У меня такого оружия нет, хотя думаю, что наше с Мироновой снаряжение вызывает уважение. Если понадобится, мы сумеем перебить всех гостей. И это не одни слова.

Но кому понадобилась смерть Мо7нбрена? После обеда мы поднялись к себе в номер. И вышли на балкон.

— Как вы думаете, — тихо спросила Миронова, — кто это мог сделать?

— Келли или Кнебель, — пожал я плечами, — наиболее вероятно, что они.

— Я слышала эти разговоры. Но инспектор подозревает и вас. И еще Патрицию Диксон. Вы ведь тоже вошли в отель сразу после прихода Монбрена.

— Последних двоих можно вычесть. — Ох, как приятна моя маленькая месть этой стерве!

— Почему?

— Нужно вычесть, — дипломатично повторил я. Пусть мучается.

Она удивленно посмотрела на меня.

— Мы были вместе, — разъяснил я.

Иногда женщины бывают потрясающе тупы.

— Поздравляю, — взглянула она на меня несколько другими глазами, — кажется, вы не теряете времени зря. Вы действительно сексуальный маньяк.

— Оскорбление — не лучший довод, — сухо замети я.

— Разве это оскорбление? Это скорее признание ваших заслуг.

Ну как возражать такой женщине? Я отвернулся.

— Мы пока еще ничего не выяснили. — Она подвела итог.

— Мне удалось кое-что узнать, — недовольным голосом сообщил я.

— Говорите. — Она даже не замечала моего настроения. Вот женщина! Даже не ревнует по-настоящему. А ведь любую должно было оскорбить подобное невнимание ее партнера.

— Мне сообщил Ханс Кнебель, что в прошлом году здесь, вместе с ним, отдыхали супруги Минальди, — сообщил я.

— Ну и что?

— Значит, они вне игры. Господин Халлер не стал бы приезжать вторично в одно и то же место.

Вот теперь я действительно произвел на нее впечатление. Она придвинулась ко мне.

— Ваш довод довольно убедителен. Кто еще?

— Кнебель утверждает, что потом приезжала Патриция. Но она это отрицает. Хотя он сам тоже не уверен.

— Почему?

— Он говорит — была похожа на Патрицию. И, кажется, была знакома с Антонио Мелендесом, вашим постоянным партнером по корту.

Она проигнорировала мои последние слова.

— Интересно, — сказала она, — очень интересно.

И больше мы на эту тему не разговаривали. Вечером за ужином все сидели подавленные и молчаливые. Смерть Монбрена потрясла. Ему выстрелили прямо в сердце, четко и аккуратно. Выстрела явно профессиональный. И это мне очень не понравилось. Патриция сидела недалеко от меня, уткнувшись в тарелку. Она даже не реагировала на мои взгляды. Черт бы ее побрал. Чтобы познать женщину, мне мало одного раза. Нужно хотя бы три-четыре. А она, кажется, совсем не готова разделить мое мнение сегодня ночью. Джина Минальди, наоборот, несмотря на смерть Монбрена, улыбается, хотя чувствуется, как она напряжена. А подлец Серджио по-прежнему соревнуется с Антонио за право ухаживать за моей «женой». Набить бы им морду.

Интересно все-таки, кто из них убийца? Келли или Кнебель? Оба сидят как ни в чем не бывало. Но мы-то с Патрицией знаем, что у обоих было достаточно времени, чтобы совершить убийство.

А вот Мойра очень подавлена. Кажется, убийство Монбрена ее потрясло. Она так сильно нервничает, что нам приходится успокаивать ее всей компанией. Черт возьми, ну как здесь определить, «кто есть кто»? Кто господин Халлер, кто его посредник, а кто представитель ЦРУ? «Все смешалось в доме Оболонских». Я иногда читаю классику. Каждый шпион несчастлив по-своему, а все счастливые шпионы похожи друг на друга.

После ужина несколько человек уходят в бар, а еще несколько остаются в холле отеля. Джина, конечно, в холле, а вот ее глупый муж увязался за Мироновой. Пусть посидят там подольше, я совсем не тороплюсь.

Сидеть рядом с Джиной — это наслаждение. Хотя, кажется, она догадывается о нашей сегодняшней встрече с Патрицией. Впрочем, это к лучшему. Никто не вызывает у женщин такого болезненного интереса, как успех мужчины у других женщин. В таких случаях ей хочется соответствовать. Нужно знать сволочной характер любой красивой женщины, чтобы это понимать.

В холле остались я, Джина, Мойра которую все успокаивают, Давид Келли и Самюэль Митчелл. Остальные пятеро сидят в баре: Миронова, Серджио, Кнеберь, Патриция, Антонио Мелендес. Патриция идти не хотела, ее увел подлый Антонио. Хотя мне показалось, что она довольно благосклонно отнеслась к этому мерзавцу. Не знаю, почему он мне так не нравится. Кажется, этот стареющий импотент понимает, как мало у него шансов против Серджио, и решил переключиться с моей «супруги» на Патрицию. Подлец и не подозревает, что он уже опоздал. Почему никто не убьет противного Антонио? Может, мне сделать это из спортивного интереса? Конечно, я этого не сделаю, он очень хочется. Впрочем, если ему удастся охмурить Патрицию, убийца не понадобится. Она загоняет его в постели до инфаркта. Пусть ухаживает за ней, он даже не подозревает, чем это кончится.

Давид сидит рядом со мной, и я слежу за его руками. Маленькие цепкие руки мистера Келли. Неужели это он выстрелил в Монбрена? Кто такой Мнбрен и кто такой сам Келли? Неужели все-таки мы опоздали, и господин Халлер убит? Нет, этого точно не может быть. Если убит Халлер, значит, остров должны покинуть по крайней мере два человека — посредник и сотрудник ЦРУ. Тогда им нечего делать на острове. А насколько я знаю, никто покидать наш остров не собирается.

Мойра по-прежнему в трансе. Почему она так переживает смерть Монбрена? Молчаливый Монбрен вызывал у меня скуку. Неужели ей так нравился Гектор? Или это личное? А если это личное, то, возможно, они были знакомы и раньше. А по нашим сведениям, только два человека могут прилететь на остров вместе, если они, конечно, не муж и жена, — это сам Халлер и его посредник.

Мы сидим в холле и говорим и чем-то неинтересном. Убийство Монбрена все подействовало на нервы. Отсюда просматривается бар, и я вижу вторую пятерку. Серджио, конечно, сидит рядом с Мироновой, Антонио любезничает с Патрицией, а Кнебель сидит перед большой кружкой пива. Ему, кажется, наплевать на всех женщин в мире.

В свою очередь, наша пятерка тоже выглядит не особенно веселой. Я устроился рядом с Джиной и даже чувствую запах ее духов. Не знаю, чем она душится, нов сочетании с ароматом ее тела запах действует одуряюще. Вы никогда не обращали внимание, что духи дают эффект в сочетании с запахом тела? Поэтому одни и те же духи пахнут совсем по-разному на разных людях. Как бы вы ни купались, даже если вы вообще не вылезаете из душевой, то и тогда вам присущ только ваш специфический запах тела. Это хорошо знают собаки и такие мужчины, как я. Для этого нужно переспать с легионом женщин. И уверяю вас — вы сразу начнете различить их запахи.