Иван Жданов - Утро начинается с меня

— Ничего я не скажу. Пошел нахер.

— Тсс… Нас же дети твои смотрят. А ты такие вещи говоришь!.. А теперь, пидрила, слушай сюда: твои дети и жена — у моих людей. Не расскажешь сам, я выложу всю информацию на тебя, на твою семью, и перед тем, как замочить тебя, замочу всех твоих выкидышей, которые тоже немало дел натворили. Скажешь сам — дети, жена останутся живы. Разве что жить им придётся с той правдой, которую сейчас узнает весь мир. Вряд ли им захочется жить. Хотя, сделают себе пластическую операцию, станут трансвеститами, поедут шлюхами в Тайланд работать. Давай уже, не стесняйся, рассказывай, а то нам всем скучно на тебя такого подзаёбанного смотреть…

— Андрей! Не трогай моих детей!..

Старик заревел. Было видно: всё, что он пытался достичь на протяжении жизни, вышло ему боком. И, похоже, вот-вот закончится род с его фамилией. Тяжело подбирая слова, он начал своё признание:

— Я сделал много плохих дел за свою жизнь. Я отдавал приказы своим людям убивать за деньги заключённых, чтобы другие выходили на свободу. Я признаю, что я, — он шмыгал носом и захлёбывался в собственной крови. — Убейте меня. Только прошу, не портите жизнь моим детям. Они ни в чём не виноваты.

— Ну, это народ решит, что с ними делать. Я всего лишь показываю «яблоню», а что делать с твоими «яблочками» — это уже не тебе решать. Ты уж прости людей, если они поступят не так, как ты хочешь… Дамы и господа! Теперь прошу слабонервных не смотреть на экран. Дети, закройте глаза! — приказал Попов.

Но лично я смотрел на расправу, не отрываясь от монитора. Последовал выстрел в голову. Мозги разлетелись по всей стенке. Из ровного отверстия в черепной коробке сочилась кровь.

— Упс, ещё одного Героя Союза не стало! — Андрей раскурил новую сигарету. — Кушать хочется… Кто и что желает? Заказываем — угощаю, — щедро распорядился Попов и обратился к Элине:

— Элечка, понимаю, что это не совсем к тебе. Но как только закачаешь в свой блог «Письмо Номер Два», найди через Интернет хороший ресторан и закажи нам утку какую-нибудь или кролика, суши, роллов, пиццу — пусть всё везут! И самого дорогого вина! А то как-то неправильно получается: мы таких поганых ублюдков казним, а нас никто не кормит.

Андрей поражал меня своим спокойствием. Женщина, сидевшая рядом с мальчиками, встала со скамьи и подошла к нему. Он тоже поднялся.

— Прости меня, дорогая, что впутал тебя в это. С вами ничего не произойдёт, если только они не придумают нас тут всех усыпить или взорвать. Надеюсь, они понимают, что про двести зарядов по всей столице я не шутил. Поэтому, если умрём, то ты прости меня. Я люблю тебя. И детей люблю. Я обо всём позаботился — на тот случай, когда всё это закончится. Ты же мне веришь.

Она молча поцеловала Андрея и отправилась к детям.

Элина закачала новое видео и новые данные, в которых рассказывалось о сыне Сычёва и его взятках, которые тот брал при сносе детских домов и отмывании денег в пенсионных фондах. Все счета. Все переводы. Всё было как на ладони — с историей компаний, которые были расписаны в икс-эль-таблице с датами их открытия и почему-то с теми же самыми датами закрытия; с выводом средств, размер которых не умещался в графы таблиц, и те приходилось раздвигать мышкой, чтобы увидеть полные суммы… Тем временем Элина выбрала ресторан:

— Алло, добрый день. Пожалуйста, привезите нам всё подряд по меню, всё, что у вас есть. И вино… Нет, это не шутка. Меня зовут Элина Матвеева, я та самая журналистка, которая сейчас находится в здании суда. Оплата?.. Меня попросили вам передать, что если подобный вопрос у вас встаёт, то скоро вас взорвут. Как вам такая перспектива?

Андрей посмотрел на Элину и удивлённо поднял брови:

— Элечка, ты зачем хочешь всех взорвать? Если им нужны деньги, пусть везут еду — оплатим мы им услуги. Только пусть поскорее всё сделают. Неужели они не читают твой блог?

— Вы мой блог смотрите? — Эля отодвинула телефон. — Говорят, что да, смотрят, читают.

— А чего тогда ломаются? Скажи, что расскажем про них по телевизору: мол, какие они добрые люди, коли решили накормить нас всех со скидкой. Такая реклама им куда дороже встала бы, нежели весь их ресторан.

— Мы организуем вам национальную рекламу, в том числе и на всех московских телеканалах, — сообщила им Эля и тут же улыбнулась. — Ну, так бы сразу. Сказали, что по мере готовности всё будут подвозить!

Тем временем через окно можно было видеть, что здание суда плотно окружено ОМОН'ом и войсками. Баррикады. Сапёры. Собаки. Люди в форме. Люди в чёрной форме. Всё как в лучших традициях западных блокбастеров. Мигалки, скорая помощь, пожарные машины. Вспышки фотокамер и несколько известных телеведущих, тыкающих микрофоны «важным людям» в лицо.

— Пора с ними переговоры провести, — обратился ко мне Андрей. — А то народ в панике — вот-вот начнётся. До меня-то им дела нет; я, каким был, таким для них и останусь. Артём, выйди на улицу и. У кого есть мобильный телефон лишний? — крикнул в зал Андрей. — Хотя, нет, чего это я? Ваша честь, отдайте ваш телефон Артёму. Вам он всё равно больше не нужен.

— Издеваешься? — прошептала Светлана Борисовна.

— Если вы будете так со мной разговаривать, могут сбыться два варианта. Вариант «а»: можете выйти из зала суда и попасть в зону риска любой бомбы, которую я заложил. Вариант «б»: останетесь без еды.

Я подошёл к Светлане Борисовне и протянул руку, чтобы взять её трубку. Она так посмотрела мне в глаза, будто я — предатель и её личный враг. Небрежным жестом она кинула телефон на стол.

— Кому мне дать трубку? — спросил я Андрея.

— А кому хочешь, они всё равно его всей толпой будут слушать.

— Вы же меня ещё впустите сюда? — я не хотел покидать зал, потому что рядом с его детьми я чувствовал себя в безопасности, да и Элину не хотел долго оставлять без присмотра.

— Ну ты и шутник! Нравятся мне такие люди, как ты, Артём. Конечно, заходи! К тому же скоро обед, и ты на нём званый гость. Спасибо, что помогаешь мне в этом плохом деле…

— Вам спасибо, Андрей, — не знаю, что на меня нашло, но с каждым его действием я понимал, что именно такого человека ждал народ, который должен был рано или поздно взорваться под прессом нынешней политики.

Не успел я выйти на этаж, как на мне запрыгали красные точки лазерных прицелов.

— Это заложник! Не стрелять! Повторяю! Не стрелять!.. Это заложник!

— Да, да, не стреляйте! — заорал я во всю глотку. — Я вам телефон несу. И — информацию!

— Парень, ну ты как? Всё нормально? Сколько вас там? — вопросы сыпались на меня со всех сторон.

— У меня всего пять минут, иначе они кого-нибудь ещё взорвут, поэтому я быстро скажу, как всё обстоит, а вы уже делайте из этого свои правильные выводы, — начал я скороговоркой, пытаясь нагнать на них страху, потому что хотел одного — отчитаться и как можно скорее вернуться в зал суда.

— Пять минут! Засеки время! Детали, нам нужны детали! Он вооружён?

— Давайте по-другому. Я всё сам расскажу, а то у вас столько вопросов, всё равно на все не успею ответить. Ребята, вы все — в полной жопе. По всему городу и за его пределами распиханы двести бомб. Двести! Это не новогодние конфетти, а двести больших бомб, которые разрушают здания и стирают города. К нам относятся очень хорошо. Попов сказал, что все, кто находится в зале суда, будут жить. Сейчас нам привезут еду. Попов трезво ко всему подходит. Рассказывает свои истории судье, но она не горит желанием всё это слушать. Но ей он тоже не угрожает! Он просто включил компьютер, точнее, попросил это сделать одного из журналистов, потому что только у нас были с собой компьютеры, и мы быстро среагировали на его просьбу. Мы делаем это, потому что хотим жить… То, что он делает, — я снова начал сочинять, — это, естественно, ужасно! Он ещё очень просил, чтобы вы не правили его слова, иначе за каждое последующее искажение информации он будет взрывать по станции метро. И не факт, что взрывы будут только здесь. Он сказал, что бомбы заложены повсюду. Поэтому будьте бдительны и не предпринимайте поспешных действий. Ну, и ещё: если с ним или с нами что-то случится, все двести зарядов в ту же минуту взорвутся — один за другим… Так он сказал, и пока всё идёт по его плану. Я думаю, мне пора идти. Вот вам телефон, его дала судья, Светлана Борисовна. Сейчас я наберу свой номер, чтобы держать с вами связь.

— Стой, парень! Мы должны на тебя надеть жучки!

— Я что? С ума сошёл? У меня нет времени на ваши игрушки. Он может убить сейчас кого угодно! Если вам нужны жучки — позвоните ему, и если они ему нужны, то будет вам счастье. Сейчас же, простите, я должен идти.

— Ты с ним заодно, а? Скажи, сучёныш!

— Вот вам мой паспорт. Проверьте всё, что со мной связано, и вы поймёте, что я здесь случайно.