Наталья Александрова - Тьма над Петроградом

Мезенцева совершенно растерялась.

Господин Х. тем временем успел обчистить сейф графа и уже собирался покинуть усадьбу тем же путем, которым в нее проник, но тут появился несчастный воздыхатель Агнии Львовны Георгий Тверской. Он попытался задержать вора, между ними завязалась борьба. Господин Х. оглушил князя и поспешно покинул дворец, однако во время борьбы он кое-что потерял…

– Алмаз «Строганов»! – догадался Борис.

– Совершенно верно! – подтвердил Горецкий его догадку. – Во время борьбы вор потерял алмаз. Агния Львовна заметила эту драгоценную потерю и спрятала алмаз в укромном месте. Князь Тверской пришел в себя, но никому не рассказал о том, свидетелем и участником чего он стал, – он не хотел повредить репутации девушки, в которую был влюблен… Благородство, знаете ли, самопожертвование и так далее…

Позднее, когда стало известно о пропаже алмаза, он догадался, что дело не обошлось без Агнии, но опять же промолчал, оставив свои догадки при себе: он не хотел опозорить Мезенцеву, а кроме того – у него не было надежных доказательств, только догадки…

– Как же вы-то обо всем этом узнали? – недоверчиво поинтересовался Серж.

– Я сложил кое-какую информацию, вспомнил давние нераскрытые дела, а самое главное – та давняя история получила продолжение в наше время. Князь Тверской после революции перебрался сюда, в Париж, но все его деньги и ценности пропали. Как, впрочем, и у большинства уцелевших русских аристократов. Князь опустился, запил, характер его под влиянием нищеты испортился, он стал раздражителен и излишне болтлив. Его по старой памяти еще принимали в некоторых русских домах, в частности в доме престарелой русской графини Воронцовой, с которой он состоял в отдаленном родстве. Как-то за обедом старая графиня упомянула, что ее давний знакомый, прибывший из России, передал ей привет от Агнии Мезенцевой. Тут Георгий Александрович, слегка к тому времени выпивший, вспомнил историю с алмазом и рассказал ее, снабдив цветистыми подробностями. При этом разговоре присутствовала компаньонка графини Лизавета Ивановна. Эта особа обладает одним весьма полезным качеством – ее никто не замечает, как предмет мебели или деталь сервировки стола. Поэтому при ней свободно обсуждают самые интимные темы. Так и князь при ней рассказал всю «алмазную» историю.

А Лизавета Ивановна, как многие приживалки, страстно ненавидела свою хозяйку и мечтала от нее вырваться. В свои выходные дни она встречалась с давним знакомым – то ли дальним родственником, то ли бывшим женихом, который имел дела с парижскими бандитами. Узнав про бесценный алмаз, бандиты заинтересовались, но не более того: алмаз, даже если и существовал, находился в далекой России, то есть вне пределов досягаемости, почти на Луне. Однако вскоре после этого разговора те же бандиты каким-то образом узнали о вашей группе и о том, что вам поручено привезти из России родственницу великого князя, а вместе с ней и Агнию Львовну Мезенцеву. Тут уж грех было не воспользоваться удачным стечением обстоятельств.

– Бандиты сумели договориться с Луиджи (у него самого было криминальное прошлое, так что встретиться с ним и найти общий язык оказалось нетрудно). Насколько я представляю характер вашего помощника, – Горецкий кивнул Сержу, – он был смел, ловок, но очень жаден до денег. Такие качества, как преданность и честность, в его арсенал не входили. Поэтому он легко согласился поубивать всех вас, забрать камень у Агнии Львовны силой и вернуться с ним в Париж. Надо сказать, бандиты пообещали ему за это очень большие деньги.

Серж ничего не ответил, опустив голову и кусая губы.

– Правда, эту встречу случайно увидел ваш коллега Ванечка, за что он и поплатился жизнью… Дальнейшее, господа, вы знаете!

– Вы… – Сашенька вскочила с кресла, – вы не можете так говорить о тете!

– Сожалею, мадемуазель, – Горецкий склонил голову, – но я полностью отвечаю за свои слова. И доказательством этому может служить нынешнее исчезновение госпожи Мезенцевой.

– Выходит, мы привезли из России Агнию Львовну вместе с алмазом… – протянул Серж, нахмурившись. – Выходит, Мари и Ванечка погибли, чтобы драгоценный камень достался шайке парижских бандитов!

– Не совсем так! – остановил его Горецкий. – Эти бандиты ничего не получили, они только что арестованы и уже начали давать показания.

– Но Агния Львовна скрылась, и наверняка вместе с камнем!

– А вот это мы еще посмотрим! – И Аркадий Петрович выглянул в окно.

Заметив там кого-то, он помахал рукой.

Через несколько минут в комнату заглянула горничная и доложила, что какой-то подозрительный мальчишка спрашивает господина Горецки.

– Попросите его войти! – распорядился Аркадий Петрович.

Служанка взглянула неодобрительно, но отправилась выполнять поручение.

Тут же в комнату вбежал самый натуральный уличный оборванец лет десяти-одиннадцати. Увидев Горецкого, он вытянулся во фрунт и доложил, как дисциплинированный солдат:

– Так что, мосье, все как вы приказали. Я следил за этой особой от пансиона. Она вышла час назад, взяла фиакр и поехала в гостиницу «Манифик». Там сняла номер на имя мадам Ленуар.

– Молодец, Жак! – похвалил мальчишку Горецкий и протянул ему франк. – Теперь мы знаем, где находится Агния Львовна. Но что-то мне подсказывает, что она ненадолго задержится в гостинице…

Пансион был снабжен новомодным изобретением – телефонным аппаратом. Горецкий попросил у хозяйки разрешения воспользоваться им и телефонировал в комиссариат полиции, своему знакомому комиссару Леру.

После разговора с ним настроение у Аркадия Петровича испортилось.

– Господа, – обратился он к Сержу и Борису, – боюсь, мы опоздали. В гостинице «Манифик» только что обнаружен труп мадам Ленуар, которая всего час назад заняла там номер…

Борис и Серж переглянулись.

– Думаю, нам имеет смысл доехать до этой гостиницы и узнать все на месте! – проговорил Горецкий после непродолжительного раздумья.

Саенко оставили охранять Сашеньку, строго наказав ему из пансиона не выходить и никаких подозрительных людей не впускать, а Борис и Серж вместе с Горецким отправились в гостиницу, расположенную в квартале Марэ.

Хозяин гостиницы, пожилой господин с пышными нормандскими усами, был безутешен.

В его заведении случилось кровавое злодеяние, и ничего не удалось спустить на тормозах: гостиница была полна полиции, и на ближних подступах уже крутились репортеры из бульварных газет. В вечерних выпусках газет появится упоминание о гостинице, и ее репутация будет безнадежно погублена.

Горецкий сослался на комиссара Леру, и это имя открыло ему все двери. Полицейский инспектор, коротышка с торчащими вперед беличьими зубами, проводил Аркадия Петровича и его спутников в номер убитой.

В номере все было перевернуто вверх дном. Труп еще не увезли, и русские господа сообщили полиции, что убитая мадам Ленуар на самом деле русская по имени Агния Мезенцева.

Впрочем, опознать Агнию Львовну было непросто.

За время, прошедшее после того, как Мезенцева покинула пансион, она изменилась до неузнаваемости. Ее лицо было изрезано, руки покрывали многочисленные ожоги. Рот был заткнут кляпом, сделанным из гостиничного полотенца.

– Перед смертью ее пытали! – с гордостью сообщил инспектор русским господам и без того очевидный факт. – Кроме того, в номере произвели обыск.

– Скажите, господин инспектор, – осведомился Горецкий, закончив осмотр номера, – не было ли в номере куклы?

– Куклы? – переспросил полицейский, сделавшись еще больше похожим на удивленную белку. – Нет, мосье, никакой куклы! Это ведь взрослая дама. И вообще, в номере не было почти никаких вещей!

– И еще один вопрос. Кто обнаружил труп?

– Вот эта девушка. – Инспектор показал на плачущую в углу горничную. – Мои люди пытались допросить ее, но она только рыдает! От нее как от свидетеля никакого толку!

Горецкий подошел к горничной, подал ей носовой платок, помог вытереть слезы. Девушка еще раз всхлипнула и затихла. Тогда Аркадий Петрович приступил к расспросам:

– Это вы, милочка, нашли тело?

– Да… – Девушка снова залилась слезами. – Это такой ужас! Я постучала в номер, она не отозвалась, и я толкнула дверь… Я никогда в жизни не видела ничего подобного! Нет, я немедленно уволюсь из гостиницы и уеду из Парижа обратно в деревню! У нас в деревне ничего подобного не бывает… – И горничная снова затряслась от рыданий.

– А из каких вы мест, милочка?

– Из Оверни… – проговорила горничная, и лицо ее посветлело. – У нас так хорошо!

– Сейчас, наверное, там цветут яблони… – мечтательно произнес Горецкий.

– О да, мосье! Это так красиво… я никогда не покинула бы деревню, если бы не нужно было заработать на приданое. Мы с Жаном хотим пожениться…

– Это прекрасно, милочка! – одобрил Горецкий. – А зачем, собственно, вы зашли в этот номер?..