Чингиз Абдуллаев - Сотвори себе мир

Мы отходим с Мироновой в угол. Я делаю вид, что помогаю своей «жене» прийти в себя. Серджио остается рядом с Джиной. Какая гениальная идея! Может, нам на одну ночь обменяться женами? Я не против, тем более что с этой стервы ничего не получишь. Серджио, кажется, по-настоящему влюбился в нее, да и она, думаю, ответит согласием. Остается Джина, но тут особых проблем быть не должно. Какая прекрасная идея! Кажется, американцам нравится спать в одной постели, обменявшись таким образом женами. Может, нам стоит попробовать. Заодно увижу со стороны, на что способна эта фригидная женщина. Нина Миронова. Или она проявляет подобное холодное отношение только ко мне?

— Что вы об этом думаете, Филипп? — спрашивает Миронова меня.

— Ужас, — делаю я страшные глаза, но натыкаюсь на ее взгляд и понимаю, что не время паясничать.

— Среди нас действует профессиональный убийца, — тихо говорю я, — и, кажется, неплохой специалист. Мне нравится его чистая работа. Практически на глазах у всех убрал Кнебеля. Это просто высший класс. Так рискнуть мог только настоящий «ликвидатор».

— Думаете, в обоих случаях действовал один и тот же человек? — спрашивает Миронова, хотя я вижу ответ в ее глазах.

Безусловно. Это ясно по почерку — дерзкому и нахальному.

— Но почему его убили? — недоумевает Миронова. — Что делал в это время Келли?

— Сидел рядом со мной, не двигаясь. Это не он убил Монбрена.

— Но и не Кнебель. Хотя, может, Кнебель убил Монбрена, а теперь этот третий убил самого Кнебеля.

— Это уже из области фантастики. Второй убийца не стал бы действовать так быстро, как первый. Он хотя бы подождал до утра. Что-то взволновало убийцу, если он решился нанести свой удар таким образом.

— Мы были рядом, — задумалась Миронова. — Рядом со мной сидели Серджио, потом Кнебель, потом пара Антонио — Патриция. Хотя нет. Патриция сидела рядом с Кнебелем.

— Он она не могла убить Монбрена, — терпеливо напомнил я.

— Может, у вас были перерывы? — нахально спросила Миронова.

— Нет, у нас не было перерывов, — нервно замечаю я. Под сомнение ставятся мои мужские достоинства.

— Тогда остаются Серджио и Антонио.

— И Самюэль Митчелл. Он как раз в это время подошел к стойке бара, — напоминаю я.

— Нам нужно что-то придумать, — вдруг говорит Миронова, — до утра нам нужно что-то придумать.

— В каком смысле?

— Если Халлер еще жив, он до утра решит все проблемы. После двух подряд убийств он тянуть не будет. Здесь появился кто-то третий, мешающий ему встретиться с ЦРУ. И этот третий готов убивать всякого. Значит, нужно сначала вычислить убийцу, потом Халлера.

— Но каким образом?

— Нужно заставить убийцу ошибиться. И заодно выявить Халлера.

— Кроме меня, здесь четверо мужчин. Серджио, Антонио, Самюэль и Давид. Если один из них Халлер, второй — его посредник, третий — представитель ЦРУ, то четвертый — убийца. Получается, что все четверо в чем-то виноваты.

— Вы неправильно считаете, — возражает Миронова, — а женщины?

— При чем тут женщины? Какой из них сотрудник… — по инерции говорю я и вдруг испуганно смотрю на Миронову. — Вы думаете, кто-то из женщин тоже может входить в эту четверку?

Она кивает.

— Об этом я как-то не думал, — честно сознаюсь я. — Что вы предлагаете?

— Заставить убийцу действовать. Тогда легче будет вычислить Халлера. Я скажу, что видела, кто именно положил яд в стакан Кнебелю. Я действительно могла видеть, ведь он сидел совсем рядом с нами.

— А вы действительно ничего не видели?

— Перестаньте. Я намекну, что видела.

Убийце не останется ничего другого, как убрать меня. А вы должны ночью «уехать» в город. Якобы за билетами для нас. Если здесь есть сотрудник ЦРУ, он тоже начнет нервничать, так как наш отъезд автоматически означает распад всей компании, и никто не может гарантировать, что среди уехавших не будет самого Хзаллера.

— Кажется, я понял, — восхищенно говорю я, — вы гений!

Мы возвращаемся к остальным. Миронова демонстрирует мне свое артистическое мастерство.

— Я больше так не могу, — нервно кричит она, — ни одного дня здесь больше не останусь! Два убийства подряд! Филипп, мы уезжаем. Поезжайте в город и купите нам билеты.

— Но уже очень поздно.

— Идите в их офис, они работают круглосуточно, — говорит Миронова.

— Они действительно не работают, — встревает в беседу Антонио, — может, лучше подождать до утра?

— Он снимет деньги, — говорит Миронова, — я не могу здесь больше оставаться.

И здесь нам очень помогает Чаумер, менеджер отеля.

— Вы видели, миссис, кто именно бросил яд в стакан мистера Кнебеля?

Она молчит, потом наконец выдавливает:

— Мне кажется, да, но я лично ни в чем не уверена.

Какая она молодец, быстро перестроилась. И смогла дать понять, что знает об убийстве больше чем все думают. Может, теперь убийца зашевелится.

Снять деньги — это еще лучше. Может, мы их берем не для удовольствия, а для того, чтобы расплатиться с Халлером. Я вижу удивление в глазах у всех. Кажется, все поняли, что мы действительно собираемся покинуть их компанию.

— Я тоже уеду с вами, — произносит Мойра, и все понимают, что она на грани нервного срыва.

Я иду собираться в дорогу, попросив мистера Чаумера предоставить мне один джип. Через пятнадцать минут я выезжаю из отеля. Еще через пятнадцать минут все расходятся по номерам. Я дал водителю сто долларов и попросил до утра не появляться. После чего вошел осторожно через запасной выход и поднялся к нам в номер. На этот раз меня впустили в спальню.

Миронова сидит на постели. Она вдруг поднимает на меня взгляд и задумчиво говорит:

— Кажется, я действительно знаю, кто это мог сделать. Кроме того, пять минут назад мне звонил Серджио, он хочет со мной встретиться.

— Я должен радоваться? — сухо спрашиваю я.

— Во всяком случае, лед тронулся, — говорит она.

— Когда вы с ним должны встретиться?

— Еще есть пятнадцать минут.

— А если он убийца?

— Не думаю. Убийца не стал бы появляться здесь вторично. В этом вы были правы.

— Вы согласились на встречу?

— Да, конечно.

— Это может быть опасно.

— Выбудете рядом.

— Где будет встреча?

— Здесь.

Я киваю и иду искать свой чемодан. Мне понадобятся некоторые вещи. Через двадцать минут в дверь осторожно стучат. Я стою за занавеской в соседней комнате.

— Войдите, — говорит Миронова, и входит Серджио Минальди. Знала бы его жена, чем он занимается. — Вы хотели меня видеть? — довольно спокойно спрашивает Миронова.

— Мне нужно вам кое-что сказать, — торопливо говорит Серджио, — я тоже видел, кто положил яд в стакан. Это Самюэль Митчелл.

— Почему вы так решили? — натурально удивляется Миронова.

— Он как раз в этот момент подошел к нашему столику, — поясняет Серджио. Мне не нравится его воркующий тон, он сейчас совсем другой. Или он тоже хочет выяснить, где господин Халлер?

— Это ничего не доказывает. А почему не Милендес?

— Он не подходит. Антонио приезжает сюда отдыхать каждый год. Как и покойный Кнебель. Мы видели их в прошлом году, — поясняет Серджио.

— У вас была интересная компания, — соглашается Миронова, — вы отдыхали здесь впятером.

— Вчетвером, — возражает удивленный Серджио.

— А Патриция?

— Ее не было, — твердо говорит Серджио.

Значит, она мне не врала. Хотя потом она сказала, что была с другом. Пойди разберись, когда она говорит правду.

— Была женщина, похожая на Патрицию, — поясняет Серджио, — ее привез Антонио. Он всегда привозит сюда женщин, чтобы с ними тайком отдохнуть. Он находит в этом удовольствие. Причем женщины, как правило, замужние. Антонио признался мне, что это его возбуждает.

— на этот раз он, кажется, приехал один, — улыбнулась Нина.

— Нет, — еще больше удивляется Серджио, — он привез Мойру.

Я чуть не упал на пол. Все мои рассуждения коту под хвост. Пышная Мойра была любовницей подлеца Антонио. Но как после этого верит женщинам? Хотя, с другой стороны, я тоже был прав. Когда женщинам под сорок, они начинают сходить с ума. Нужно быть сумасшедшей, чтобы изменить своему мужу из-за гниды Антонио.

— Она замужем и поэтому особенно психует, — добавил Серджио, — мы все за них переживаем.

— Как интересно, улыбнулась Нина.

— Ваш муж, наверное, скоро приедет, — заметил Серджио.

— Не скоро, — возразила Нина, — часа через три.

— Да? — Серджио берет ее за руку и начинает осторожно целовать ее пальцы. А я должен на все это смотреть. Хотя действует он достаточно искусно. Через минуту он уже поднимается наверх, а еще через минуту они сливаются в поцелуе. Или она делает это назло мне? Правда, она пытается как-то от него оторваться.

— Только не сегодня, — шепчет она, — только не сегодня.

Он уже задрал ей юбку. Ножки у нее очень даже ничего. Кажется, я получил то, что хотел. У меня на глазах сейчас будут спать с Ниной, а я вместо Джины получил свою занавеску. Какая глупость! Впрочем, мне не нужно вмешиваться. Если Миронова захочет, она срежет этого щенка одним ударом. В дверь раздается громкий стук. Серджио замирает.