Анастасия Валеева - Дорогая находка

– Нет, спасибо.

– Жаль.

– Может, выпьем чего-нибудь?

– Может быть.

– Пройдем в ресторан? – обрадованно предложил он.

– Пройдите, а я, пожалуй, удовлетворюсь баром, – отрезала Яна и, поднявшись, звонко цокая каблучками, прошла в соседний зал, над которым висела неброская вывеска «Бар».

До молодого человека не сразу дошел смысл слов Милославской. Он еще несколько минут просидел на своем прежнем месте и в итоге сделал вывод, что лучше не напрашиваться на знакомство с этой дамой. Направившись к игорному столу и затеяв долгую игру, он вскоре совсем забыл о ней.

Яна же и на самом деле решила дожидаться возвращения Семена Семеныча в баре. Она присела на высокий деревянный табурет у стойки и заказала стакан апельсинового джин-тоника. Пышногрудая улыбчивая девица с радостью обслужила ее, посоветовав попробовать еще ряд напитков, после которых Яна едва ли смогла бы выйти отсюда самостоятельно.

– Благодарю, я ограничусь джин-тоником, – вполне дружелюбно ответила на ее советы Милославская.

В следующий миг гадалка прошла в зал, села за один из столиков и, потягивая свой напиток, стала следить за событиями видеофильма, который демонстрировался на экране огромного домашнего кинотеатра.

Прошло около получаса, и Яна начала уже всерьез волноваться, не зная, как быть, если вдруг Семен Семеныч в ближайшие полчаса не появится. Она допила джин-тоник, выкурила сигарету, съела порцию малинового пудинга, а Руденко все не было.

Полная нетерпения, она подошла к девушке-бармену и спросила с улыбкой, скрывая свое волнение:

– Простите, а что находится за металлической дверью, которую я видела вон там? – гадалка указала пальцем позади себя.

– Там номера. Для тех, кто хочет уединиться, – так же улыбчиво ответила ей девушка.

– Уединиться? – удивилась Яна.

– Ну, нужно вам, например, провести вечер с кем-то тет-а-тет, вы и заказываете себе столик в таком номере. Ужинаете в полном уединении.

– Понятно, – ответила гадалка, про себя подумав: «Интересно, с кем это уединился Три Семерки и почему так надолго?»

– А вы хотели бы заказать номер? – шепотом, лукаво спросила барменша и, не дожидаясь ответа, подморгнув, сказала: – Очень рекомендую. Многие дамы пользуются. А насчет конфиденциальности не беспокойтесь. Комар носа не подточит. Есть даже черный выход.

– Да нет, это я так, интересуюсь просто, – ответила Милославская.

В этот момент в дверях показался Три Семерки и негромко окликнул ее:

– Яна Борисовна!

Гадалка обернулась и облегченно вздохнула.

– Ну наконец-то! – тихо сказала она ему, подойдя. – Ты долго.

– Зато результативно, – Руденко подморгнул ей. – Выйдем.

Яна засеменила за приятелем.

– Заждала-ась, – протянула она, поглаживая Джемму и отвязывая поводок.

Пока Милославская делала это, все существо Семена Семеныча выражало нетерпение, и Яне это позволяло думать, что он вернулся не с пустыми руками. Торопливо освободив собаку, она вышла из помещения вслед за Руденко и тут же взволнованно спросила:

– Ну что?

– Поговорим в машине, – отрезал он и направился к «шестерке».

Сев за руль, Семен Семеныч сразу тронулся с места.

– А как же? А что же? – удивленно залепетала Милославская.

– Отъедем немного, – спокойно пояснил тот.

Яна не стала ничего больше спрашивать, поняв, что с таинственным источником информации все на самом деле обстоит очень серьезно и что Три Семерки не может сейчас рисковать, забывая о мерах предосторожности.

Квартал закончился, но Руденко все молчал. Миновали еще три улицы, свернули на Набережную и, только остановив машину в сени трех огромных кленов, росших прямо у берега, Семен Семеныч заговорил.

– Фу! – облегченно и радостно вздохнул он.

Милославская накинулась на него с расспросами.

– Все, как мы и предполагали! – радостно сообщил он, прижимая подругу к себе.

– То есть? Говори яснее, – широко улыбаясь, проговорила Яна.

– Клубу кладоискателей 2»Монета» 0посчастливилось: они откопали старинное оружие, 2 карабин, 0 но его 2у них в одной неприятной потасовке отж 2а 0ла местная бандитская группировка 2, братва, – 0 Руденко сглотнул скопившуюся слюну.

– Ну? Я это уже слышала!

– Ты же просила яснее. Я и говорю, чтоб ясно было. Убийство этого чертова кладоискателя 2– 0–2 0дело рук этой группировки.

– Уверен? – выкатив глаза, протянула гадалка.

– Во всяком случае, карабин от них ни в чьи руки не переходил!

– Но это не доказательство!

– Слушай дальше: с некоторых пор директор оптовой базы «Садко» с этой бандитской группировкой в очень тесных отношениях…

– Ты думаешь… Ты думаешь, что после убийства он прятал у себя этот карабин по их приказу?

– Именно так! Почему он Ваське тому не велел трогать ту колымагу? А? Соображаешь?

– Ты веришь, что завгар ни при чем? – с сомнением спросила Яна.

– Не верю, а знаю.

– Что?

– Его непричастность – это факт установленный. Я сейчас только ребятам в отдел звонил, сказали, что Василий невинен, как дитя. Поработали с ним как следует, им верить можно.

– Ну, хорошо. Шеф ему сказал – машину не трогать. А если бы он тронул? Ведь это рискованно…

– Значит, уверен был, что не тронет. Значит, авторитет он у своих людей имел. К тому же то, что он теперь связан с бандитами, он сам считал огромным для всех секретом, и то, что об этом уже осведомлены органы, даже не предполагал, как и сами братки, впрочем. Да и Джемма, как ты заметила, не сразу находку схватила: подкопать пришлось. Я тебе больше скажу: мы на то место вчера ездили, в смотровой яме тайник был, свежевырытый, маленькой железной заслонкой отгороженный… К сожалению, этот недотепа не знал, что на свете существует Яна Милославская, – Руденко засмеялся.

– Вот это да! Что же ты сразу вчера ни о чем не сказал?! – с обидой произнесла гадалка.

– Во многом уверен не был. Не люблю опережать события.

– И что теперь с директором базы?

– Что, что… Взяли его! Посадили в одиночку, обвинение предъявили, дело завели…

– Это же глупо! – потрясенная, воскликнула Милославская.

Три Семерки посмотрел на нее удивленно.

– Пока вы с ним разбираться станете, крупная рыба, настоящий улов уйдет прямо из рук! – чуть не со слезами на глазах проговорила гадалка.

– Эх, Яна, Яна, – посмеиваясь, протянул Семен Семеныч, – мы что, первый год работаем? Все сделано тихо. Никто и не знает, что его взяли. Даже жене отзвонились, сказали, что в срочную командировку отбывает.

Гадалка недоверчиво поглядела на друга и улыбнулась. Некоторое время они молчали.

– Ну, чего невеселая такая? – спросил Руденко, искоса глянув на Милославскую и увидев, что она опять нахмурилась.

– Не понимаю главного, – вздохнув, ответила Яна, – как все это связано с моим делом?

– Фу ты, тоже мне проблему нашла! – воскликнул Три Семерки, но тут же задумчиво проговорил: – Хотя да, это проблема…

Он замолчал, но буквально через пару секунд оптимистично воскликнул:

– Но проблема-то разрешимая!

Милославская неожиданно расплылась в улыбке, заявив приятелю:

– И я, кажется, даже знаю, как!

Семен Семеныч с осторожностью посмотрел на подругу: он знал, чего от нее можно было ожидать, когда она говорила таким тоном.

– Кажется, это здесь, – тихо сказал Милославской Руденко, оглядывая одноэтажное, недавно отремонтированное по первому классу здание, вход в которое был со двора.

– Офис у них, однако, как у приличных людей… – пробормотала Яна, шагнув к двери вслед за приятелем.

Перед тем, как приехать в это место – логово заинтересовавшей их бандитской группировки – они долго спорили и ругались, выдвигали разные предполжения, но в итоге все же пришли к общему мнению: единственно возможным вариантом действий был признан вариант под названием «Блеф».

Идея «Блеф» принадлежала Яне, и Семен Семеныч долго возражал против нее. Предлагал сразу вызвать опергруппу и действовать по привычному и много раз обыгранному сценарию. Однако Милославская доказывала и все-таки доказала ему, что это к их заветной цели не приведет. Гадалке дорого это стоило, но она все же склонила приятеля на свою сторону. Составив там же, на Набережной, план действий, они совершили все необходимые формальности и отправились туда, где теперь и находились.

– Джемма, веди себя очень тихо! – приказала Милославская своей собаке.

Руденко открыл дверь. Просторный, богато обставленный холл посмотрел на него угрюмо и неприветливо. Три Семерки перешагнул порог и смело вошел в офис. То же и так же сделала Милославская. В углу, в большом мягком кресле, сидел бритоголовый, плотный и круглый, как молодой арбуз, мужчина лет тридцати, в черном костюме, судя по всему – охранник. Он смотрел в прикрепленный к стене телевизор и поигрывал увесистой связкой ключей.

Приятели сделали вид, что не замечают его, и зашагали вперед.