Яна Розова - Девушка с ложью на сердце

Роман удовлетворенно расхохотался:

– Да, это было круто! Но на самом деле все те, кого ты назвал сейчас, роли свои сыграли на «отлично» – Элька, Андрюшка, Василек. А Пашутов был финансовым гением, он разработал хитрую систему кредитов: бизнесмен от нас деньги получал, но с каждым днем оказывался должен нам все больше. Но вот как узнал Пашутов про конец света – решил смыться с деньгами! Скотина, допер, что я буду списывать расходные материалы. Пришлось его по черепу съездить. – Он вздохнул с фальшивым сожалением. – Ну, я понял: ты догадался, что есть демиург, а как понял, что он – это я?

– Таблетки твои странными показались, – ответил ему Паша. – Почему такой жирный тип, как ты, принимает препарат, который не снижает вес, а увеличивает его? Это же гормоны? Женские гормоны, так? От этого и голос у тебя бабий, и весь облик слегка педерастический.

Не то чтобы хотелось обидеть толстяка, но спокойствие его Пашку раздражало.

Роман поднял густые черные брови с выражением саркастически преувеличенного уважения:

– Смотри-ка, какой ты внимательный! Что еще?

– Еще? – Пашка подумал. Любые мыслительные процессы давались ему нелегко. – А еще, там, в подвале, ты сказал: «Это я ее убил!» Тогда мне показалось, что это обычное чувство вины, какое бывает у всех, кто потерял близкого человека. Но на самом деле это было невольное признание. Это ты подсунул Элю на обед своему сумасшедшему другу в отместку за организацию покушения. Я рассказал про покушение тебе, а ты скормил мать своего ребенка психу-каннибалу. Недаром убийство это было таким нелогичным.

Роман слегка развел руки:

– Ты не поверишь, но я любил Эльку. Я догадался, что она собирается смыться из секты задолго до того, как ты с ней познакомился, Паша. По правде, она была курицей, не могла идти до конца – приходилось ей врать, что капельки, которые она в чай старушкам подливает, просто снотворное. А когда она поняла, что капельки – не снотворное, я привлек другой аргумент – сына. Пообещал ей, что отправлю парня в закрытую школу куда-нибудь подальше, и больше она его не увидит. И Элька стала шелковой.

– Так я и думал… – пробормотал Паша. – Ты любишь компьютерные игры, так?

– А это ты к чему приплел?

– Учитель вещал как-то про людей-кошек и их галактическую одиссею, а я вспомнил одну леталку компьютерную: «Галактическая битва». Старенькая такая вещичка, из времен моей счастливой молодости. И, знаешь, заставку этой игры я у тебя на мониторе видел. Видно, мы с тобой одним болели, что, конечно, теперь противно сознавать. Кстати, тот покойный детектив, которого ты нанял следить за женой, Кирилл, он был…

Роман расхохотался.

– Ох, Паша, Паша! – произнес он с чувством. – Ерунды ты напридумывал, аж страшно! И кстати, спасибо, что в курсе дел меня держал. Это было мило.

– Мило, – согласился Паша.

– Но это уже все не важно. Я, как только тебя увидел, так сразу и решил, что ты будешь у меня козлом отпущения. Прямо в тот же вечер, когда ты появился передо мной в роли плачущего убийцы. Потому и в секту привел!

Седов прикрыл глаза и помассировал ноющие виски.

– Ничего не вышло у тебя, Игорек, – ответил он тихо. – Оксана Петровна тебя опознать сможет, расскажет о том, как вы с ее Васей секту организовали на побережье.

– Она сумасшедшая, – парировал Роман, – кто ей поверит? Нет никаких доказательств, что Игорь Михайлович Сегай и Роман Борисович Верищак – одно и то же лицо. Документы у меня вполне настоящие, во всяком случае, если начнут копать, то до правды не один месяц докапываться будут. Свидетелей живых нет. – Он вдруг как-то зябко поежился и помрачнел. Потом спросил: – На тебе там микрофончик небось?

– Нет, – ответил Пашка, сожалея о своей недальновидности.

Сегай посветлел лицом, придвинул себе чашку Тамары Васильевны и отхлебнул из нее остывший чай.

– Думаю, так оно и есть, – согласился он. – Ты совсем один со своей правдой остался. И чего тебя в секту мою занесло? А теперь на тебе – три трупа. Кстати сказать, я впервые в этот раз людей убивал. Интересные ощущения.

Ощутив легкий приступ тошноты, Паша отвернулся от афериста.

– Мой самолет через пять часов, – весело заметил Сегай. – Могу на все твои вопросы ответить.

Пашка вновь повернулся к нему. Его любопытство было сильнее отвращения.

– Как ты выжил после взрыва в своей машине? Просто тихонечко сбежал?

– Спасибо тебе за этот вопрос! – Роман щелкнул пальцами, как кастаньетами. – План я разработал высокохудожественный. Тачку специально подбирал, готовил. Взял иномарку потрепанную, с низкой посадкой обязательно. Мне попалась японская битая «мицубиси», спортивная модель. Нашел автомастерскую в том же Семеновске и заказал сделать люк под пассажирским сиденьем рядом с водителем. Стекла, ясное дело, затонировал. Потом бомжа нашел своей комплекции, одел в свои шмотки, кольцо ему свое обручальное нацепил, напоил его до беспамятства и в эту тачку загрузил. Приехал в Гродин. Налепил к днищу взрывчатки. Затем к дому нашему подрулил и остановился точно над канализационным люком – я метки на дороге оставил, чтоб не промазать. Заранее позвонил и, изменив голос, поугрожал сам себе от имени сатанистов на автоответчик. Эльке велел сообщить в милицию, что я появился, слить все о себе по максимуму. Надо было, чтоб менты своими глазами взрыв видели. Вышел из машины, зашел в дом – всем показался. Вернулся, сел со стороны водителя, потом перетащил бомжа на место водителя, а сам спустился в люк машины и – сквозняком – в люк канализационный. По дороге выставил таймер взрывного устройства. Только успел люк задвинуть и на несколько метров спуститься – гагахнуло! Я даже небольшую контузию получил. Но взрыв был вверх направлен, в днище машины. Все получилось как надо: днище разворотило, салон обгорел, труп бомжа изжарило, как головешку!

– А говоришь, раньше не убивал! – перебил его дотошный Пашка. – Бомжа-то убил. Да и парня того, ночью, у Башни…

Сегай фыркнул:

– Нет, это не то! Настоящее убийство – это когда ты в глаза жертве своей смотришь. В этом – кайф.

– Ты совсем спятил. – Голова Седова внезапно разболелась в два раза сильнее. – Точно как и брат твой, Светоч Чистоты! И где ты раскопал его?

– Где раскопал? – Аферист сыто потянулся. – В Семеновске, в начале девяностых. Туда меня занесло, потому что хотел я рыбой торговать. Не важно, все равно не получилось. Приехал, снял комнатку у Оксаны Петровны и познакомился с ее сыном. Я сразу заметил, что он обладает странной способностью привлекать к себе людей. Вроде бы урод, говорит вещи такие, что на голову не оденешь, а вот идет он по улице, и рядом всегда двое-трое пацанят бегут, слушают, в глаза смотрят… А бабки на базаре его бесплатно кормили овощами, вяленой рыбой, домашней сметаной, и вообще все странно цепенели, когда он появлялся. Василек – прирожденный харизматический лидер, человек, за которым идут, не зная, куда и зачем. Мистическое существо. Грех было такой талант упустить! С рыбной аферой у меня вышел облом, я все прикидывал, что бы еще такое замутить, ну и с Васильком завязался. Сатанизм у нас случайно получился. Просто мальчишки, которых я доил, сами сатанизмом увлекались, а я им живого черта предъявил. А потом пришлось смываться. Василька я там и бросил – чего ему, недееспособному и невменяемому, будет? Так и вышло. Попал он на принудительное лечение, а потом и вовсе выпустили его на все четыре стороны. Папеньки наших мальчиков потихоньку замяли этот вопрос – нельзя же, чтобы детки имели судимости в самом начале своей прекрасной жизни!

Роман задумался, как понял Пашка, о чудесных прошлых днях.

– Кстати, – совсем некстати сообщил Седов, выводя афериста из состояния мечтательности. – Жаль портить твое чудесное настроение, но Люба, та девушка из вашей сектантской газетки, на которую ты напал в Семеновске, неплохо запомнила грабителя. Она описала его в своем письме, а письмо то – у моего бывшего приятеля из милиции. Да и Андрей Анохин жив остался. Дилетант ты, а не убийца.

Улыбка сползла с лица афериста. Весть о появлении живых свидетелей оказалась не слишком приятной. Но он тут же снова оживился:

– Кстати, ты дома-то у себя был? Подарочек видел?

– Какой подарочек?

– Кулечек от Деда Мороза. – Толстая морда Сегая снова расцвела улыбкой. – Денежки, что Григорий Иванович обналичил, и пистолетик, из которого ты в Учителя и Анохина стрелял.

– Зачем?

– А за что ты столько народу перебил?! – подмигнул аферист превесело.

– Постой, – не понял Седов, – а ты за что столько народу перебил, если все деньги мне оставил?

– Я никого не убивал, забыл? И у меня, слава Чистоте, есть счет в швейцарском банке. Сумма там на пару нулей больше той, что толкнула тебя, дурака, на преступления. Сидеть тебе в тюрьме долгие годы! Ладно, Павел Петрович, пойду я. Вон, сын мой во дворе играет, а мне в аэропорт надо.