Антти Туомайнен - Шахта

Он казался себе бесконечно старым, но внутри появилось радостное ощущение свободы.

– За что? – спросил Янне и посмотрел на него – молодой человек в очках, волосы чуть спутаны, воротничок рубашки выглядывает из-под свитера. Его сын даже не подозревал, что он был первый, кого Эмиль за многие годы позвал к себе, впустил в свой дом.

– Я прочитал статью. Целых два раза. Думаю, телефон не умолкает.

Янне задумался, помешивая остывающий латте, сваренный Эмилем.

– Я бы сказал: он раскалился.

– Чем собираешься заниматься?

Янне пожал плечами.

– Уж точно не тем, чем раньше.

Эмилю показалось, что он понимает, что сын имеет в виду.

– Надеюсь, ты понимаешь, что все это нелегко далось.

– Я уже единожды сказал, что отдам жизнь…

Янне покачал головой.

– Больше ни слова об этом. К тому же я еще не закончил.

– Прости.

Они сидели молча, Янне пил кофе, затем вытер губы салфеткой и сказал: «Порой мне не хочется знать то, что я знаю».

Эмиль не ответил.

– А с другой стороны…

Его мятая одежда, спутанные волосы, синие круги под глазами – он выглядел не спавшим всю ночь или, в лучшем случае, вздремнувшим на редакционном диване.

– Всего невозможно получить, – сказал Янне.

– Нет.

– Пускай другие пишут статью. Мой шеф взбешен. Не уволят, конечно, но придется надолго застрять в отделе желтых новостей.

– Что такое?

– Ерунда. Главное, что мы обо всем договорились с Паулиной. Я получил от нее сообщение, конечно, она поняла, чем я занимался все это время. Мы встречаемся вечером.

– Надеюсь…

– Но оно не меняет, как бы это назвать, с этим нужно что-то делать. С тем, что произошло. С тем, о чем ты рассказал.

Эмиль повернул чашку. Скоро будет совсем светло.

– Когда мы встретились в первый раз, точнее, в первый раз после долгого расставания, – поправился Эмиль, – ты рассказал мне о том, что писать для тебя – самое важное в жизни, что это помогает организовать мысли.

– Ты прочитал мой утренний блог. Невозможно…

Эмиль кивнул.

– Смотри, если к вопросу подойти с другой стороны. Кто сказал, что все это нужно печатать в газете?

Янне посмотрел на него и откинулся на стуле: выглядел он по-прежнему потрепанно, но явно приободрился.

– Ты хочешь рассказать?

– О чем угодно.

– Что случилось в 1985 году?

– И об этом тоже.

Чем дальше Эмиль заходил в своем рассказе, тем легче у него становилось на душе, ведь тайны – самая тяжкая ноша.

– А что потом?

– Можешь написать об этом.

– А потом?

– Ты запретил мне об этом говорить, – сказал Эмиль. – Уверен, ты поступишь так, как считаешь должным.

Они смотрели друг на друга. В комнате стало светло. Эмиль хотел еще что-то сказать, как в дверь позвонили.

– Я поступил так, как посчитал должным, – ответил Янне.

…В это мгновение Эмиль ощутил все прожитые десятилетия, всё пережитое, всю боль – тут нужно было уже вставать и занимать оборону, но он продолжал сидеть, хотя каждая клеточка его тела взывала к защите. Он позволил Янне подняться и пойти к двери. Все происходило словно во сне и напомнило ему о прошлой ночи, когда он впервые не видел кошмаров и проснулся утром отдохнувшим. Удивительно.

Янне был у двери.

Эмиль еще мог бы успеть. Инстинкты кричали ему «действовать». Взгляд самостоятельно фиксировал объекты вокруг: кухонные ящики, ножи, отдельно стоящие предметы – тостер, чайник, тяжелая доска, стул, на котором сын сидел еще секунду назад, – все сколько-нибудь пригодное для использования. Он сидел и уже мысленно видел, как применяет эти предметы. В этом деле он всегда был хорош. В этом было его отличие. Послышались шаги.

Он встал. Он не взял в руки ничего, решив принять все, что его ожидало в следующее мгновение.

– Не помешаю? – спросила Леэна. – Вы уже успели поговорить?

Эмиль посмотрел на Леэну. Эмиль услышал, что Янне произнес: «Немного побеседовали». Леэна улыбалась.

– Привет, Эмиль!

– Привет, Леэна!

– Я должна была догадаться.

– Догадаться о чем?

– О том, где ты живешь.

Они смотрели друг на друга.

– Пожалуй, я пойду, – сказал Янне.

Эмиль посмотрел на него.

– Нет.

Леэна и Янне взглянули на него. Эмиль ощутил, как спадает напряжение: все случившееся должно было случиться.

– В смысле… Давай еще кофе с молоком? – спросил он у Янне и затем у Леэны: – А тебе черный, не так ли?

Он смотрел, как Леэна раздевается, как Янне помогает матери и вешает пальто на крючок, как мать с сыном усаживаются за стол, как свет из окна обрамляет их и запечатлевает, как на картине. Он слышал их голоса. Он не мог говорить – лучше действовать. Он начал сыпать кофейный порошок и прилаживать фильтр, полностью сосредоточился на движениях рук. Когда кофе был готов, он разлил его по чашкам и сел за стол.