Светлана Алешина - Акула пера (сборник)

– С кем это он? – тихо спросила Маринка. – С Варварой, что ли?

Каюсь, каюсь, но, что поделаешь, мне тоже стало интересно.

Мы с Маринкой, крепко сцепившись руками, приблизились к окну почти вплотную. Сразу стала видна вся комната. Траубе продолжал разговаривать, а вот в комнате, кроме него, никого не было.

Лестница, ведущая из кабинета на второй этаж, была пустой, да и располагалась она слева от Федора Аполлинарьевича, а смотрел он в другую сторону.

С минуту или чуть больше мы с Маринкой молча смотрели на эту пантомиму, потом вдруг словно кто-то нажал на кнопку. Стала слышна негромкая музыка, и как бы издалека до нас донесся женский голос. Женщина пела: «Жалобно стонет ветер осенний, листья кружат пожелтевшие. Сердце наполнилось грустью томления, хочется счастья ушедшего».

– Да, Ляля, да, ты права! – крикнул Федор Аполлинарьевич невидимому собеседнику.

Мне стало страшно. Я еще крепче сжала Маринкину руку, она мне ответила тем же.

Еще раз посмотрев в кабинет Траубе и увидев его, все так же машущего руками и явно с кем-то разговаривающего, я отступила назад.

– Перекреститься надо, – страшным шепотом сообщила мне Маринка, и мне стало совсем уж жутко.

– Пошли отсюда к чертовой матери! – прошипела я, повернулась и помчалась обратно вдоль стены дома, таща за собою Маринку.

– Зря ты так, – бормотала Маринка, спотыкаясь и еле успевая за мною. – Зря ты так.

Я добежала почти до самой двери и резко остановилась. Ткнувшись носом мне в плечо, остановилась и Маринка.

– Ты что?! – крикнула она.

– Тихо! – скомандовала я. – Что я «зря»? Что «зря»?

– Зря ты сказала «к чертовой матери», – сообщила мне запыхавшаяся Маринка. – Поминать нечистого всуе – это, знаешь ли…

– Пошла к черту! – тут же пожелала я ей.

– Ну, я в принципе, – тут же пошла на попятную Маринка, – ничего серьезного я не имею в виду.

– Тут одни психи, – сказала я, думая о Траубе.

– Заметила. – Маринка нервно оглянулась и задрала голову. – Полнолуние, – задумчиво сказала она, – а что, если он того, перевоплощается? Становится оборотнем, а? Ты об этом не подумала?

– Еще раз к черту послать? – спросила я, чувствуя, что меня начинает подло и мелко трясти. Все-таки такие психологические испытания, которые сваливаются на меня в последнее время, – это не каждому достается. Мне досталось, и, похоже, меня достало.

– Идем спать! – резко сказала я и шагнула в сторону двери.

В этот момент передо мною, словно из-под земли, появился какой-то человек, и я, чуть-чуть только не врезавшись в него, вскрикнула и отступила на шаг назад.

Маринка, так та, вообще взвизгнув, присела и закрыла лицо руками.

– Гуляете? – услышала я женский голос.

Это была Варвара. На ней была надета какая-то лохматая шуба, поэтому я, не разобрав, едва не приняла ее за привидение.

– Есть такое дело, – дрогнувшим голосом сказала я.

– Вот и мне не спится. – Варвара с интересом посмотрела на Маринку, которая, услышав спокойные человеческие голоса, открыла глаза и сделала вид, будто что-то уронила на землю. Она встала и с показной бодростью сказала:

– Ночь хорошая, правда?

– Неправда, – ответила Варвара. – Брата убили. Что тут хорошего?

Больше ничего не сказав, Варвара обошла нас и пошла в сад. Мы с Маринкой помолчали и направились в дом. Гулять нам обеим больше не хотелось.

Остановившись около двери, мы с Маринкой переглянулись.

– А она действительно пошла гулять? – задумчиво спросила я. – Как ты думаешь? От этой семейки всего можно ожидать.

– Знаешь что! – вскрикнула Маринка. – Пошли в нашу комнату, запремся и хоть одну ночь нормально выспимся. Тебе не надоело?

– Давно уже, – призналась я.

Я взялась за ручку двери и тут услышала шаги и мужские голоса.

Оглянувшись, я посмотрела в сад и сперва не увидела ничего, потом различила два силуэта, приближающиеся к нам.

– Ну вот и еще любители ночных прогулок, – сказала я Маринке. – Подождем их? Интересно все-таки, кто это.

– А мне неинтересно, – твердо заявила Маринка, но с места не тронулась. Все-таки, надо признаться, присутствие вот тут рядом дверной ручки, за которую можно дернуть и потом спрятаться за дверь, вселяло некую уверенность.

Мужчины приблизились. В одном, по заплывшей фигуре и по голосу с характерными присюсюкивающими интонациями, я узнала Аркадия, второй же мне был незнаком. Сперва я подумала, что это Виктор, но так как мужчины переговаривались, голос Виктора, который я слышала хоть и редко, но знала хорошо, совсем не напоминал тот голос, который имел идущий с Аркадием человек.

Они подошли.

– Добрый вечер, – поздоровался с нами Аркадий и замялся, не зная, что сказать дальше.

– Вы уверены? – спросила у него Маринка.

– Что вечер добрый? – спросил у нас спутник Аркадия. Это был молодой человек приблизительно двадцати пяти – двадцати семи лет. Одет он был в теплую джинсовую куртку, на голове у него была смешная шапка с помпончиком.

– Что сейчас вечер, а не утро, – поправила его Маринка, – или на худой конец ночь.

– Веселые девушки, – заметил парень, – меня зовут Дмитрий.

– Очень приятно, – сказала я и обратилась к Аркадию: – Ваша сестра сейчас гуляет в саду.

– Ну и пусть, – просто сказал Аркадий, – мы сейчас пойдем к отцу. Дмитрий – его биограф. Он нарочно приехал в такой день… неудачный. То есть трагичный.

Мы с Маринкой промолчали. Мужчины переглянулись и, аккуратно обойдя нас, ушли в дом. Мы с Маринкой, выждав приличные пять минут, в течение которых я выкурила еще одну сигарету, тоже вошли. Миновав сени, мы вошли в коридор и увидели, что верхняя одежда Аркадия и Дмитрия висит на вешалке.

– Ты помнишь дорогу в наш аквариум? – спросила я у Маринки.

– Почти, – ответила та, и мы наизусть и почти на ощупь пошли искать свои апартаменты.

Только мы их нашли и открыли дверь, как весь дом потряс дикий крик старого Траубе:

– Во-он! Во-он оба! К чертовой матери!

– Ты смотри, – съязвила я, – а он тоже вспоминает твою знакомую.

Маринка промолчала. Мы вошли, тщательно, если так можно сказать про крючок, заперли за собою дверь, разделись и залезли в свои кровати.

– Ты будешь спать? – шепотом спросила меня Маринка.

– Обязательно, – ответила я и на самом деле заснула. Наверное, укол продолжал действовать.

Можно было бы просто сказать, что утро началось с утра, но это было неправдой. Утро началось с громких криков, которые раздавались из коридора.

Похоже, в этом доме все, что ненормально, было нормой.

Я открыла глаза и увидела Маринку, сидящую на кровати и трущую глаза.

– Это здесь такой будильник? – недовольно спросила она.

– Надо думать, – ответила я и прислушалась.

В коридоре громко ругались Варвара и Аркадий. Точнее было сказать, что Варвара ругала Аркадия, а тот пытался оправдаться, но у него не получалось.

– И не надо было этого делать! Не надо было! – кричала Варвара. – Зачем, ты мне можешь объяснить? Зачем ты туда полез?

– Мне казалось, что у папы улучшится настроение, – слегка заикаясь, говорил Аркадий.

– От твоего прихода – вряд ли! – крикнула Варвара. – Удивить кого-то хочешь? Ты вчера уже удивил! Смотри, больше никого не подорви, валенок!

«Валенок» что-то пробурчал, и громкое цоканье каблуков возвестило, что Варвара ушла из коридора. За нею с шарканьем поплелся и Аркадий.

– О каких подрывах шла речь? – снова зевнула Маринка.

– Ты слышала, что сказала Варвара? – спросила я в ответ. – Не грузи хоть ты с утра.

– Постараюсь, – вздохнула Маринка.

Пока мы приводили себя в порядок, постучавшись, вошла Варвара.

– Уже проснулись, девушки? – весело сказала она. – Завтрак будет через десять минут.

Мы поблагодарили и через десять минут направились искать место, где дают завтраки в этом доме. Есть мне не хотелось, а хотелось как можно быстрее удрать отсюда, попасть в привычную обстановку и заняться привычными делами.

Завтракали мы все в кабинете у Федора Аполлинарьевича. По причине его малой мобильности завтрак ему подали в кабинет, где он и спал и где вчера, как мы видели с Маринкой, разговаривал с невидимым собеседником.

– А, это вы! – радушно встретил нас Федор Аполлинарьевич и улыбнулся.

Уже одно это было удивительным, но я почему-то не насторожилась. Наверное, устала этим заниматься в прошедшие двое суток.

К креслу-качалке Траубе был приставлен круглый столик, вокруг столика – стулья, на столике – тарелки, кастрюлька, чашки, ложки. В общем, все, что положено, и ничего лишнего больше в этой комнате не было. Кроме улыбки Траубе.

За столом рядом с Траубе сидели Аркадий и Дмитрий. Варя, вошедшая вместе с нами, сделала жест рукой, и мы с Маринкой заняли два свободных стула. Себе стул Варвара внесла из соседней комнаты и села спиной к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Присаживайтесь и откушайте чем бог послал. А точнее, что Варя приготовила. – Федор Аполлинарьевич пододвинул ближе к себе тарелочку с манной кашкой, взял в руки ложку и деловитым тоном спросил у Варвары, как он бы спрашивал о погоде за окном: