Жорж Сименон - Мегрэ и Дело Наура

- Вы позволите мне на минутку зайти в вашу комнату?

Там был беспорядок: одежда брошенная второпях на кровать, обувь, разбросанная по ковру. Телефонный аппарат был подключен в розетку, как электрический прибор, и Мегрэ отключил его, принес в гостиную, затем сделал то же самое с телефоном, который находился в комнате Нелли.

Та раскладывала белье по полкам и взглянула на него с обидой, словно сердясь за то, что он ее выбранил.

- Прошу извинить меня за эти меры предосторожности, - сказал Мегрэ на прощание двум молодым женщинам. Лина ответила ему с улыбкой:

- Это же ваш долг, не так ли?

Портье свистком подозвал для комиссара такси. Сквозь облака теперь проглядывало слабое солнце, и было видно, как в Люксембургском саду катались по льду дети. Двое или трое даже принесли с собой санки.

Он заметил бистро, где его должен был ждать Жанвье, и действительно увидел инспектора, сидевшего возле заиндевевшего окна, которое изредка протирал рукой.

- Кружку пива, - заказал комиссар усталым голосом. Этот допрос довел его до изнеможения, и после душной гостиной он все еще оставался потным.

- Он не выходил?

- Нет. Думаю, Алваредо пообедал в самолете. Должно быть, он ждет телефонного звонка.

- Ему придется потерпеть.

Мегрэ мог бы, как и его коллега из Амстердама, дать указание поставить телефон на прослушивание, но то ли потому, что принадлежал к старой школе, а может быть, благодаря воспитанию ему претило прибегать к такому способу, за тем редким исключением, когда речь шла об опасных преступниках.

- Люка остался в "Отель де Лувр". Ты пойдешь со мной к этому человеку, с которым я пока не знаком. Кстати, как он выглядит?

Пиво освежило его и помогло немного прийти в себя. Приятно было сидеть за стойкой, видеть опилки на полу, официанта в голубом переднике.

- Очень красивый мужчина, небрежно элегантен, немного высокомерен на вид...

- Он не пытался выяснить, следят ли за ним?

- Нет, насколько мне известно.

- Пойдем.

Они прошли через бульвар, вошли в роскошный подъезд и зашли в лифт.

- Четвертый этаж, - сказал Жанвье, - я справлялся. Уже три года как он занимает эту квартиру.

На двери не было ни таблички, ни визитной карточки жильца. Мегрэ позвонил, и через несколько мгновений дверь открылась. Молодой человек, черноволосый, высокого роста, произнес с изысканной вежливостью:

- Входите господа... Я ждал вас... Комиссар Мегрэ, не так ли?

Он не протянул руки, провел их в светлую гостиную с современной мебелью и картинами, окно которой выходило на бульвар.

- Вы не хотите снять пальто?

- Один вопрос, господин Алваредо. Вчера в Амстердаме мадам Наур позвонила вам, чтобы сообщить о смерти мужа. Потом звонила вам после обеда, чтобы сказать, каким рейсом вылетают они с подругой. Вы покинули Амстердам сегодня утром, а вчерашние голландские газеты еще не могли рассказать об этом деле.

Алваредо небрежно направился к дивану и уселся, взяв лежавшую там вчерашнюю парижскую газету.

- На третьей странице есть даже ваш портрет, - сказал он насмешливо.

Оба полицейских сняли пальто.

- Что будете пить?

На низеньком столике был целый набор алкогольных напитков, аперитивов и несколько бокалов. Один из них, стоящий в стороне, был наполнен какой-то янтарного цвета жидкостью.

- Послушайте, господин Алваредо. Прежде чем задавать вам вопросы, я должен сказать, что в этом деле мы постоянно сталкиваемся с лицами, которые слишком вольно обращаются с правдой.

- Вы говорите о Лине?

- О ней и о других. Вы не скажете, когда в последний раз вы были в доме Науров?

- Позвольте, господин комиссар, заметить, что ваша ловушка, извините, довольно примитивна. Вам должно быть известно, что я никогда не бывал в этом доме: ни вечером в пятницу, ни прежде.

- Как вы думаете, знал ли Наур о вашей связи с его женой?

- Не знаю, я видел его всего два или три раза, да и то издалека, за игорным столом.

- Вы знакомы с Уэни?

- Лина рассказывала мне о нем, но я никогда с ним не встречался.

- Однако в пятницу вечером вы не скрывались и ждали мадам Наур напротив садовой решетки, сидя в машине, которая бросалась в глаза.

- У нас больше не было необходимости прятаться, ведь

мы приняли решение, и Лина должна была сообщить о нем мужу.

- Вас не беспокоил исход этого разговора?

- А почему я должен был тревожиться? Лина решила уехать, и Наур не мог ее удержать силой. - Он добавил с некоторым вызовом: - Мы не на Ближнем Востоке.

- Вы слышали выстрел?

- Я услышал какой-то приглушенный звук, но не понял, что это такое. Мгновение спустя открылась дверь, и Лина, с трудом неся чемодан, бросилась к машине. Я тут же открыл ей дверцу. И только после того, как машина тронулась, она мне все рассказала...

- Вы знали доктора Пардона?

- Я никогда о нем не слышал. Это Лина дала мне его адрес.

- Тогда вы по-прежнему рассчитывали добраться до Амстердама на машине?

- Я не знал, насколько серьезна рана... Она сильно кровоточила. Это тревожило меня...

- Что не помешало вам солгать врачу.

- Я счел более разумным не говорить правды.

- А затем бесшумно покинуть кабинет...

- Чтобы он не смог записать, кто мы такие...

- Вы знали, что Наур хранил оружие в ящике письменного стола? - Лина не говорила мне об этом.

- Она боялась мужа?

- Это был не тот человек, которого следовало бояться.

- А Уэни?

- Она слишком мало рассказывала мне о нем.

- Тем не менее, он играл довольно важную роль в доме.

- По отношению к своему хозяину - может быть, но у него не было ничего общего с Линой.

- Вы в этом уверены?

Внезапно щеки и уши Алваредо залились краской, и он гневно процедил сквозь зубы:

- Что вы хотите этим сказать?

- Я ни на что не намекаю, но Уэни, имея влияние на На-ура, мог бы косвенным образом влиять и на судьбу его жены.

Молодой человек взял себя в руки, смущенный тем, что дал волю чувствам.

- В вас слишком много страсти, господин Алваредо.

- Я люблю ее, - бросил тот в ответ.

- Скажите, вы давно в Париже?

- Три с половиной года.

- Вы студент?

- Я изучал право в Боготе. Затем приехал учиться сюда. Еще я работаю у мэтра Пюже, который преподает международное право на бульваре Распай, в двух шагах отсюда.

- Ваши родители богаты? Он ответил смущенно:

- Для Боготы - да.

- Вы единственный ребенок в семье?

- У меня есть младший брат, который живет в Беркли, в США.

- Ваши родители, как и большинство колумбийцев, католики, если не ошибаюсь?

- Моя мать набожна.

- Вы собираетесь увезти мадам Наур в Боготу?

- Я так решил.

- У вас не возникнут разногласия с семьей, когда выяснится, что вы хотите жениться на разведенной женщине?

- Я совершеннолетний.

- Вы позволите мне воспользоваться телефоном? Мегрэ позвонил в "Отель де Лувр".

- Люка?.. Ты можешь оставить их одних... Не уходи из отеля. Я дам указание сменить тебя к концу дня... Алваредо усмехнулся:

- Вы оставили своего человека в комнате Лины, чтобы помешать ей позвонить мне по телефону, не правда ли?

- Сожалею, что был вынужден принять эти меры предосторожности.

- Очевидно, ваш инспектор будет следить и за мной?

- Естественно.

- Я могу встретиться с ней?

- У меня нет никаких возражений.

- Как она себя чувствует после поездки?

- Не так уж плохо, если ничуть не потеряла хладнокровия и сообразительности.

- Она ребенок.

- Очень хитрое дитя.

- Вы действительно ничего не хотите выпить?

- Нет, спасибо.

- Это значит, что вы еще рассматриваете меня как подозреваемого?

- Моя профессия - каждого считать подозреваемым. На улице комиссар глубоко вздохнул:

- Ну вот!

- Вы думаете, шеф, он лгал?

Не отвечая на этот вопрос, Мегрэ продолжал говорить:

- Садись в машину. Вот увидишь, скоро эта красная "аль-фа-ромео" устремится к улице Риволи. Держи ребят на набережной в курсе дела, потом тебя сменят...

- А вы?

- Я возвращаюсь на Парк-Монсури. Нужно, чтобы завтра все допросы были оформлены официально.

Засунув руки в карманы, он направился к стоянке такси на углу бульвара Сен-Мишель, проклиная вязаный шарф, который душил и щекотал его.

С улицы казалось, что дом Науров пуст. Комиссар попросил шофера подождать, пересек по хрустящему снегу садик и налгал на кнопку дверного звонка.

Дверь открыл заспанный Торранс.

- Ничего нового?

- Приехал Наур- старший. Он сейчас в гостиной с господином Пьером.

- Как он выглядит?

- На вид лет семьдесят пять, седые жесткие волосы, морщинистое лицо, но тем не менее полон энергии.

Дверь гостиной приоткрылась, и, увидев Мегрэ, Пьер Наур спросил:

- Я вам нужен, господин комиссар?

- Я хотел бы поговорить с Уэни.

- Он там, наверху.

- Ваш отец с ним виделся?

- Пока нет. Хотя, может быть, он и захочет задать ему некоторые вопросы.

Мегрэ повесил пальто, шарф на вешалку и пошел вверх по лестнице. В коридоре было темно. Он направился к комнате Уэни, постучал в дверь и услышал ответ по-арабски.