Джон Сэндфорд - Зимний убийца

Убийцу нашли в канаве у дороги. Он все еще был жив и в полном сознании.

Он почувствовал их приближение. Нет, он ничего не слышал, просто знал. Убийца слегка приподнял голову — теперь это было все, что он мог сделать. Но если сейчас его подберут, он спасен.

— Помогите мне, — простонал он.

Кто-то отбежал в сторону, но вскоре вернулся.

— Помогите.

Что-то более холодное, чем его тело, коснулось его лица. Он ощутил укус; затем послышалось рычание, короткая схватка — и они снова вернулись.

Койоты. Их привлек запах крови, а под покровом темноты они осмелели. В этом году они испытывают особенно сильный голод.

Слишком глубокий снег. Большинство оленей погибли или ушли в другие места.

Они подобрались ближе. Убийца попытался пошевелиться, но это ему не удалось. Попробовал поднять руку, перекатиться на бок, защитить лицо. Не получилось.

Разум оставался прозрачным, как вода. Острые зубы на лице. Звери начали рвать его щеки. Он открыл рот, чтобы закричать… Их зубы на его губах.

Девять полицейских оставались на месте преступления, четверо патрулировали окрестности, чтобы не дать Хэлперу сбежать. Остальные работали на поляне возле кромки леса, разыскивая следы крови и гильзы, или просто наблюдали. Тело девочки накрыли синим брезентом. Карр и Лейси отошли в сторону, шериф говорил по рации. Закончив, он заметил, что его помощник вглядывается в темноту.

— Я все еще думаю, что если мы будем двигаться медленно…

— Забудь об этом, — сказал Карр. — Если он где-нибудь затаился, то убьет еще кого-то из нас. Охраняйте выход на дорогу. Дэвенпорт успел выстрелить в него полдюжины раз. Джин стрелял из М-16 — я думаю, кто-то из них попал. Нужно лишь…

— Подожди, — прервал его Лейси.

Он поднял руку в перчатке, повернулся и посмотрел на северо-восток, в сторону дороги. Казалось, Лейси прислушивается.

— Что такое?

— Мне показалось, кто-то кричит, — сказал помощник шерифа.

Они некоторое время стояли молча, но услышали лишь болтовню полицейских, далекий рокот двигателей грузовиков, доносящийся от дороги, да тихий шорох падающего снега.

Ничего похожего на крики человека, которого пожирают живьем.

Карр покачал головой.

— Наверное, это ветер.

Лукас шел на снегоступах вдоль склонов, к дороге, спускающейся к его дому. После первой мили он весь взмок от пота. Ему даже пришлось снять вязаную шапочку, сунуть ее в карман и расстегнуть парку, чтобы немного охладиться.

Ветви ольхи мешали ему двигаться. Маленькие деревья с пышными кронами и крошечными стволами были покрыты крапинками, напоминающими дикие вишни. В некоторых местах их полностью скрывал снег. Когда он наступал на такой спрятавшийся куст, его снегоступы проваливались, словно он попал в яму. Так оно и было — лишь гибкие ветви ольхи поддерживали этот снежный купол. Тогда Лукас проваливался по колено или даже по пояс, и ему приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы выбраться из сугроба.

Пока он боролся с болотом, на его солнечных очках образовалась корочка льда, а сердце било, как барабан, в тишине Нортвудса. Лукас взобрался по склону небольшого оврага; оказавшись наверху, начал спуск обратно в низину. Потом ему пришлось преодолевать заросли рыжего можжевельника, присыпанного снегом. Здесь проходили олени, оставившие на кустах клочья шерсти. Повсюду виднелись розоватые дырочки от мочи и кучки помета, похожие на пули сорок пятого калибра. Впрочем, самих оленей нигде не было: он ломился через лес, как локомотив, наверняка животные успели сбежать. Лукас почувствовал укол совести. Не следовало охотиться на оленей этой зимой. Они и без того совсем ослабели.

Его ноги подергивались на белоснежно-чистых простынях. Зима исчезла.

— Просыпайся…

Лукас открыл глаза и застонал. Спина затекла, шея чесалась под жестким пластиковым фиксирующим устройством.

— Проклятье, я был далеко отсюда, — хрипло сказал он. — Который час?

— Четыре, — с улыбкой ответила Уэзер. Она была одета в хирургический халат. — Через час станет совсем темно. Как ты себя чувствуешь?

Лукас пару раз сглотнул, проверяя горло.

— Болит, но уже не так сильно. Как-то все туго.

— Значит, рана заживает. Если тебе станет хуже, нужно будет поработать над швами.

— Уж лучше я буду и дальше жить с таким ощущением, — ответил Лукас.

— Как? Ты мне не доверяешь?

Пуля двадцать второго калибра вошла в шею под челюстью и проникла чуть выше, параллельно языку, после чего застряла в мягких тканях в задней части гортани. Когда Лукас попытался вдохнуть, кусочек ткани размером с десятицентовую монетку попал в дыхательное горло и едва не послужил причиной смерти. Уэзер все исправила за час работы у операционного стола в больнице Линкольна.

— Доверься женщине — и не успеешь оглянуться, как она перережет тебе горло, — сказал Лукас.

— Ах так? Тогда я не стану рассказывать тебе про Шонекеров.

— Что? — Он попытался сесть, но доктор заставила его лечь обратно. — Их наконец нашли?

— Они разбили палатку в Нижней Калифорнии. Вчера вечером Шонекеры воспользовались кредиткой, чтобы расплатиться за бензин, и их обнаружили сегодня в десять часов утра по нашему времени. Звонил Генри Лейси, он сказал, что они все отрицали, но одна из девочек начала говорить и не могла остановиться. Возможно, Генри слетает туда с парой полицейских, чтобы вернуть Шонекеров.

— Замечательно. Они могут вынудить Шонекеров рассказать о других.

— Они? А разве ты не собираешься помочь им?

Лукас покачал головой.

— Теперь это не моя территория. Мне нужно что-то решить. Возможно, я вернусь в Миннеаполис.

— Хм, — пробормотала доктор.

— Боже мой, — сказал Лукас, почувствовав, как изменилось настроение Уэзер. — Я надеялся, что ты поможешь мне принять решение. Так или иначе, но ты будешь рядом?

— Нам нужно поговорить. Как только ты отсюда выйдешь.

— Что это значит? Ты не хочешь быть со мной?

— Хочу, но нам нужно все обсудить, — ответила она.

— Хорошо.

В дверь постучал Шелли Карр.

— Время приема посетителей?

Он держал в руках шерстяную шапку с наушниками.

— Заходи, — прохрипел Лукас.

Карр спросил его о самочувствии, и Лукас ответил, что он в полном порядке.

— Что нового по Харперу? Уэзер сказала, что вы нашли его машину.

— Да, возле озера. Там расположено много рыбачьих хижин, в общем, популярное место. Мы полагаем, что он там встретил кого-то и его подвезли, поэтому не можем объявить его в розыск. Бог знает, где он сейчас, но мы продолжаем поиски.

— Ты хорошо выглядишь, — заметил Лукас.

— Немного отдохнул, — ответил шериф.

— Ты говорил с Джином?

— Да. Он по-прежнему в своем коттедже, — сказал Карр. — Сидит там безвылазно, смотрит телевизор и читает. Я немного беспокоюсь.

— Ему требуется помощь профессионального психиатра, но он не станет к нему обращаться, — сказала Уэзер. — Мужественные парни никогда так не поступают.

— Да, я знаю, каково ему, — сказал Лукас. — Это как с церковью. Если ты не веришь, то и ходить туда нет никакого смысла. Он должен справиться сам.

— Это так странно, — сказал Карр. — С ним все было в порядке, пока он не отправился на ее похороны. Ему не следовало это делать, я говорил ему.

— Вероятно, он считал, что должен, — предположил Лукас.

— Да, ты прав, — неохотно согласился шериф. — Но как только Джин увидел ее лицо, он сломался. Она выглядела как настоящий ангел. Ты ведь знаешь про его дочь.

— Да.

Они немного посидели молча.

— Мне пора идти, — сказал Карр и похлопал Лукаса по колену. — Поправляйся скорее.

— Шелли очень неплохо справился с этой историей с политической точки зрения, — сказала Уэзер, когда за шерифом закрылась дверь. — Лейси позаботился о том, чтобы все узнали об участии Карра в переговорах с Хэлпером.

— Ну, для этого требовалось немалое мужество, — заметил Лукас.

— И получилось, что все мертвецы просто… мертвы. Сейчас об этом перестали говорить. А прошло меньше недели.

— Так всегда бывает, — со вздохом ответил Лукас.

— Ты читал газеты?

— Медсестра принесла их утром, после того как ты ушла, — сказал он.

— Там отличная фотография — Шелли с парнями из ФБР получил всю славу. Меня это взбесило, — призналась Уэзер.

— Он просто делает свою работу, — кротко ответил Лукас.

Вся эта история изрядно позабавила его.

— Я знаю. Кстати, мы с ним поговорили о его жене. «Возможно, вам лучше развестись», — сказала я Шелли.

— И как он отреагировал?

— «Развод — это грех». Таким был его ответ.

— Закрой дверь, — попросил Лукас через пару минут.

Уэзер посмотрела на дверь, подошла к ней и захлопнула, затем вернулась к Лукасу и поцеловала его, сев на край кровати. Ему нельзя было поворачивать голову, но руками он двигать мог и прижал Уэзер к себе изо всех сил.