Розовая мечта - Людмила Григорьевна Бояджиева

Вообще, после вашей встречи в Интсоуне я очень боялся за тебя, Слава. Толя узнал от Ртищевых, что вы провели там два дня вместе, и что Юлия чуть не убрал киллер Афанасия… Боялся я потому, что уже понял, как много для тебя значил этот человек. Очернять его в твоих глазах было бесполезно — ты бы возненавидела меня ещё больше. — Ведь ты и так перестала доверять мне, Слава… Я видел в твоих глазах страх… Ты боялась не за себя — за него. И презирала меня… Это было, действительно, тяжело…

— Да, мне было по-настоящему страшно. Я все время получала доказательства твоей причастности к преступлениям — гибели моего отца, Иры, Игоря, Юры… Я блуждала, как во сне, в каком-то зыбком тумане, раздваивающем твой образ… Будто за твоей спиной стоял двойник, глумившийся над моей доверчивостью…

Но стоило мне увидеть тебя, наваждение рассеивалось… Помнишь, наш последний ужин в Молчановке, когда мы читали письма деда? Я никак не могла поверить в то, что хочу уничтожить монстра, а монстр — это ты… Я узнала о гибели Аси и след тянулся к тебе. Я начинала верить, что ты убил Юру, ведь ножевую рану ты получил как раз в тот день…

Сергей усмехнулся:

— А кто же вытащил вас из этой глуши и подбросил на нашу остановку? Эх, Слава! Мне часто везло в этом деле… Я прозевал Юру, но успел к тому моменту, когда убийцы собирались, вероятно, прикончить вас. Я получил «перышко» в ребро, Генка умчался преследовать гадов, а я, как мог, конечно, в таком состоянии, отволок вас к остановке. Тот ублюдок поклялся мне, когда я маленько придушил его, что лишь одурманил вас наркотиком.

— И ты, истекая кровью, тащил моего любовника?

— Мне было жаль парня. Он так искренне хотел помочь Юре и так наивно сунулся в самое пекло… Кроме того, я все ещё надеялся, что тебе удастся во всем разобраться самой. Почему-то я был уверен, что ты выберешь меня, а не его. Не его…

Мы сидели рядом, не глядя друг на друга и глухо бормоча свои реплики. Со стороны, наверно, казалось, что два чудака считают качающихся на волнах чаек.

— Но ведь ты даже просил меня уехать в Англию вместе с Юлием…

— Что мне оставалось делать? Я понимал, что ты не покинешь друга в беде. — Сергей горько усмехнулся. — Слава, ведь тебе так и не удалось стать предательницей. Простившись с погибшим возлюбленным, ты ринулась спасать меня. Ох, это был грандиозный подарок. В ту ночь. В ту жуткую ночь. Сергей зябко обхватил руками плечи, по его коже пробежали мурашки. Наверно, он чувствовал, какую боль испытываю я, но решил окончательно избавиться от занозы. — Обезумев от ненависти, ты заперла меня в подвале. Я не хотел уходить оттуда. Впервые в жизни я предпочел бы смерть спасению. Просто сидел и думал. И чем больше думал, тем яснее сознавал, что не могу уйти из жизни оболганным. Я спрятал пистолет и стал ждать, когда ты выпустишь меня. Но услышал лишь звук отъезжающего автомобиля…

— Я уехала, выслушав на автоответчике послание Юла…

— А я, не успев опомниться, почувствовал приближение гостя. Кто-то ходил по саду, заглядывая в дом и, наконец, спустился в подвал. Лязгнул засов — на пороге стоял Аркадий. С пистолетом в руке и сумасшедшим блеском в глазах. Я тоже успел выхватить «пушку». Мы стояли друг против друга, сверля противника пронзительным взглядом и, наверно, оба вспомнили тот день, когда схватились в кулачном бою над твоим телом.

— Я не верю. Не верю, что ты — враг, — сказал я.

— Я тоже, Сергей!

Вместо того, чтобы подстрелить друг друга, мы обнялись и, кажется, плакали, а потом поднялись в кухню. Нам надо было о многом поговорить. Ведь я ещё не знал, что Аркадий говорил с Асей. Она явилась с того света, позвонив ему из Африки, и сняв с меня страшные подозрения. Но прежде всего я должен был разыскать тебя… Конечно, я понимал, куда ты уехала. Но боялся, что тебя опередят и уничтожат парня…

— Ты ещё не получит кассету от Лары?

— Я получил её на следующий день. А в тот вечер послал ребят в Тихий переулок. Они нашли самоубийцу и успели спасти его. Этот мальчик плохо владеет холодным оружием, да и бритва его оказалась, к счастью, совсем тупой.

— Значит… значит, он был жив, когда я простилась с ним?

— Он был в глубокой коме. И смог бы продержаться от силы полчаса. Потеря крови была слишком большой. Но вода остыла и тромбы закупорили вены…

— Боже! Какое жуткое наваждение… Я ведь могла спасти его!

— Вряд ли, Слава. Спасать надо было тебя… Ты жила все эти месяцы в жутком напряжении, а я не сумел помочь тебе выбраться из тупика… Тобой манипулировали, толкая к безумию… А обидчивый покинутый муж сидел в подвале, переживая свое поражение, в то время как надо было бороться за любимую женщину… Но ведь я ещё не все знал, Слава… Черт! Это проклятое правило — не обвинять человека до тех пор, пока не сойдется все — до последней детали. А здесь был такой хаос!

Один из моих ребят незаметно эскортировал тебя до самой дачи, сообщив мне, что ты движешься по направлению к дому… Мы с Аркадием не успели подхватить тебя, потерявшую сознание… Все это было как в кошмарном сне… Подвал, самоубийство Юлия, визит Тайцева и твое бледное, как алебастровая маска, лицо в окне. Ты лежала среди кустиков маргариток, такая отрешенная, безжизненная… Я тряс тебя, звал… И на секунду мне показалось, что ты мертва… Уфф! — Сергей вскочил и отчаянно замахал руками, разгоняя заледеневшую кровь.

Опомнившись, я достала из корзинки бутерброды с ветчиной и бутылку красного вина. Сергей быстро наполнил пластиковые стаканчики. Мы выпили, жадно вонзили зубы в ломти сочного мяса.

— Ну, а потом, потом пришла самая удивительная весть — на шоссе по дороге в Молчановку разбилась машина, в которой находились те двое «хозяева мира» и их верные слуги — лже-Ртищевы… Они изображали свадебный кортеж, сопровождаемые автомобилями с мигалками. Кравцун врезался в них на полной скорости. Лобовое столкновение — все погибли на месте… Давай, Слава, помянем его светлую