Ирина Комарова - Покойная жена бывшего мужа

– Этого не может быть! – На щеках Аллы горели алые пятна. – Наташка у меня на руках умерла! И она сказала, что это Перевозчикова ее отравила! Или вы сейчас будете нас убеждать, что Наташка врала мне? Перед смертью врала? Ну, скажите!

Ой, как нехорошо. Если она сорвется в истерику, то мгновенно заведутся все остальные и наше чинное собрание превратится в птичий базар.

– Пожалуйста, ведите себя прилично, – нахмурившись, попросила я. – У меня в мыслях не было оскорблять покойную Наталью Денисовну. Но дело в том, что Лариса Витальевна тоже успела кое-что сказать перед смертью.

– Лариса?! – Галя уронила платочек.

– Лариса?! – перепелочкой взвилась с места внезапно побледневшая Олеся. – Лариса успела… что она сказала?

Надя и Ира тоже издали короткие нечленораздельны возгласы, а Марина и Алла молча смотрели на меня. Убедившись, что они ничего говорить не собираются, я ответила на вопрос Олеси:

– Немного. Ее последние слова были: «Это она, это снова она».

– Кто «она»? – Олеся растерянно оглянулась на сидящую рядом Марину, но та ей не ответила, и девушка снова повернулась ко мне: – Кто «она»?

– Пока мы этого не знаем. Но было бы логично предположить, что речь идет об убийце.

– Логично. – Олеся неожиданно покачнулась. – Ой, кажется, у меня голова кружится.

– Так чего стоишь? – Ира заботливо подхватила ее под руку и усадила. – Так лучше?

– Лучше, – слабо улыбнулась девушка. И тут же снова напряженно уставилась на меня: – Но я не понимаю. Может, Лариса это про Перевозчикову сказала? Я имею в виду, про Елизавету Петровну?

Я покачала головой:

– Сомнительно. Слова умирающей нам передала именно Елизавета Петровна. Значит, Лариса точно знала, кто убийца. И знала, что это не Перевозчикова.

– Но никого рядом не было? – Наконец я услышала голос Марины. Хотя не могу сказать, что ее слова и интонация меня порадовали – Марина явно не сомневалась в виновности Елизаветы Петровны. – Так она вам и не такое расскажет, лишь бы выпутаться.

– Точно, – поддержала ее Ира. – Перевозчикова сейчас все что угодно может говорить, но верить ей мы не обязаны!

Вот теперь, похоже, захотели высказаться все, причем одновременно.

– Минуточку! – Я подняла руку вверх, и женщины послушно замолчали. – Похоже, что вы все уверены – обеих ваших подруг убила Елизавета Петровна.

– А что тут сомневаться! – громко ответила, почти выкрикнула Алла.

Я перевела взгляд на Надю.

– Так ясное же дело. – Она говорила тише, но так же убежденно.

– Галя?

– Так получается. – Она чуть ли не извинялась. – Больше некому.

– Больше некому, – энергично подтвердила Марина.

Ира кивнула, а Олеся снова всхлипнула:

– Это несправедливо! Алка права, жаль, что смертную казнь отменили!

– Значит, вы все убеждены в том, что Елизавета Петровна Перевозчикова – убийца. Тем не менее… – Я встала со стула и прошлась по комнате. На секунду мне показалось, что я снова в школе, что передо мной ученики, которым я должна объяснить особо сложную задачу. Я даже покосилась на стенку – увы, привычной доски там не было. Да и вместо учеников на меня настороженно смотрели шесть женщин, не просто не верящих, а не желающих верить в невиновность Елизаветы Петровны. – Тем не менее, – повторила я, – подумайте! Я прошу вас, подумайте, кем еще могла быть эта таинственная «она». Это должна быть женщина, которую знали и Наташа, и Лариса, которую, наверное, знаете вы все. И у этой женщины были основания ненавидеть Наташу. Или просто не любить – завидовать, например. Ведь было чему завидовать, согласитесь: и замуж вышла за хорошего человека, и карьерный рост. Не каждому так в жизни везет.

Я сделала паузу, и женщины, слушавшие меня внимательно и неподвижно, зашевелились. Они переглядывались, пожимали плечами, но молчали. Только Надя вдруг судорожно, со всхлипом, вздохнула, а Олеся нервно захихикала.

– Нет, – наконец сказала Марина. – Нет, это глупость какая-то. Не было у Наташки врагов, да и с чего вдруг? Она нормальная девчонка… была.

– Точно, – поддержала ее Ира. – Конечно, мы все ей немного завидовали. Особенно когда она свадебным путешествием хвастаться начинала. Как обеденный перерыв, так она со своими фотографиями… и не захочешь, а позавидуешь.

– Но это ничего не значит, – торопливо заверила Надя и оглянулась на подруг. – Каждому своя судьба, что ж мы, не понимаем? Кому Венеция, а кому деревня, у свекрови огород полоть.

– Мы тоже в свадебное путешествие ездили, – невпопад вспомнила Галя. – Прямо из ресторана на вокзал и в Сочи! Неделю в гостинице «Жемчужина» жили.

– Ну ты сравнила! – возмутилась Олеся. – Венеция и Сочи! Ирка правильно говорит, мы все Наташе завидовали. Что ж теперь, получается, что мы все ее убить хотели?

– Вообще, вы неправильно рассуждаете, – упрекнула меня Ира. – Если по-вашему, то Алла будет самая подозрительная. Она больше всех завидовала, когда Наташка замуж выскочила. А уж насчет карьеры и говорить нечего – если бы не Олег Борисович, начальником отдела Аллу поставили бы, без разговоров.

– Вот спасибо тебе. – Не вставая со стула, Алла умудрилась отвесить поклон. – Вот ты мне удружила, век не забуду!

– Так я и говорю, что это глупости, – не смутилась Ира. – Никто же не собирается тебя подозревать. И то, что тебя теперь на отдел ставят, здесь ни при чем.

– Я надеюсь! Нет, действительно, – теперь Алла обратилась ко мне, – я не могу сказать, что я Наташе не завидовала. Завидовала, конечно. И эта должность, начальника отдела, она по справедливости моя, вам это и девочки все подтвердят. И я хотела занять это место, но не такой ценой. Не стоит эта должность Наташкиной жизни. – Она оглянулась на громко всхлипнувшую Олесю и добавила горько: – Тем более двух жизней.

Должна признаться, ничего особенного от своего визита в банк я не ждала, поэтому и не была разочарована. Эту работу, я имею в виду разговор с сотрудниками кредитного отдела, необходимо было сделать, и я ее сделала. Ничего интересного, полезного для дальнейшего расследования эти милые женщины мне не рассказали – что ж, бывает и такое. Неурожай.

Вячеслав Николаевич материализовался рядом, как только я вышла в коридор (вот и еще одно подтверждение моей догадки – он следил за нашим разговором по монитору). Молча проводил меня до выхода, поглядывая с сочувствием и плохо скрываемым любопытством. Прежде чем открыть массивную дверь, ведущую на крыльцо, я ответила на его так и не прозвучавший вопрос: «И что ты теперь будешь делать?»

– Будем продолжать работать. Рано или поздно ниточка отыщется.

Он коротко усмехнулся:

– Удачи. – И, чуть помедлив, добавил: – Если что понадобится – обращайтесь.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Вышла на крыльцо и достала телефон: – Гоша, я в банке закончила. А ты как?

– Даже не начинал еще, – мрачно ответил напарник. – У Ларисы муж, двое детей-школьников и мать еще – представляешь, что с ними со всеми сейчас творится? Не сообразили, надо было не мне, а тебе сюда ехать, ты бы здесь уместнее была. Расслабился, забыл уже, как это бывает…

На самом деле мой на первый взгляд (а чаще всего и на второй тоже) хамоватый напарник обладает удивительной чуткостью. Несколько раз мне приходилось наблюдать, как этот громила работает с потрясенными, убитыми горем родственниками. И я восхищалась его умением выстроить взаимоотношения – люди сами стремились рассказать ему про своих погибших близких как можно больше. Не было необходимости оскорблять их прямыми вопросами, Гошка умудрялся направлять разговор в нужную сторону простым покачиванием головы и короткими сочувственными замечаниями.

Но сам он при этом чувствует себя очень плохо. Однажды Гошка мне признался: он бы предпочел три хорошие драки, чем одну встречу с семьей погибшего. И когда я пришла работать в «Шиповник», эта тяжелая обязанность очень быстро перешла ко мне – все-таки у меня есть профессиональная подготовка, в пединституте нам читали курс психологии. А напарник получил возможность сосредоточиться на драках.

– Если хочешь, я сейчас подъеду сменю тебя, – чувствуя себя немного виноватой, предложила я. Действительно, как это получилось, что в семью Леставиных отправился Гошка? Александр Сергеевич сказал, Гошка не возразил, я просто не обратила внимания, думая о своем.

– Нет смысла. Я тут уже влился, почти свой, а тебе все сначала начинать. Ты скажи, банковские барышни ничем тебя не порадовали?

– Как ты догадался?

– Если бы тебе было что сказать, ты бы с этого начала.

– Ты, как всегда, прав – ничего нового я не услышала. Так, небольшая порция сплетен… над ними надо еще подумать.

– Ладно, Ритка, я еще здесь побуду, а ты давай пока действуй по плану, дуй к Перевозчикову. Может, он тебе про Ларису расскажет или насчет супруги что вспомнит?

Перевозчиков распахнул дверь сразу, едва я коснулась кнопки звонка.