Сергей Алексеев - Удар Молнии

- Проезжали, километров шесть отсюда. И вагончик. На асфальте же - три заплатки всего. Это на две бригады?

- То есть, мы между двух котлов.

- Да... И проселок этот как будто случайно подвернулся.

- Они нас просчитали? - подумал вслух Глеб.

- Расслабились мы, брат, - усмехнулся Грязев. - И дым Отечества нам сладок и приятен... Ты в Москве давно был?

- Кажется, последний раз в прошлом веке... Думаю вот, вернусь, а участковый мою квартиру занял. И прописался... Ты пустишь к себе пожить?

- Не пущу, нижних соседей затопишь... Между двух котлов это же не между двух огней?

- Знаешь, я ведь тебя с той зимы не видел, с девяносто третьего, вспомнил Головеров. - Ты как поехал скитаться, так и... А между прочим, иногда полезно топить того, кто под тобой живет.

- Глеб, это не солидно!

- Еще как солидно! У меня были такие "мягкие игрушки"! Где они теперь?.. Я "кукле Барби" ключи оставил. Хорошо бы приехать, а она там. Только что из постели... Красный шелковый халат насквозь просвечивает. А я стою, как бык перед тореодором... Но знаю, все будет обязательно не так. Открывает мне этот ментяра, а за его спиной - обе моих "игрушки"... "Гражданин! Вы здесь больше не живете!.." Значит, так: мы с Анатолием Ивановичем прыгаем на ходу и пешочком выдвигаемся к котлу. А ты с остальными прокатись по проселку до заслона. Уверен, через пару километров в какой-нибудь балочке сидят мужики. И ждут, например, чеченских террористов, имея приказ живыми не брать. Ты им не давайся, ладно?

- Да уж постараюсь...

- Выезжай назад и сразу на трассу. И рули к вагончику. Я как тебя увижу, бригаду возле котла возьму. А там и спросим, кого ловят и кто послал.

- Это подходящий вариант, - одобрил Саня. - Только что без стрельбы...

- Нет, вот это как раз никуда не годится! - вдруг заявил Глеб. - Они для нас просчитали именно такой вариант, знают же, с кем имеют дело. Нас не трогают пока. Значит, не хотят шума. И вот это весьма странно.

- В девяносто третьем не стеснялись, шумели в центре Москвы. Скромные стали? Или я отстал от жизни?..

- Не отстал, Саня... Кто у нас еще может работать профессионально, чисто и со вкусом? Кроме спецназа из нашей конторы?

- Да вроде и некому, насколько помню.

- Тогда это не ГРУ, не ФСБ и не РУОП какой-нибудь, - сделал еще одно заключение Головеров. - По почерку - наши, по духу - нет.

- Мои воспитанники? Так они в Югославии остались...

- Ты же не один такой воспитатель.

- Да уж, спецназов развелось!.. И воспитателей.

- А какая у меня была казачка, Саш! Даже хотел с собой взять...

- Что же не взял?

- Есть такое дерево, которое не пересадишь. И птицы есть - в клетках не живут и в неволе не размножаются.

Анатолий Иванович, крепившийся до поры до времени, тут не выдержал:

- Извиняюсь, мужики... Что-то я не понимаю? Надо действовать, а вы хрен знает о чем!..

- О женщинах, брат, - улыбнулся Грязев и похлопал его по затылку.

- О строптивых женщинах, которые в неволе не размножаются.

- Торчим тут, как... - выматерился "ковбой", вдруг почувствовав поддержку Анатолия Ивановича. - С трассы из базуки - и факел! Бля... Ну, вы, тренированные, натасканные - чего? Про баб бакланят, когда действовать надо! Вы делайте, делайте что-нибудь! Или, на хрен, я сейчас пойду и всех в блин раскатаю!

- Ладно, что-нибудь сделаем, - пообещал Глеб и обернулся к снайперу. Сходи в разведку. Глянь, кто возле котла толчется. Если только соглядатаи, выйди на трассу, подальше от них, и лови машину, грузовик. Скажи, сломались, дернуть надо, до Невинномысска. За деньги.

- Кто остановится? Золотом осыпь - пошлют, - проворчал Анатолий Иванович. - Тем более, я в таком виде.

- Это хорошо, что в таком. Остановится тот, кому надо.

- Хочешь сказать?..

- Ну да! Гони его сюда, тут разберемся. Снайпер минуту подумал, достал и спрятал под одеждой гранату Ф-1 с запалом без замедлителя, осторожно, в узкую щель двери выскользнул из машины: "Москвич" наверняка держали под неусыпным надзором. В траве растворился, как ящерица...

- Ну вы и слоны! - не унимался "ковбой". - Бля, я думал, вы крутые, а вы как заторможенные, как отморозки...

- Не оскорбляй лучших чувств, - заметил Саня и подмигнул Глебу. - Знаешь, у меня в Турции тоже была... казачка. Должен сын родиться.

- Что ты? И молчал, гад!

- Да я не понял, может, и наколка... Но ее рвало натурально.

- Турчанка, что ли?

- Но! Наша, москвичка, сочетался с ней законным браком. Конечно, липовым, но свидетельство видел сам. Чистая работа.

- "И за борт ее бросает, в набежавшую волну!" - спел Головеров.

- Слушай, а какая там хохлушка была у начальника центра! Обалдеть. В турецкой бане мыла. Намылит горячей пеной, а потом грудью массаж...

- Ты изверг, Грязев! Замолчи, извращенец!

- Какая расслабуха идет, - продолжал тот. - Никакая "химия" рядом не стояла.

- А я думаю, что ты там подзаторчал? Инструктор...

- Да я в Болгарии подзаторчал, - признался Саня. - От танцовщицы на углях едва ушел. Сердце трещало...

- Все-таки, как это - плясать на огне и не обжечься?.. Я танцы на крови видел. А на огне?

- На огне - танец очищения. Ступишь с ложью в душе - дым из-под подошв. Понимаешь, нужно дойти до такой степени правды, чтобы тело становилось нетленным. Но этого еще мало. Самое трудное - представить, что ты - сам огонь, сгусток пламени, пылающий уголь, но душа при этом - холодна и бесстрастна... Нет, это целый мир, иной мир, понимаешь?

- Нет, не понимаю, - проговорил Глеб. - Кажется, так не бывает.

- Бывает. Тут главное - первый шаг, психологический барьер. Ну, как в первом бою: страшно, а идти надо. Душа трясется, а откуда-то - трезвое сознание и холодный рассудок.

- И так же страшно?

- Не просто страшно... Но посмотришь - девушка танцует! Ноги, бедра напоказ, чтобы платье не вспыхнуло... И так тебя заберет!

- Кажется, забрало, - подтвердил Глеб, рассматривая в бинокль трассу. Буксир у нас есть.

- Представляю, какой буксир, - усмехнулся Саня. - Сейчас они нас зацепят...

- Поглядим...

- Ну вы, бля, чокнутые! - определил "ковбой" и схватился за рюкзак. Фургон тормознул, без окон! А что в фургоне? Соображаете?!

Грузовик ГАЗ-53 с синим фургоном уже спустился С насыпи на проселок и теперь набирал скорость.

- А что? Фургон как фургон, - сказал Глеб. - Типа хлебовозки. Или нет. Вроде попроще, одна дверь, сзади. Слава Богу!

Грязев порылся и извлек из-под сиденья монтировку - таксист возил ее для самообороны, отщелкнул замок и замер у двери.

- Мать вашу... - неистовствовал "ковбой", выпутывая автомат из тряпья. Думал, в самом деле вы... А вы!.. Потому и духам сдались! Супермены долбаные... Ну, падла, сейчас наделаю мяса!

Головеров дождался, когда он пристегнет спаренные магазины, втолкнет гранату в подствольник и отобрал оружие.

- Вы оба - под машину! - приказал он. - И лежите, чтоб не зацепило.

Владелец "Москвича" больше не потел и не вонял - одеревенел и побелел как покойник, уже не внимая словам.

- Я?! Под машину? Отлеживаться, когда!.. - "ковбой" был на той грани боевой истерики, которая бросает человека грудью на амбразуру.

- Хватит тебе воевать. - Глеб приобнял парня, не сводя глаз с грузовика. Дай нам размяться. А ты контролируй "таксиста", чтобы глупостей не наделал. Как дам команду - ты его пихай за колесо. Возможно, начнут работать снайпера, гляди, чтоб не прилетело. Хлопец-то раскис.

Обыденный и спокойный тон обескуражил "ковбоя" окончательно, однако и притушил истеричность.

Фургон приближался, и когда до него оставалось не больше сотни метров, Глеб тронул руку Грязева.

- Пора, Саня...

Тот демонстративно и не спеша выбрался из кабины, открыл багажник и достал буксирный канат, встал с ним возле переднего бампера - беспрестанно двигался, шевелился, отвлекая на себя внимание.

- Теперь вы, - скомандовал Головеров. - Только ползком.

"Ковбой" выскользнул из машины ногами вперед, потянул за собой "таксиста", словно полупустой мешок с тряпьем. Грузовик сходу начал разворачиваться в десяти метрах от "Москвича": сдал назад, съехав с проселка, потом не торопясь вывернул колеса и потянул вперед. И когда "Москвич" исчез из обзора водителя фургона, Глеб молниеносно выбросился из машины и за один рывок оказался возле грузовика, со стороны водителя. И как только тот приоткрыл дверцу и высунулся, чтобы сдать назад, Головеров выдернул его из-за баранки и придавил к земле.

Тем временем Грязев вогнал монтировку в петли под навесной замок, торчащие из створок дверей фургона, для верности перекрутил их и заскочил в кабину грузовика, где за баранкой уже орудовал Анатолий Иванович, едва доставая педалей, - сдавал машину назад.

- Наблюдатель в асфальтовом котле, - доложил он. - В вагончике снайперская пара. За асфальтовым катком - двое в масках, похожи на ОМОНовцев.

Подъехал вплотную к "Москвичу", давая таким образом Глебу незаметно подтащить и загрузить в легковушку обмякшего водителя фургона - кряжистого малого в джинсовой куртке, под которой виднелись ремни плечевой кобуры.