Ирина Комарова - Покойная жена бывшего мужа

– К безутешному вдовцу? – Гошка встал и потянулся. – Логично. Пусть напряжется, подумает, какая связь между двумя его женами и Леставиной.

– Между двумя убитыми женщинами и его бывшей женой, – строго поправил Баринов.

– Я думаю, еще по соседям в подъезде Перевозчиковой пройтись надо, – осторожно выступила я. – Кто-нибудь мог и увидеть Ларису.

– И того, кто зашел в подъезд следом за ней, – продолжила Нина, которая уже вызвала на экран какие-то таблицы и сейчас старательно их изучала. – Хорошая мысль.

– Народ там живет дикий, – не согласился с ней Гоша. – Ленивые люди и нелюбопытные, сидят перед телевизором как приклеенные, а что за дверью творится, это никого не интересует.

– Утро – не вечер, люди на работу собираются, а не перед телевизором сидят, – возразила я.

– Пройтись по соседям всегда не вредно, – подвел итог дискуссии шеф. – Конечно, Сухаревские ребята там уже всех протрясли, но сами знаете, нужного свидетеля найти – это вопрос везения. А я сейчас в управление, поговорю с Евгением Васильевичем, может, сумею свидание с Перевозчиковой оформить. И держите меня в курсе.

В банке о смерти Ларисы действительно уже знали. И в этот раз никаких длительных переговоров и особых разрешений не потребовалось. Мне даже показалось, что Вячеслав Николаевич, скучающий в холле, ждал именно меня. По крайней мере, стоило мне переступить порог, он вскочил:

– Здравствуйте, Рита! Я провожу вас в кредитный отдел.

В кредитном отделе, естественно, никто не работал. Девушки сбились в тесную кучку в дальнем углу – может, они и разговаривали о чем-то, но, как только открылась дверь, замолчали. Настороженно смотрели на меня и ждали, что я скажу. А что я могла сказать? Что мне нужна их помощь?

Вячеслав Николаевич быстро прошелся по комнате, прихватывая из-за рабочих столов стулья, расставил эти стулья аккуратным полукругом, один поставил напротив. Отступил на шаг, полюбовался своей работой и обратился к женщинам:

– Присаживайтесь. Разговор долгий ожидается, а в ногах правды нет. – Он перевел взгляд на меня и широким жестом указал на одиночный стул: – Прошу!

– Спасибо, – неуверенно поблагодарила я. – Вы тоже, наверное, где-нибудь здесь…

– Не стоит, – строго покачал головой Вячеслав Николаевич. – Без меня у вас разговор лучше пойдет. Девичьи секреты мужиков не любят.

Неожиданно он подмигнул мне, стряхнул невидимую пылинку с моего рукава и ушел.

Я растерянно смотрела ему вслед. Странно. Он же здесь служба безопасности, он должен был настаивать на своем праве остаться и слышать все, что мне расскажут эти женщины, служащие, между прочим, банка! Так почему же Вячеслав Николаевич ушел? Я вспомнила, как он подмигнул мне, как отряхнул мой рукав – дружеский такой жест, но у нас с Гошкой он означает еще скрытый микрофон… Ну конечно же! Как я сразу не сообразила? Наверняка здесь, в банке, во всех помещениях стоят камеры видеонаблюдения! И Вячеслав Николаевич вполне может оставить меня вести задушевную – женщина с женщинами – беседу. Он устроится в технической комнате, наверняка такая здесь есть, и будет наблюдать за разговором по служебному монитору. А если вдруг отвлечется и что пропустит, не беда – в любой момент можно посмотреть запись. Попросить, что ли, потом и для себя экземпляр, пусть Нина к делу приложит.

Впрочем, об этом действительно можно подумать потом. А сейчас – пора работать. Я подошла к приготовленному для меня стулу и опустилась на него. Напротив меня – шесть женщин, сотрудницы кредитного отдела. Я не торопилась начинать разговор, разглядывала их. Вот они, слева направо: Надя, Алла, черненькая полноватая Галя, блондинка Ира, еще одна блондинка, постарше… как же ее зовут? Кажется, Марина. И третья блондинка (точнее, блондинка примерно на девять десятых, корни волос у нее темные), которую зовут Олеся. Все шестеро в форменных костюмчиках, с одинаковыми шарфиками, одинаково притихшие и напуганные. У Аллы и Нади глаза заплаканные, красные и опухшие. Молоденькая Олеся и сейчас потихоньку утирает слезы. Наверное, она дружила с покойной Ларисой. А может, просто впечатлительная натура. Зато Галя держится спокойно, словно происходящее никак ее не касается. Ой, нет, неправда! Галя только пытается выглядеть невозмутимой, но, судя по тому, как теребят, как дергают носовой платочек ее украшенные кольцами пухлые пальчики, нервничает она не меньше, а, пожалуй, больше остальных. Марина и Ира сели рядом, переглядываются и перешептываются, интересно, о чем? А еще интересно, кто прервет затянувшуюся паузу? «Держи паузу, – неоднократно вдалбливал мне Гошка, – в нашем деле пауза важнее, чем в театре. Ты молчишь – твой собеседник нервничает». Галя нервничает, но открыть рот, судя по всему, не решится. Надя сидит раскисшей квашенкой, а Алла, наоборот, напряжена, как натянутая струна. Олеся всхлипывает, не глядя на меня, она целиком сосредоточена на своей печали, значит, остаются только подружки, Марина и Ира. Марина старательно отводит взгляд, опускает глаза, а Ира поглядывает в мою сторону почти с любопытством. Скорее всего, именно она и заговорит первой.

Марина нервно кашлянула, и я поморщилась – всегда неприятно ошибаться, но особенно неприятно, когда ты уверен, что все рассчитал верно. Впрочем, через секунду выяснилось, что я не ошиблась – Марина ограничилась кашлем, а голос подала Ира:

– Скажите, Рита, вы знаете, за что убили Ларису?

Хороший вопрос, правда? Вот только что на этот вопрос ответить? Я решила сказать правду:

– Нет. Мы можем догадываться, можем подозревать, но пока нет доказательств, все наши мысли будут оставаться лишь догадками и подозрениями.

– А что вы подозреваете? – вскинула голову Олеся.

– Прежде всего, мы практически уверены, – неторопливо начала я, – что Лариса Леставина убита тем же человеком, что и Наташа Перевозчикова.

Женщины понимающе закивали, в этом никто из них и не сомневался. А я, все так же медленно и внушительно, продолжила:

– И сейчас я надеюсь, что вы поможете установить личность преступника.

Как я и рассчитывала, мое заявление произвело впечатление – Марина и Ира переглянулись и уставились на меня с абсолютно одинаковым выражением изумления на лицах. Олеся растерянно заморгала и пискнула что-то невнятное, Надя замерла с раскрытым ртом, а Алла вскочила:

– Что это значит – установить личность? – Рот ее некрасиво кривился, а голос звучал неожиданно визгливо. – Кого вам еще надо устанавливать?!

– Подожди, Алла, успокойся. – Галя потянула Аллу за рукав. – Сядь.

Я была уверена, что Алла сейчас вырвет руку из Галиных пальцев и продолжит сольное выступление, но, к моему удивлению, женщина послушно опустилась на стул. Хотя смотреть она продолжала весьма недружелюбно. А Галя обратилась ко мне, серьезно и деловито:

– Разумеется, мы согласны помочь, мы даже с удовольствием… – Она осеклась, осознав всю нелепость этого выражения в данной ситуации, но быстро исправилась: – В смысле, не с удовольствием, конечно, не тот случай, но речь ведь идет о гражданском долге, так? – Не дожидаясь моего подтверждения, что речь действительно идет о гражданском долге, Галя продолжила: – И потом, мы же все вместе работали, и с Наташей, и с Ларисой, так что, конечно, вы может рассчитывать – все, что мы сможем…

– Нет, я не поняла, при чем здесь какие-то неизвестные преступники? – перебила ее Надя, которая наконец обрела дар речи. – И Наташу, и Ларису убила первая жена Олега Борисовича, это же все знают! Ее ведь уже арестовали, так?

Марина и Ира синхронно кивнули, а Олеся вдруг икнула и испуганно прикрыла рот ладошкой.

– Еще как арестовали! – торжествующе улыбнулась Алла. – Жаль только, что у нас смертную казнь отменили!

– Да, Елизавету Петровну арестовали, – невозмутимо согласилась я. – Вот только она никого не убивала.

– А кто же тогда убил? – Алла зло прищурилась. – Клиентку свою выгородить хотите? Ничего у вас не получится: два убийства – это не шуточки. Никакая высокая должность, никакие деньги ее не спасут, сядет как миленькая! Жаль, что смертную казнь отменили! – повторила она с явным вызовом.

– Мы не собираемся никого выгораживать, мы хотим найти убийцу. – Мне не понравилось поведение Аллы, и я постаралась дать ей это понять. Ей и остальным присутствующим. Судя по их кислым лицам, мне это удалось. Вот и хорошо. Тем же сухим и холодным тоном я продолжила: – Лариса погибла, потому что догадалась, кто мог отравить Наташу. Догадалась и сама себе не поверила. Пошла к этому человеку, стала выяснять, задавать вопросы. А потом отправилась к Елизавете Петровне, чтобы рассказать ей все.

– Этого не может быть! – На щеках Аллы горели алые пятна. – Наташка у меня на руках умерла! И она сказала, что это Перевозчикова ее отравила! Или вы сейчас будете нас убеждать, что Наташка врала мне? Перед смертью врала? Ну, скажите!