Александра Маринина - Имя потерпевшего - никто

- А я почем знаю? Я в дело не заглядывал.

- Сергей Леонидович, все вы прекрасно знаете. Когда дело вел следователь Панкратов, доверенность на ваше имя была. А когда дело передали Чудаеву, она из материалов исчезла. Зато появилась доверенность на имя Гольдич. Что вам пообещали за эту авантюру?

- Не понимаю я, о чем вы говорите, - упрямо повторил Суриков. - Никакой авантюры не было. Сначала Софья дала доверенность этой... ну, Зое, а потом мне. На всякий случай. Она мне больше доверяла.

- Естественно. Она видела, как вы к ней относитесь, и точно знала, что ничего плохого вы никогда в жизни ей не сделаете. Она вами помыкала, Сергей Леонидович, она вас приручила и выдрессировала, как подобранную на помойке бездомную собаку. Вам неприятно это слышать? А мне неприятно это говорить. Не было никакой Гольдич и никакой доверенности на ее имя. Однажды во время допроса следователя Чудаева вызвали срочно к руководству, и он попросил кого-то из сотрудников милиции побыть с вами в кабинете, пока он отсутствует. Этот сотрудник вам популярно объяснил, что пока в деле фигурирует доверенность на ваше имя, вас будут пытаться обвинить в убийстве Бахметьевой из корыстных побуждений. Из-за квартиры, одним словом. И поскольку никаких других подозреваемых у следствия нет, вам все равно не выкрутиться. Так все было?

...- Я могу тебе помочь. Ты пойми, даже если тебя выпустят, квартиры старухиной тебе все равно не видать, как своих ушей. Ты был под следствием, сидел в камере. Твою доверенность аннулируют, тем более что хозяйка квартиры не сама померла, а убита. В таких случаях никакие доверенности не действуют. Закон такой.

Мужик в милицейских погонах говорил уверенно, и Суриков ему поверил. В самом деле, чего проще-то: втерся к бабке в доверие, выцыганил у нее доверенность на право распоряжения всем имуществом, а потом прикончил старушку - и гуляй, как король на именинах. Посадят, это точно. Не отмоешься.

- А как же теперь? - растерянно спросил Суриков, с надеждой глядя на мужика, который оказался первым человеком в милиции, кто отнесся к нему сочувственно.

- Есть выход. Доверенности на твое имя в деле не будет. А будет другая, на имя совсем другого человека. И оформлена она гораздо раньше. Есть люди, которые быстренько все документы сделают задним числом, будто хозяйка твоя переезжать решила, затеяла обмен. Понятно?

- Нет, - честно признался Сергей.

Ему и в самом деле было непонятно, он вообще в этих бумажно-юридических делах не разбирался. Мужик в погонах начал быстро что-то объяснять ему про договор мены, оценочную стоимость, нотариальное оформление, ордера, выписки... Слова были незнакомые, Суриков никак не мог уловить суть, но стыдился признаться в своей тупости и необразованности. Молча кивал с умным видом.

- Я понял, - сказал он. - А мнето что делать?

- Подтверждать. Ты должен сказать следователю, что твоя хозяйка выдала доверенность не тебе, а Зое Николаевне Гольдич. Запомнил? Что хотела поменять квартиру, а поскольку сама она уже старая и немощная, выдала доверенность Гольдич, чтобы та все оформила. Еще в сентябре или октябре. Ты можешь даже точно не помнить, когда именно, ты к этому касательства не имел. Не твоя же квартира, верно?

- Верно, - согласился Суриков. Эта часть ему была понятна. - Но как же мы менялись, если жили по старому адресу?

- А ты скажи, что договор был заключен и все документы подписаны, но переезд по обоюдному согласию сторон был отложен до весны. Или до Нового года. Мало ли по каким причинам. Так хозяйка твоя решила. А ты и не спорил. Давай, парень, думай быстрее, сейчас следователь твой вернется и опять будет тебе дело шить. Я тебе хороший совет даю. Тебя, дурака, из петли вытаскиваю, а ты кочевряжишься. Чтобы ты не сомневался, я тебе скажу, что моя выгода тут тоже есть. Бескорыстных благодетелей сейчас не бывает, сам должен понимать. Мы все документы по обмену задним числом оформим, в квартиру твоей хозяйки люди въедут, квартира-то хорошая, в центре. А их квартиру продадим. И нам выгода, и тебе облегчение. Если ты старуху не убивал, то у них главного козыря против тебя не будет, помурыжат и выпустят. Ну а если всетаки ты это сделал, то по крайней мере корыстный мотив тебе не навесят. За убийство из корыстных побуждений тебе вышак ломится, статья сто вторая пункт "а". А без корыстного мотива получится другая статья, сто третья, там вышка по закону вообще не предусмотрена. Хоть жив останешься. Понял?

- Понял.

Чего ж тут не понять? Он не убивал Софью, и если не будет в деле этой чертовой доверенности, то его выпустят. Правильно мужик говорит.

- Согласен?

- Да, - кивнул Суриков. - Согласен. Только как же следовательто? Он же знает, что доверенность есть, он про нее меня уже спрашивал.

- А это не твоя забота. Ты, когда он вернется, скажи, что плохо себя чувствуешь, сердце, мол, болит, не можешь больше допрос продолжать. Он тебя обратно в камеру отпустит. Больных нельзя допрашивать, закон не разрешает. А когда он тебя в следующий раз вызовет, все будет типтоп. Усек? Ничего не напутаешь?

- Нет.

- Ну гляди, Суриков. И чтобы без глупостей. Рот не разевай и не болтай лишнего. А то сам знаешь, что с тобой сделают...

Он решил не сдаваться. Предупредил же его тот мужик, чтобы не болтал. Убьют и не поморщатся.

- Не было ничего такого, - ответил он Образцовой, стараясь выглядеть как можно более честным. - Что вы там себе выдумали? Чушь какая-то, ей-Богу.

- Сергей Леонидович, времени у нас с вами мало, поэтому давайте не тратить его так глупо.

- А чего? - Он пожал плечами. - Мне спешить некуда. Поговорим с вами еще, и я домой пойду. Сами же сказали, что отпустите.

- Куда - домой? Где ваш дом? В квартиру Бахметьевой вас никто не пустит. Пока вы упираетесь и врете, пока настаиваете на том, что обмен состоялся, эта квартира считается чужой. И жить там после окончания следствия по делу об убийстве хозяйки будут совсем другие люди. Вы же там не прописаны. К матери пойдете? Она вас давно уже не ждет, вы ей не нужны, и вы это прекрасно знаете. Опять на улицу? Не надоело?

Да, об этом он как-то не подумал.

Ему так хотелось на свободу, что он совсем забыл о том, где ему эту свободу проводить. Сергей Суриков не умел думать о том, что будет. Не приучен. Всегда жил сегодняшним днем.

- Сейчас я вам объясню ситуацию, - продолжала Образцова. - Я сегодня работаю последний день, завтра меня здесь уже не будет. Если мы с вами не закончим сегодня, завтра дело примет другой следователь. И все начнется сначала. Вы этого хотите?

Он отрицательно помотал головой.

Что она такое говорит? Почему дело может быть не закончено сегодня? Она же сама сказала, что в убийстве Софьи его больше не обвиняют и отпускают на волю.

- Раз не хотите, тогда давайте работать. Время идет. Я действительно сегодня вечером уезжаю и больше не вернусь сюда. Мы должны с вами договориться.

- О чем?

- О сделке. Вы боитесь выдать тех людей, которые занимаются аферами с жильем. Я вас понимаю. Я бы на вашем месте тоже боялась. Теперь смотрите, что получается. Вы твердо стоите на своем, аферу с подложной доверенностью не признаете и своих благодетелей не выдаете. Я выношу постановление об освобождении вас из-под стражи под подписку о невыезде. И одновременно привлекаю вас к уголовной ответственности за приготовление к убийству супругов Шкарбуль. Это означает, что вы должны будете находиться в Петербурге безотлучно и являться по вызовам следствия и суда. Проще говоря, никуда уехать вы не сможете. И будете тут маячить на глазах у этих "жилищников". Вот вас выпустили. Они к вам подходят и спрашивают: "Никому не сказал?" Вы отвечаете: "Нет, никому". Знаете, что происходит дальше?

- Нет. А что?

- А то, что они вам не верят. Кроме того, вы - свидетель их махинаций, и поэтому вы опасны. И вы исчезаете. И появляетесь спустя некоторое время в виде остывшего трупа. Никто ради вас колотиться не будет. Дома своего у вас нет, образ жизни вы ведете такой, при котором насильственная смерть - дело самое обычное. Да и сердце у вас больное. Так что вас убить - дело совсем не рискованное для них. Вам надо уехать, Сергей Леонидович. Как можно быстрее и как можно дальше. И сделать это можно только одним способом.

- Каким?

Он снова почувствовал, что теряет нить разговора. Все так сложно... Может, она тоже хочет его обдурить? Ну, ее-то бояться нечего, баба - она и есть баба. А вот те пострашнее будут. Нет, надо молчать.

- Я забуду про то, что Бахметьева хотела вашими руками убить вдову своего сына. Забуду, понимаете? Я буду помнить только о том, что она тосковала по внуку и вы решили поехать в Москву, найти его и поговорить с ним. Никто не виноват, что вы пришли в квартиру через несколько минут после убийства. Да, вы испугались и убежали, никому ничего не сказав. Это простительно. За это в Уголовном кодексе статьи нет. Я вас вытащу из этой истории. Я не буду привлекать вас за приготовление к убийству и выпущу отсюда без всякой подписки. Вы сегодня же сможете сесть в поезд и уехать куда глаза глядят. Но за это вы мне скажете, кто тот сотрудник, который вас уговорил. Повторяю еще раз: или вы молчите и остаетесь в городе, каждую минуту рискуя быть убитым, или вы все мне рассказываете и получаете возможность уехать. Выбирайте, Сергей Леонидович.