Наталья Андреева - Ангард!

– А вам роли в этом фильме не предлагали?

– В каком фильме? – встрепенулась Александра Рощина.

– «Джин с Тоником». Который продюссировал Воловой, должен был снимать Рощин, а сценарий написал Самарин.

– Нет, – с сожалением сказала она. – Рощин меня к себе не звал. Он меня всегда недооценивал. Мой талант.

Она тяжело вздохнула. Потом энергично тряхнула крашеными кудрями:

– Мне надо выпить! Вы меня разволновали. Все ж таки мы с Рощиным два года вместе прожили. Мужик он был классный. Ну, в смысле любви. Если бы он проводил время со мной, вместо того чтобы целыми днями торчать на работе, мы бы ни за что не развелись! И вообще. Во всем виновата эта… Лепаш. Она его сманила. Пойду в буфет. Не хотите присоединиться? – выразительно глянула Сашенька на Серегу.

– У нас тут есть еще одно маленькое дельце, – ответил за друга Алексей. Друзей надо спасать.

– К Стасику, что ли? Ну так я сюда принесу. Надо выпить. Коньячку. Возьму в долг, скажу, что Стасик отдаст. А потом посмотрим.

– Спектакль еще не закончился, – напомнил Алексей. – Вам выходить во втором акте.

– А… – Она беспечно махнула рукой. – Даже если я не скажу свое «кушать подано», они все равно налопаются. Нет, отчего же мне так не везет? А?

Сашенька затушила сигарету, подобрала подол длинного платья и поднялась с дивана. Казалось, что ее бюст сейчас вывалится из корсажа. Алексей даже заподозрил, что это силикон. Ну уж очень!

– Сейчас мы выпьем и… расслабимся! – Сашенька хихикнула. Она была уверена, что гости только об этом и мечтают.

Как только она вышла из кабинета, в него заглянул главреж.

– Закончили уже? Беседу? – спросил он.

– Да, пожалуй, – кивнул Алексей.

Барышев уже занял позицию «на старт».

Главреж вошел в кабинет. Вид у него отчего-то был виноватый.

– Вы, конечно, меня осуждаете, – с тяжелым вздохом сказал он.

Алексей переглянулся с Серегой и пожал плечами:

– Почему мы должны вас осуждать?

– Эта женщина… – главреж нервно потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе. – Все ж таки бывшая жена самого Рощина! Знаете, все, к чему он когда-либо прикасался, притягивает, как магнит. А по части женщин он был мастак. О нем такие легенды в театральных кругах ходили!

– Быть может, это всего лишь сплетни? – осторожно сказал Алексей.

– Кто знает… У него были манеры. Стиль. Профессорский сынок, как же! Чемпион по фехтованию! Дамы визжали от восторга. Когда он показывал актерам, как играть фехтовальные репризы, весь театр сбегался. Он делал это красиво. Рощин. А тут… – И главреж с сожалением похлопал себя по огромному чреву.

– Извините, – сказал Алексей, видя отчаянное лицо Сереги, – но нам пора. И извинитесь за нас перед дамой. Она за выпивкой пошла.

– Это на нее похоже. Ладно. Бегите. Вижу, вашему товарищу такие женщины не по вкусу. Жаль. Весело провели бы время.

– К сожалению, он столько не выпьет. Сережа, на выход, – вполголоса сказал Алексей лучшему другу. Два раза повторять не пришлось.

По счастью, в коридоре они с Сашенькой не столкнулись. Выходили через черный ход. Охранник, тот, что повыше, с интересом спросил:

– Ну и как успехи?

– Порядок, – откликнулся Алексей.

Барышев оглянулся. И напряженно сказал:

– Пойдем.

Они вышли на улицу. Тут Серега немного успокоился. Потом пожаловался:

– Слушай, я не знаю, как себя вести. Она на меня так смотрела!

– Ты большой, красивый. А она женщина свободная.

– Да не хочу я ее!

– Нет так нет.

– Но я не знаю, как ей это сказать!

– Пошли куда подальше, и все.

– Она же женщина! Так нельзя.

– Да можно! Кстати, если Белкин будет упорствовать, нам придется вызвать ее. И устроить очную ставку. Ты вызовешь.

– Спятил?!

– Тебе же хочется результат?

– Ну хочется.

– Вот поедешь к ней и за белы ручки к следователю приведешь. Иначе никак.

Барышев погрустнел. Алексей похлопал его по плечу:

– Ну, ну, не принимай близко к сердцу. Авось, обойдется. Поехали, развеемся. В фехтовальный клуб «Рапира». Ты же мечтал попасть сегодня в спортзал.

– Эта баба испортила мне настроение.

– Плохая ты компания, Серега, – вздохнул Алексей, доставая из кармана куртки ключи от «пассата».

– Ты что, стал бы с ней пить? – подозрительно спросил лучший друг, залезая в машину.

– А почему нет?

– Она же шлюха!

– Тем более. Сколько проблем мимо. Порядочные женщины всем хороши, но всегда есть повод чувствовать себя виноватым. Не так посмотрел, не то сказал. Морока, одним словом! А Сашенька… Сейчас бы мы с ней и с главрежем тяпнули по полпузыря, и настроение бы у нас было… Во! А отделаться от нее потом – пара пустяков. Поверь, я это умею.

– Как тебя только Сашка терпит?

– Кстати, тезки. Моя тоже Александра.

– Сравнил!

Они ехали в центр, где находился фехтовальный клуб «Рапира». Серега вдруг сообразил:

– Послушай, выходит, что у Белкина был мотив? Грохнуть Рощина? Похоже, Рощин его крепко за одно место держал, а?

– Похоже.

– Белкин его и…

– Маленькая неувязочка. Тренер Аркадий Иванович говорит, что Белкин ну никак не мог заколоть Евгения Рощина. По определению. Но Аркадий Иванович может всего и не знать. Поэтому мы и едем сейчас в фехтовальный клуб «Рапира».

– Ты уверен, что они еще там?

– Кто?

– Спортсмены.

– Уверен. Вечером там начинается самое интересное.

Город придерживался того же мнения: вечером все самое интересное. Не сидите по домам, идите тратить заработанные вами деньги. Или не вами. Или не заработанные. Делайте ваши ставки, господа! Делайте…

Сначала их попытались не пустить. Алексей уже успел к этому привыкнуть. Что в места наиболее популярные проникнуть не так просто, как хотелось бы. Несмотря на то что днем сто рож был с ними любезен, сейчас он сделался весьма строг. Приоткрыв дверь клуба, но не пуская даже на порог, довольно-таки грубо сказал:

– У нас тренировка.

– Понимаем, – сказал Алексей. – Хотелось бы присутствовать.

– Вы не члены клуба.

– Хотелось бы записаться.

– Вы по возрасту не подходите.

– Хотелось бы совершенствоваться.

– Вы не фехтовальщики.

– Да. Я боксер, – вмешался Серега. Потом добавил: – И хороший боксер. Хотите проверить?

– Нет. Что вам здесь надо?

– Нам нужен Александр Фирсов. Тренер. Аркадий Иванович сказал, что его можно здесь застать.

– Аркадий Иванович… Погодите.

Сторож исчез, но предварительно запер входную дверь.

– Почему нам сюда нельзя? – удивился Барышев.

– Ты не член клуба. Я подозреваю, здесь подпольный тотализатор.

– Тотализатор?

– Фехтуют за деньги. Вот если бы ты был фехтовальщиком…

В этот момент дверь открылась. На пороге стоял спортивного вида мужчина лет сорока с небольшим. На висках легкая седина, во взгляде легкое презрение.

– В чем, собственно, дело? – спросил он.

– Моя фамилия Леонидов. Леонидов Алексей Алексеевич. Я от Аркадия Ивановича, вашего бывшего тренера. Один из ваших учеников убил человека. Вот в чем дело.

– Ах, это вы… Аркадий Иванович мне звонил. – Фирсов окинул его внимательным взглядом. Потом Барышева. Усмехнулся: – Ваш товарищ спортсмен?

– Фехтованием не занимаюсь, – сказал Серега.

– Боюсь, у вас и не получится.

– Что-о? – слегка обиделся Барышев.

«Подумаешь, премудрость!» – прочитал в его взгляде Алексей.

– Заходите. – Тренер посторонился.

Они вошли в клуб. Что ж, ничего примечательного здесь не было. Клуб как клуб. То есть как спортивный клуб. Стены выкрашены масляной краской, потолок побелен, полы застелены линолеумом. На стенах щиты, на щитах фотографии. Под соответствующими надписями: «Наша гордость», «Наши чемпионы», «Лучшие фехтовальщики». Алексей пригляделся. Нет, знакомых лиц он не увидел. Ларчик так просто не открывался. Александр Фирсов сказал:

– Вообще-то у нас тренировка. Заканчивается она минут через двадцать.

– А потом? – спросил Алексей.

– Что потом? – сразу напрягся тренер. – Потом по домам.

– А почему мы не можем присутствовать на тренировке?

– Присутствуйте. Прошу.

Вслед за Фирсовым они направились в зал для фехтования. Алексей внимательно разглядывал все, что было в клубе. Похоже, здесь недавно делали ремонт. Все было новенькое, с иголочки. Тренировка заканчивалась. Ученики давно уже отработали удары на манекенах и теперь сражались, разбившись на пары. Остро пахло потом. В зале раздавались дикие крики. Слышался характерный звук: клинок бился о клинок. Зрелище захватывало.

Алексей заметил его сразу, хотя парень был в маске. За глухой темной сеткой не было видно лица. Но он действительно был лучше всех, Евгений Рощин-младший. Невольно вспомнились слова Аркадия Ивановича: «Мне бы только увидеть его боевую стойку…»

Что ж, старый тренер остался бы доволен. Рощин-младший был выше среднего роста, но еще по-мальчишески нескладный и худой. Тем не менее, в нем уже чувствовалась порода. Противник его весь был словно на шарнирах, Евгений-младший, казалось, застыл в одной позе. Работали только ноги. И кисть правой руки, в которой парень держал шпагу. Лишних движений он не делал. Но противник отступал. Отступал, взяв защиту. Наконец не выдержал, сделал выпад и тут же наткнулся на шпагу.