Юлия Вознесенская - Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной

— Ну, так что там с Георгием? Долго придется ему сидеть? — спросила бабушка Нина инспектора.

— Трудно сказать. Дело еще расследуется, княгиня: следствие должно вызвать и допросить более десятка беженцев, с которыми он имел дело. Но зато могу вам совершенно определенно сказать, что в смерти княгини Кето Махарадзе Георгий Бараташвили не подозревается. У него на этот счет есть достоверное и даже проверенное алиби.

— Ну и слава богу! А за беженцев пусть посидит, мерзавец!

— Возможно, он отделается штрафом, княгиня. Но это будет очень крупный штраф!

— Вы с ним увидитесь?

— Несомненно.

— Ну так передайте этому идиоту, что штраф я за него заплачу!

Пока инспектор беседовал с княгиней, Апраксина показала сидевшей рядом Эльжбете фотографии Хорста Шмидта.

— Не этого ли человека вы видели с девушкой в «Парадизе», когда были там с Мишей и княгиней Кето, Эльжбета?

— Я не уверена, что видела именно этого человека, — сказала девушка, внимательно разглядывая фотографии. — Но я и не могу сказать с уверенностью, что это не он. Уж очень заурядное у него лицо.

— Жаль, что вы не можете сказать определенно, — вздохнула княгиня. — Ну нет так нет! — И она положила фотографию на стоявший неподалеку от нее маленький столик — чтобы она была под рукой.

В это время завязался интересный разговор о грядущих переменах в доме Махарадзе. Княгиня Нина рассказала, что у нее есть план попутешествовать этим летом по Германии вместе с Айно и Анной. Для этого она возьмет напрокат хороший большой автомобиль, а может быть, даже и купит его. Они только ждут, когда Айно получит документы на жительство и права: до сих пор он обходился без них, поскольку в округе все полицейские знали княгиню Кето Махарадзе и ее автомобиль. Апраксина поняла, что возвращение бабушки Нины к полноценной жизни идет на самой высокой скорости.

Вечер закончился так же мило: Эльжбета спела под гитару русский романс «Очи черные», обращаясь главным образом к блистающим черным глазам бабушки Нины, потом гости попрощались с хозяйками и на своих машинах отправились в Мюнхен.

— Вы довольны сегодняшним днем, графиня? — спросил Миллер. — Больше вы не будете заниматься самобичеванием?

— Да, в общем, довольна. А вы, инспектор?

— Я тоже. Вот только с этим Хорстом Шмидтом все еще неясно. Но это уже дело техники: завтра оформлю данные для поиска по Германии.

— И в Соединенных Штатах надо его поискать.

— А вот это не получится: у нас недостаточно данных, чтобы задействовать Интерпол.

— Жаль. Я люблю работать с Интерполом, там служат замечательные ребята.

— Ну, они не все сплошь такие уж замечательные детективы, — ревниво возразил инспектор. — Нашей полиции тоже удается раскрыть порой парочку-другую международных преступников. Просто вам нравится американский размах, у вас ведь широкая русская душа.

— А какой же ей еще быть? — пожала плечами Апраксина.

Бывший издатель Хорст Шмидт ни в какие Штаты не вылетал и никуда не пропадал. Инспектор Миллер выяснил это за какие-нибудь полчаса, как только явился утром на службу. Не был он также женат ни на какой русской: его жену звали Ева Шмидт, урожденная Саутер, и работала она медицинской сестрой. Издательство свое он закрыл и выставил на продажу, свою двухкомнатную квартиру в Мюнхене сдал жильцам, а сам отправился жить на покое в собственном доме в городке Варнгау. Инспектор подошел к большой карте Баварии на стене кабинета и увидел, что городок Варнгау находится примерно где-то на середине между Блаукирхеном и Тегернзее. Найти его телефон было делом трех минут, и вот уже густой баритон ответил ему:

— Хорст Шмидт у аппарата!

Инспектор представился и предложил господину Шмидту выбрать удобное время для посещения Мюнхенской криминальной полиции.

— У нас возникло несколько вопросов, связанных с одним трагическим происшествием, случившимся в городе Блаукирхене, и, возможно, вы могли бы оказать полиции помощь в расследовании этого дела.

— Я готов ответить на любые вопросы полиции. Можете назначить мне любое время: я на пенсии и могу прибыть, когда вам будет угодно.

— Благодарю вас, господин Шмидт! В таком случае приезжайте сегодня и желательно до обеда.

— Незамедлительно выезжаю! — ответил законопослушный господин Шмидт и повесил трубку.

Миллер тотчас перезвонил Апраксиной.

— Хорст Шмидт говорил со мной без малейшей тревоги в голосе, как и подобает уверенному в себе и хорошему гражданину при разговоре с полицией.

— Ну-ну, — ответила Апраксина. — В таком случае я выезжаю тоже.

Через полчаса она уже входила в кабинет Миллера.

— Так вы говорите, этот Шмидт не выказал ни малейшего волнения? Интересно… Но я рада, что мы его наконец увидим.

— Нашли чему радоваться, — проворчал инспектор.

— Я просто предвкушаю встречу с издателем-кровопийцей, который так нещадно эксплуатировал нашу Птичку и несчастную Наталью Беляеву. Вы представляете, он даже норму для Марго Перес установил — не меньше десяти страниц в день! Он выпускал в год по пять ее книг! А теперь вдруг закрыл свое издательство и даже не счел нужным предупредить ее! Очень мне любопытно взглянуть на этого типа.

«Этот тип» явился минут через двадцать после Апраксиной и оказался именно таким, как его описал Георгий Бараташвили: высокий представительный, даже скорее полный старик, явно бывший блондин с ничем не примечательным заурядным лицом, в прекрасно сшитом сером костюме с подобающим серьезному визиту скромным черным галстуком.

— Чем я могу быть вам полезен, господин инспектор? — спросил он, удобно и основательно усаживаясь в предложенное кресло.

Инспектор разложил перед ним пачку фотографий молодых женщин:

— Посмотрите, господин Шмидт, не попадется ли вам среди этих фотографий знакомое лицо?

Хорст Шмидт спокойно взял фотографии и стал неспешно перебирать их одну за другой. Остановился, пригляделся и уверенно сказал:

— Вот эту девушку я знаю очень хорошо. Это Наталья Беляева, она работала в моем издательстве.

— Работала в прошлом?

— Да, она уволена. Издательство мое закрыто, все сотрудники распущены, а дело я продаю.

— Когда вы уволили Наталью Беляеву?

— Месяц назад.

— Она долго работала у вас?

— Не могу вам сказать точно, но это можно будет выяснить.

— Разве не вы ее принимали на работу?

— Нет. Издательство «Анкер» досталось мне в наследство от моего погибшего в автокатастрофе сына вместе со всеми сотрудниками и авторами. Я хотел сохранить дело в память о сыне, но, увы, это оказалось мне не по силам. Возраст знаете ли…

— Вы знаете, что Наталья Беляева иностранка, русская?

— Да, она мне говорила об этом.

— У нее было разрешение на работу?

— Надо полагать, было, раз она работала официально. Но, по правде сказать, я не проверял сотрудников, перешедших ко мне от сына.

— Она была замужем?

— Это мне неизвестно. Но жила она в квартире одна.

— Почему вы так уверены в этом?

— Да потому, что иного я бы не потерпел. — Миллер и Апраксина ошеломленно уставились на Шмидта. Он пояснил: — Ведь это я сдавал ей квартиру. Сам я живу с женой в Варнгау, а четырехкомнатная квартира в Мюнхене досталась мне от сына вместе с Натальей: она занимала в ней одну маленькую комнату и вела хозяйство сына. Квартира была нужна и мне, пока было живо издательство: по делам мне приходилось иногда оставаться в Мюнхене на два-три дня, а порой нужно было принять авторов в непринужденной домашней обстановке — и я оставил все так, как было заведено у сына.

— Наталья платила вам за комнату?

— Нет, конечно. Она же следила за квартирой.

— Когда она покинула вашу квартиру?

— Месяц назад. Тогда же, когда прекратила работу у меня.

— А куда она переехала из вашей квартиры?

— Я не интересовался.

— Она работала у вас наборщицей?

— Да, она делала компьютерный набор.

— И сколько вы ей платили?

— Пять марок с листа.

— Она хорошо работала?

— Плохо. Даже очень плохо. Набирала медленно и делала массу опечаток. Мне неоднократно приходилось слышать нарекания моих авторов на то, что корректуры из-под ее рук выходили в безобразном состоянии.

— От Марго Перес тоже? — спросила Апраксина.

— О, вы знаете книги нашего ведущего автора? — Хорст Шмидт расцвел. — Это так приятно узнать — в полиции читают Марго Перес, лучшего автора издательства «Анкер»!

— Жаль, что ей теперь придется искать другое издательство! — заметила Апраксина.

— Да ну что вы! — благодушно возразил Шмидт. — Уже несколько человек выразили заинтересованность в приобретении моего издательства, и все как один интересовались, можно ли будет перезаключить контракт с писательницей Марго Перес. Если уж говорить честно, то на ее-то книгах и держалось все дело.