Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями

[49] 1 К 10 часам утра германская авиация завоевала господство в воздухе. Внезапными ударами по аэродромам Прибалтийского, Западного и Киевского военных округов было уничтожено на земле 728 самолетов (в том числе 528 – в полосе Западного ВО). Всего же за первый день войны потери советской авиации составили 1 200 машин.

[50] Из политдонесения 4-й армии Западного фронта от 4 июля: «6-я стрелковая дивизия. Налицо 910 человек, недокомплект 12 781 человек. 55-я стрелковая дивизия. Налицо 2 623 человека, недокомплект 11 068 человек… В танковой дивизии полковника Богданова 1 090 человек, из них 300 танкистов, 90 грузовиков, 3 трактора и 2 танка Т-26, из которых один неисправен».

[51] Из телефонного разговора Г. Жукова и Д. Павлова 27 июня 1941 года.

[52] Группа армий «Юг» также попыталась применить военную хитрость и отвлечь внимание советского командования сосредоточением на юге сильной, но малоподвижной, 11-й армии. Идея оказалась слишком тонкой: озабоченное реальными проблемами на Луцком направлении, руководство Юго-Западного фронта потенциальную угрозу с юга просто игнорировало. Зато совершенно неожиданно для немцев 5-я армия попыталась парировать несуществующую угрозу с севера: как мы увидим ниже, авиаразведке привиделось движение крупных масс живой силы и техники от Брест-Литовска на Ковель.

[53] «Из состава 22-го мехкорпуса вблизи границы к началу войны находилась только 41-я танковая дивизия, расквартированная на западной окраине Владимира-Волынского. Правда, это была самая боеспособная часть корпуса – в ней имелось 373 танка, в том числе 301 БТ-7 и 31 тяжелый КВ-2. Однако 22-й мехкорпус оказался удивительно невезучим соединением – его постоянно преследовали разные беды. Получив сообщение о начале боевых действий, командир 41-й танковой дивизии полковник П. П. Павлов вскрыл имевшийся у него пакет с выпиской из армейского плана прикрытия границы и в точном соответствии с указаниями из этого пакета направил дивизию… в противоположном от противника направлении – к Ковелю, где по плану прикрытия должны были соединиться все силы корпуса. Но это было еще не все. В пути колесно-гусеничные танки БТ попали в болото и благополучно в нем застряли, а комдив утратил связь со штабом армии. В результате дивизия на целые сутки оказалась полностью выключена из активных действий. Не имея связи с дивизией с самого утра, командующий 5-й армией генерал-лейтенант Потапов вообще посчитал, что она погибла.

Штаб же 22-го мехкорпуса в этот момент находился юго-восточнее Владимира-Волынского, имея при себе ничтожную охрану – нескольких броневиков и два танка. Командир корпуса генерал-майор С. М. Кондрусев тщетно пытался связаться с 41-й танковой дивизией по радио или хотя бы отыскать ее следы на местности. Но вместо этого штабная колонна чуть было не напоролась на передовой отряд 14-й немецкой танковой дивизии, обошедший Владимир-Волынский с юга». (В. Гончаров). «Механизированные корпуса РККА в бою». В кн. Н. Поппель «В тяжкую пору». М, 2001).

[54] Цифра К. Москаленко, которую, понятно, надо разделить примерно на два. Но тот факт, что 14-я танковая дивизия остановилась, показывает, что немцы действительно понесли тяжелые и непредвиденные потери.

[55] На аэродромах было потеряно 180 самолетов. Это – огромная цифра, но не сравнимая с потерями Западного фронта. Во всяком случае, авиация ЮЗФ сохранила боеспособность и могла как-то поддерживать войска и, во всяком случае, их прикрывать.

[56] Старый фельдмаршал А. фон Шлиффен был бы недоволен: действия против глубокого тыла группы армий «Юг» М. Кирпонос подменял ординарным фланговым ударом. В этом смысле директива Ставки была глубже и интересней фронтового приказа. Но она была невыполнима, причем не только из-за неразрешимых проблем со снабжением войск (хотя, в действительности, механизированные корпуса не могли отрываться от баз снабжения более, чем на переход), но и по соображениям времени и расстояния. Слишком разбросаны были корпуса, слишком много требовалось времени, чтобы сосредоточить их на внешних флангах 5-й и 6-й армий и нацелить на Люблин. 1-я танковая группа выходила на тылы Юго-Западного фронта гораздо быстрее.

[57] В течение 22 июня эта дивизия будет «раздергана» на решение отдельных задач побатальонно и едва ли не поротно. Как единая боевая сила, она уже не выступила

[58] Пока суть да дело, 8-й м.к. успел атаковать противника из района Броды в направлении на север – на Берестечко. Имел успех, но ночью был неожиданно отведен назад – за Броды-Подкамень по приказу штаба фронта. Через два часа пришел новый приказ – развернуть корпус на 90 градусов и бросить его на северо-восток – к Дубно. В процессе этих маршей и контрмаршей корпус нес потери, части его перемешались. В конечном итоге, в сражении он всякий раз участвует поэшелонно, а 27 июня корпус окончательно разделяется на две боевые группы. В результате, на направлении главного удара вместо трех механизированных корпусов всякий раз действует 1 -2 дивизии.

[59] Переслегин Б. Л. «Июнь 1941 года. Приграничное сражение на Юго-Западном фронте». В кн. Н. Попель «В тяжкую пору». М., 2001.

[60] Переслегин Б. Л. «Июнь 1941 года. Приграничное сражение на Юго-Западном фронте». В кн. Н.Попель «В тяжкую пору». М., 2001.

[61] История Второй Мировой войны в 12 томах. Том 4. М., 1975.

[62] «Ruckblick und Betrachtungen zu Teil 1 – 3» von Archivrat George Soldan, «Das Marnedrama 1914» 2. Abscnnitt des 3 Teiles.

[63] Д. М. Проектор. Агрессия и катастрофа. М., 1972. Стр. 282.

[64] См. Р. Исмаилов «Последний блиц». В кн. «Проигранные сражения». М., СПб.: ACT., Terra fantastica, 2001.

[65] Р. Исмаилов «Последний блиц».

[66] Материалы кабинета ИВИ ВАФ, инв. № 10/ИВИ, листы 31-32.

[67] Переименование имело глубокий смысл: доля танков в соединениях упала, доля пехоты возросла.

[68] О. Е. Moll. Der deutschen Generalfeldmarschalle 1935-45. Rastatt, 19б1,стр. 19.

[69] Р. Исмаилов «Последний блиц».

[70] Основной резерв ОКХ, введенный в боевую линию во время Смоленского сражения. Не следует переоценивать возможности 2-й армии: она была слаба численно, малоподвижна и отставала по уровню боеспособности от остальных армий Восточного фронта.

[71] Через двадцать четыре года А. Еременко напишет в своих мемуарах: «Как видно из этих переговоров, Ставка не знала об обстановке на фронтах и предприняла расформирование Центрального фронта, оборонявшего тот участок, на который противник переносил направление главного удара. Мы согласились со всеми предложениями Ставки, хотя управление 21-й армией было крайне затруднено ввиду ее большой удаленности».

[72] Смена командования продолжалась несколько дней. 1 июля начальником штаба фронта был назначен Н. Ватутин, членом Военного совета В. Богаткин. Ф. Кузнецов сдал дела вечером 3 июля, П. Собенников подписывает приказы с утра 4 июля. 8-ю армию от него принял Ф. Иванов, будет руководить ей следующие четыре недели. (Всего за период июнь 1941 г. – апрель 1942 г. в 8-й армии сменится девять человек командующих – своеобразный рекорд.)

[73] 1 В оправдание решения фон Лееба ссылаются, обычно, на значение Таллинна как передовой базы Балтийского флота. Но этот Флот ничем не мешал ни группе армий «Север», ни плану «Барбаросса». К середине июля он находился под постоянным наблюдением с воздуха и к тому же был практически блокирован активными минными постановками. В рамках логики, заложенной в развертывание «Барбаросса», немцам было желательно, чтобы советские корабли оставались в Таллинне как можно дольше. Этого было легко достичь, просто оставив Таллинн в покое.

Конечно, при стремительном продвижении группы армий «Север» на восток, 8-я армия, остающаяся в Эстонии, приобрела бы все выгоды удаленной фланговой позиции. Поэтому отвлечение каких-то сил на ее блокаду было неизбежно. Но «какие-то силы» – это все-таки не три корпуса с усилением!

Состояние 8-й армии не являлось для немцев секретом. Конечно, на Таллиннском плацдарме она могла быть усилена, но не радикально. Свободных сил на северо-западе у советского командования практически не оставалось. Да и доставка их в Таллинн сопряжена со значительными трудностями и потерей времени. В этих условиях фон Лееб имел все основания надеяться, что в том маловероятном случае, если советские войска все-таки перейдут в наступление с Таллиннского плацдарма, когда основные силы группы армий выдвинутся к востоку от Чудского озера, оставленные в Прибалтике обсервационные части (скажем, 58-я и 291 -я дивизия) «выкрутятся» своими силами. Риск такого решения неизмеримо меньше того, на который пошел Гудериан, поворачивая свою танковую группу на Ромны.

[74] За срыв наступления под Старой Руссой П. Собенников был снят с должности командующего фронтом. Его сменил генерал-лейтенант Курочкин.