Наталья Александрова - Тьма над Петроградом

– Куда это ты собралась? – окликнула ее старая графиня.

Повернувшись к графине, Лизавета взглянула прямо ей в глаза и громко, отчетливо ответила:

– Не ваше дело!

– Что-то ты, голубушка, много воли взяла! – проскрипела графиня и вцепилась в подлокотники кресла. – Чем фокусы устраивать, пошла бы да принесла мне травяной отвар!

Лицо старухи стало суровым и властным, как никогда. Лизавете Ивановне показалось, что это лицо сделалось удивительно похожим на те львиные морды, что украшали подлокотники кресла.

И тут Лизавета сделала то, о чем мечтала долгие годы.

Вместо ответа она вытянула в сторону графини руку и сложила большой выразительный кукиш.

От изумления графиня разинула рот и зашлась сухим раздирающим кашлем. Но Лизавету Ивановну это больше не интересовало. Она отвернулась и направилась к двери.

– Имей в виду, голубушка, – прокаркала старуха ей в спину, справившись с кашлем, – обратно ко мне приема нет!

– А я и не собираюсь возвращаться! – И Лизавета громко хлопнула дверью.

Ресторанчик «Нормандская мельница» был одним из тех заведений, которые славятся не своей тонкой и изысканной кухней, не отменным выбором вин и даже не привлекательными и покладистыми официантками. Напротив – кухня здесь была препаршивая, вино здорово отдавало уксусом, а единственная официантка Мариэтта внешностью и характером была похожа то ли на беглого каторжника средних лет, то ли на призового бульдога.

Да и посетители этого заведения были под стать суровой официантке – подозрительные личности, с которыми порядочному буржуа не хотелось бы встретиться в темное время суток. Мрачные немногословные бандиты, шустрые разговорчивые мошенники, воры-карманники с музыкальными пальцами и плавными движениями танцоров, шулера с внимательными, ничего не упускающими глазами, лощеные сутенеры в дорогих костюмах – всякой твари по паре, как в Ноевом ковчеге, и все они чувствовали здесь себя как дома.

«Нормандская мельница» была известна на весь Париж тем, что здесь можно продать краденое (конечно, за четверть цены), купить револьвер любой системы (конечно, втридорога), а также любое другое оружие. Кроме того, здесь можно нанять молодца, который за некоторое вознаграждение может решить житейские проблемы – например, избавить любвеобильную красотку от слишком ревнивого мужа, владельца магазина – от удачливого конкурента, а неудачливого картежника – от слишком зажившегося на этом свете богатого дядюшки.

В это-то заведение и вошла компаньонка старой графини Лизавета Ивановна.

Оглядевшись по сторонам, она решительно миновала столики, занятые карманными ворами и сутенерами, мошенниками и бандитами, отодвинула в сторону грубую официантку с тяжелым квадратным подбородком и подошла к угловому столу, за которым сидел, мрачно уставившись в полупустую рюмку перно, ее старинный знакомый – потертый тип с обвислыми усами и дегенеративным подбородком.

– Ты как здесь оказалась, Лиза? – проговорил он, подняв на нее тусклые глаза сонного судака. – Ах, ну да, я же тебе сам сказал…

– Вот именно! – процедила Лизавета Ивановна, без приглашения усаживаясь за стол. – Ваза пропала, так что…

– Да, ваза пропала… – тоскливо повторил ее знакомец и забарабанил по столу пальцами. – Ваза пропала, а никого нет…

Лизавета Ивановна молча смотрела на вислоусого мужчину. Минуты шли одна за другой. Мужчина допил перно, подозвал официантку и заказал еще одну рюмку.

– Похоже, голубчик, тебя тоже надули твои компаньоны? – Лизавета Ивановна перегнулась через стол, вцепилась в руку своего визави. – Только имей в виду – со мной такие шутки не пройдут!

– Не горячись, Лиза! – Усатый тип неприязненно отдернул руку, взглянул на часы. – Подождем еще немного. Закажи пока что-нибудь, выпей…

– Я не пью! – отрезала Лизавета Ивановна.

Впрочем, в следующую минуту она подумала, что жизнь ее настолько переменилась, что пора изменить и свои обычные привычки. Например, пуститься в настоящий загул. Она махнула рукой официантке. Мариэтта подошла к столу, вытерла красные руки о передник и односложно проговорила:

– Ну?

Лизавета Ивановна хотела заказать что-нибудь совершенно неподобающее – например, абсент или хотя бы перно, как ее знакомый, но губы сами произнесли:

– Чашку кофе.

– Кофе? – Мариэтта удивленно подняла брови, но больше ничего не сказала, удалилась и через несколько минут действительно принесла Лизавете Ивановне чашку отвратительного кофе, больше напоминающего помои.

Впрочем, Лизавета все равно не почувствовала его вкуса.

Она выпила кофе залпом, как пьют водку, и отставила чашку.

Еще несколько минут они просидели в полном молчании.

Вдруг к их столу приблизился лощеный господин в черном галстуке и щегольском замшевом жилете, слишком лощеный господин для «Нормандской мельницы», слишком лощеный господин для этого мрачного и опасного района, слишком лощеный господин для того, чтобы его можно было принять за порядочного человека.

– Как поживаете? – проговорил лощеный господин, без приглашения усаживаясь за стол.

– Это вы?! – вскинулся вислоусый. – Наконец-то!

– Да, это я! – ответил лощеный, подперев подбородок кулаком, затянутым в светлую замшевую перчатку. – А вот что здесь делает эта дама, хотел бы я знать?

– Я пришла за своими деньгами! – выпалила Лизавета Ивановна. – И я без них не уйду!

– Деньги? – Лощеный господин удивленно поднял брови, как будто никогда прежде не слышал этого слова. – Какие могут быть деньги, если наш человек ничего не принес? Больше того – он сам не появился!

– Но ваза исчезла! – взволнованно проговорил вислоусый. – Ее нет в витрине!

– Нет в витрине… – как эхо, повторила Лизавета Ивановна.

– Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить, – холодно протянул лощеный господин. – С чего бы это вазе исчезнуть, если наш человек еще не вернулся? Не ваша ли это работа?

– Моя?! – Вислоусый уставился на собеседника снулыми рыбьими глазами. – Что вы такое несете?

– Господа, – подала голос Лизавета Ивановна, – думаю, вы не все поняли. Я пришла сюда за своими деньгами – и я их получу. Потому что это я познакомила вас с князем Тверским, от которого вы узнали про камень. Если бы не я…

– Тише, тише, Лиза! – зашикал на нее вислоусый, завертев головой. – Не нужно говорить здесь ничего лишнего…

– Не затыкай мне рот! – взвизгнула Лизавета. – Я пожертвовала всем! Я оставила спокойную, благополучную жизнь в доме графини, моей благодетельницы…

– Давно ли ты называла ее старой стервой? – попытался перебить ее вислоусый, но Лизавета Ивановна не услышала его слов, она выкрикивала зло и истерично:

– Я пожертвовала всем, и я получу свои деньги! Иначе имейте в виду – я пойду в полицию и все расскажу…

– Ну зачем же так, мадам! – Лощеный господин схватил ее вялую руку, выразительно заглянул в глаза.

– Мадемуазель! – машинально поправила его Лизавета.

– Тем более, зачем же так, мадемуазель? Полиция… фи, какое грубое слово! Полиция нам всем вряд ли нужна, и к вам у полицейских тоже наверняка найдутся вопросы!

– Плевать! Моя жизнь все равно загублена! Так что не пытайтесь меня уговорить! Или платите, или я пойду в полицию!

– Вы умеете убеждать… – с грустным вздохом проговорил лощеный господин. – Пойдемте со мной…

– Куда еще? – подозрительно переспросила Лизавета. – Никуда я с вами не пойду…

– Но не могу же я доставать деньги здесь. – Лощеный господин обвел зал рукой в светлой перчатке. – Вы не представляете, что здесь за народ! Бандиты, воры, мошенники… они могут убить за пару су, а не то что за такую значительную сумму! Если они увидят в ваших руках деньги – считайте, что вы приговорены!

– Так что же вы предлагаете? – недоверчиво осведомилась Лизавета Ивановна.

– Здесь есть маленькая комнатка, что-то вроде отдельного кабинета… – ответил лощеный господин голосом опереточного соблазнителя. – Там мы и произведем расчеты…

– Но я… но вы… – бормотала Лизавета Ивановна. В ее душе жадность боролась с природной осторожностью.

– Но мы же с вами порядочные люди! – высокопарно проговорил лощеный господин.

– Идемте! – Лизавета Ивановна вскочила из-за стола, ее лицо покрылось красными пятнами. Жадность в ее душе победила.

– Очень хорошо! – Лощеный господин встал, сделал знак Мариэтте. Официантка послушно приблизилась и протянула ему тяжелый бронзовый ключ с фигурной бородкой.

Лощеный господин подошел к двери возле стойки, открыл ее ключом и пропустил Лизавету Ивановну вперед.

– А вы куда? – холодно осведомился он у вислоусого типа, который последовал за своей старинной знакомой.

– Я должен присутствовать… – пробормотал тот, пряча глаза. – Я некоторым образом несу ответственность…

– Некоторым образом?.. – повторил лощеный господин. – Черт с вами… так оно и лучше…