Марина Серова - Страсти оперной дивы

– Ладно, Боря, все с тобой ясно. Досыпай.

Дав понять, что все равно обиделась, я нажала на сброс и вернулась в номер.

Процедуры уже закончились, и доброжелательная Галина упаковывала чемоданчик.

Изольда сказала, что после укола чувствует себя лучше и постарается выполнить рекомендации насчет восстановительного сна. Поскольку факт покушения для нее остался за кадром, я, чтобы не провоцировать ненужные вопросы, предложила ей прилечь в моей спальне, объяснив это тем, что из ее комнаты все еще не выветрился запах.

Устроив пациентку, я посмотрела на часы и решила, что для визита на улицу Гоголя сейчас самое подходящее время.

Снова спустившись в вестибюль и предупредив Машу, чтобы смотрела в оба, я села за руль и поехала в гости к Валерию, владельцу загадочной «Мазды» и, предположительно, своему недавнему собеседнику.

Проезжая по ночным улицам, тихим и пустынным, я и сама постепенно приходила в умиротворенное настроение, и чем больше раздумывала обо всем происшедшем, тем яснее становилось мне, что со звонком Боре я явно поторопилась.

Даже если за рулем «Мазды» сегодня находился сам хозяин – в номер-то влез кто-то совсем другой. Валерий был высоким и худым, убегавший от меня мужчина был низеньким и плотным, а убить-то собирался именно он.

«Кто же это такой? – думала я, въезжая в частный сектор и медленно продвигаясь по нужной мне улице, чтобы не пропустить дом № 31. – И какие отношения у них с этим Валерием? Отвлекая меня в самый момент убийства, он ведь стал не меньше чем соучастником. – Нужно иметь серьезные причины, чтобы идти на такой риск…»

Но додумывать было уже некогда. Искомый дом находился в непосредственной близости по правую руку от меня, и, оглядевшись на пустой, просматриваемой со всех сторон улице, я сдала немного назад, чтобы поставить машину хотя бы вне зоны видимости из окон.

Осторожно и по возможности бесшумно выйдя на свежий воздух, я подошла к дому и, увидев просачивающийся сквозь жалюзи свет, поняла, что ночные визитеры тоже не смогли сразу справиться с волнением и после попытки убить человека сразу же заснуть невинным детским сном.

Долго раздумывать я не стала. Пройдя немного подальше вдоль солидного, разделенного кирпичными столбами забора из профлиста, я нашла подходящее местечко и, приставив ногу, перемахнула внутрь двора.

Там, пройдя живописными тропами, пересекающими аккуратно постриженный газон, я подошла к дому и увидела, что ввиду жаркого времени года раскрыто не только окно, выходящее во двор, но и приотворена дверь.

Обрадовавшись такому гостеприимству, я тихо вошла внутрь и сразу услышала звуки оживленной и эмоциональной беседы.

– …да там времени-то нужно… – говорил звонкий молодой голос, в котором без труда я узнала голос своего недавнего собеседника. – Две секунды…

– Ага… – отвечал ему голос более приглушенный и тусклый. – Хорошо тебе говорить… Она как вошла… у меня аж руки задрожали… Какой тут… Я выпрыгнуть не успел, она уже тут как тут… еле добежал до тебя…

– Не знаю… самому, что ли, нужно было…

Тут оживленные голоса смолкли, потому что в помещении появилась я.

– Доброй ночи, мальчики. Что, в этот раз не так удачно, как с Олей? Ну, извините. Та-то не знала, что ее жизни опасность угрожает. О телохранителе не позаботилась.

– Ты… вы… вы как попали сюда? – недоуменно уставившись на меня, проговорил Валерий.

– А, Валерик. Рада встрече. Тогда на банкете ты так неожиданно исчез… прямо не знаю… бросил девушку одну-одинешеньку… на произвол судьбы. Кстати, а вас как зовут, дорогой товарищ? – обратилась я к мужчине постарше. – Столько всего нас связывает с вами… пора бы уже и познакомиться.

– Простите, вам, собственно, что здесь нужно? – приподнимаясь со стула, заговорил он.

Это был лысеющий, самой рядовой наружности толстяк, в лице которого не читалось ничего интеллектуально выдающегося.

– Да, собственно, ничего особенного, – в тон ему ответила я. – Просто зашла поболтать. Вот полиции, наверное, скоро здесь действительно что-то понадобится.

– Полиции? А при чем здесь полиция?..

Произнося эти слова, толстяк встал со стула и, как бы нервничая, переходил с места на место. Разговор происходил в комнате, по-видимому, выполнявшей функции кухни, хотя современный навороченный стиль и обилие самого последнего образца бытовой техники делали ее похожей на какую-то лабораторию.

На массивной столешнице под мрамор, рядом с которой я сейчас находилась, стояло несколько замысловатых кухонных агрегатов, и обычный электрический чайник среди них выглядел бедным родственником.

Толстяк продолжал что-то говорить о том, что они ничего не совершали и что полиции здесь делать нечего, параллельно с этим как-то странно и многозначительно переглядываясь с Валерием, и меня все это уже начинало раздражать.

– Ну, в общем, так, – прервала я разглагольствования чересчур заговорившегося дяди. – Меня, собственно, интересует безопасность Изольды Измайловой, и я действую в ее интересах. Сейчас ее безосновательно обвиняют в убийстве, которое, как я понимаю, совершил кто-то из вас, а это – прямая угроза безопасности. Поэтому договориться нам с вами будет очень просто. Вы даете признательные показания, а я…

Здесь я почувствовала у себя за спиной какое-то движение, и через секунду свет померк, и я погрузилась в небытие.

Очнулась я, по-видимому, от тряски, и, услышав знакомые голоса и тихий звук двигателя, поняла, что новые друзья везут меня на ночную прогулку.

Я лежала связанная на заднем сиденье, причем на сиденье не какой-нибудь дурацкой «Мазды», а своего любимого, своего родного «фолька».

– …да тут недалеко, – продолжал какую-то фразу Валерий. – Там озерцо такое… так, лужа. Мы с ребятами туда как-то за раками ездили… поэтому знаю. Так вот, там мостик… без ограждений почти… газу дадим да и…

– Машину-то хоть накроет? Озерцо твое? – с сомнением спросил толстый.

– Накроет, – уверял Валерий. – В середине там глубоко.

Поняв, что собираются сделать со мной, а главное, с мой любимой машиной, я возмутилась до глубины души.

«Моего родного… моего ненаглядного… в озеро?!! Да не бывать этому! Никогда!!»

– …идти-то… два километра, – между тем продолжал Валерий. – Незачем свою гонять… заметит еще кто-нибудь. Так дойдем.

До упомянутого озера, наверное, и впрямь было недалеко, поскольку после этой фразы машина начала притормаживать и вскоре остановилась.

Повеяло запахом близкой воды, и я поняла, что пора действовать.

Мои сопровождающие вышли из машины и продолжали о чем-то говорить, по-видимому, определяясь, с какой точки лучше всего скинуть меня вниз, а сама я в это время, сложившись пополам, зубами пыталась достать нож, укрепленный на щиколотке, и перерезать веревки.

Руки были связаны за спиной, что создавало дополнительные трудности, но, извиваясь ужом, я смогла-таки, всунув нож между спинкой и самим сиденьем, перепилить веревку, которая держала руки. На большее времени не хватило, и, высвобождая онемевшие кисти, я увидела, что в салон заглядывает Валерий.

– А, черт! – с досадой произнес он и быстро повернул ключ в замке зажигания.

Из окон я видела, что мой «фольк» стоит на самой середине ветхого мостика, и чтобы нырнуть вниз, ему нужно проехать каких-то два метра.

Видимо, это и собирался сделать сейчас Валерий.

Не садясь на сиденье и не давая мне возможности дотянуться и хорошенько ему врезать, он вывернул руль и, засунув ногу в салон, с размаху нажал на газ. Машина послушно взвыла и рванулась к роковому краю.

Но Валерий не учел, что руки у меня были все-таки уже свободны. Дотянувшись через сиденья, я выдернула ключ и, рискуя испортить движок, сохранила, по крайней мере, машину. Верный «фольк» замер в нескольких сантиметрах от края моста, уткнувшись бампером в хилое ограждение, а я, в мгновение ока перерезав веревку, стягивающую лодыжки, в один прыжок оказалась на свежем воздухе.

Но мои друзья были уже далеко. Со всех ног улепетывали они обратно по дороге, по которой недавно прибыли сюда, и грузный толстяк, так и не пожелавший назвать мне свое имя, наверное, уже сорок раз пожалел, что Валерий не пожелал взять «свою».

Заняв свое законное место за рулем, я снова завела «фольк», тревожно прислушиваясь к звукам движка, подвергшегося такому стрессу, и, не услышав ничего настораживающего, поехала догонять убегавших.

Это не представило особой сложности. Дорога к озеру шла какими-то перелесками, и свернуть с нее можно было только в посадки, весьма неудобные для бега трусцой.

Мои друзья и не сворачивали. Только когда им в спину ударил свет фар, они, как испуганные воробьи, кинулись один налево, другой направо, но я уже знала, что это им не поможет.