Андрей Мягков - Осторожно, стекло! Сивый Мерин. Начало

— Понятно. Прикройте дверь, Каринес, я задам вам несколько вопросов.

Грек выполнил просьбу, с достоинством подошёл к столу.

— Вообще-то это моё место…

Ответа не последовало. Человек со Шрамом достал из кармана красное удостоверение, не раскрывая положил обратно.

— Неделю назад у вас отдыхала вот эта молодая женщина. Узнаёте? — на освобождённую от закусок скатерть легла фотография Милы.

— Да. Людмила Логинова. Двести третий.

— С ней проводили время два человека, которых вы должны узнать по этим фотографиям. — На столе появились изображения Мерина, Сергея Бельмана, Анатолия Филина, Александра Александрова и Юрия Чибилина.

Грек уверенно ткнул пальцем в две из них.

— Вот этот, Сергей Львович Бельман, он занял сто сорок первый одноместный, после того как уехал вот этот, Юрий Михайлович Чибилин.

Человек со Шрамом сгрёб со стола фотографии, кивком головы одобрил высокий профессионализм администратора Каринеса.

— Благодарю. Вы садитесь. Ещё несколько вопросов. Расскажите, только вкратце, как они проводили время?

И на этот раз грек обошёлся без эффектных пауз: было понятно, что поведение постояльцев обсуждалось сотрудниками гостиницы неоднократно и с интересом.

— Время они проводили регулярно. И громко, — армейская шутка на какое-то время завязла в его сальной улыбке.

Сергей Бельман и Мила, обгоняя отягощённых чемоданами пассажиров, бежали вдоль состава. До отхода поезда, судя по объявлению, оставалось совсем немного.

— Как только что-то прояснится, я тебе сразу же сообщу. Ходи на телеграф. У вас там есть телеграф?

— Есть, Сенечка.

— Хорошо. Ходи. Но не звони, ни в коем случае, поняла, да? Они по звонку тебя вычислят. Отсидишься — там видно будет. Тётке скажи, что приехала в отпуск, поняла?

— Да, Сенечка, — Мила с трудом сдерживала слёзы.

— Ключ дай.

— Ключ? Ах, да, конечно, — она достала из сумочки звонкую связку ключей, отцепила один из них. — Они в холодильнике, в морозилке на самом дне.

— Разберусь.

— А как же ты, Сенечка?

— За меня не бойся, не на того мальчика напали. Руки коротки, ты же меня знаешь.

Они подбежали к своему вагону. Сергей протянул угрюмому проводнику билет, оглянулся по сторонам.

— Ну давай, до встречи на солнечных пляжах нашей необъятной Родины, да? Ну давай, — он коротко поцеловал её в губы, подтолкнул в вагон.

— Сенечка! — Мила повернулась всем телом, загораживая проход, потянула к нему руки.

Сергей надолго прижал её к себе.

— Не называй меня больше Сенечкой, ладно?

— Почему, Сенечка? А как же?

— Как-нибудь по-другому. Сергеем, например.

— Сергеем?

— Ну да.

— Хорошо, Сенечка, хорошо, не волнуйся. Я люблю тебя, Сенечка.

Человек со Шрамом видел, как Сергей Бельман, махнув на прощание рукой, двинулся в обратный путь. Он ступил на подножку медленно двинувшегося вагона.

Угрюмый проводник захлопнул за ним дверь.

Поезд Москва — Минск, миновав заваленные промышленными отходами товарные полустанки, зелёной змейкой ворвался в сверкающую гладь московского водохранилища. Металлические перекрытия арочного моста, многократно усиливая, отражали перестук колёс набравшего скорость состава.

Человек со Шрамом шёл вдоль вагона, держась за оконные поручни.

Грязные плиты тамбуров, налезая друг на друга и угрожающе расходясь в стороны, рвали слух оглушительным лязгом.

Человек со Шрамом вошёл в пустой вагон-ресторан, переговорил с официантом — лохматым, в мятой засаленной куртке малым, сунул ему в карман купюру и двинулся дальше по ходу поезда.

Мила стояла в коридоре у окна с закрытыми глазами. Она вскрикнула от неожиданности, когда услышала голос склонившегося над ней человека:

— Я хочу передать вам привет от вашего отчима.

— Какого отчима?

— Вашего. Хропцова Вилора Семёновича.

Первым её желанием было убежать, кинуться к проводнику, закричать, что было сил. Она открыла рот, но спазм сдавил горло, перехватил дыхание. Тогда она отступила назад, шумно ударившись в закрытую дверь купе. «Да, да, заходите, не заперто», — донеслось из-за двери.

Через секунду дверь отползла в сторону, в проёме стоял пассажир, облачённый в тренировочный костюм с буквами СССР на груди.

— Заходите, прошу, — он гостеприимно улыбался. — Всё готово.

— Спасибо, но мы хотели перекусить, я договорился с рестораном. — Человек со Шрамом не отрывал взгляда от Милиного лица.

— А то всё есть, не стесняйтесь, на всех хватит. Там ведь и отравят — не дорого возьмут, а у меня свежачок, хозяйка постаралась. Всё есть! — Он постоял какое-то время в дверях, вернулся в купе, полез в портфель доказывать, что есть у него, действительно, «всё».

— Идите вперёд, ресторан в следующем вагоне, — человек со Шрамом посторонился, пропуская Милу и уже на ходу добавил: — Только осторожно, в тамбуре очень скользко.

Поезд обогнул берёзовый перелесок и теперь мчался по освещённому красным заходящим солнцем пустому пространству.

За столом вагона-ресторана, расположившись друг против друга, сидели два человека.

У окна, закреплённая металлическим кольцом, позвякивала и пенилась откупоренная бутылка шампанского.

— Вот это его фотография в форме лейтенанта милиции. Узнаёте? Он не Семён Дибцев и никогда им не был. Дибцева они убили. Как и Гривина, и Чибилина. — Человек со Шрамом выложил перед Милой заверенные гербовыми печатями бумажки. — Это копии его документов, где чёрным по белому написано: Бельман Сергей Львович, сотрудник МУРа. Что такое МУР, надеюсь, вам объяснять не надо?

Мила сидела, не шевелясь. Она, давно уже перестав что-либо понимать, невидящими глазами смотрела на собеседника.

Человек со Шрамом наполнил бокалы, отпил несколько глотков. Предложил:

— Выпейте, я вижу, как вам тяжело.

Мила не двинулась.

— Если документы Хропцова попадут им в руки, вас ничто не спасёт. Не только вас, разумеется, но и вас в том числе. Поэтому советую не затягивать наш разговор, дорога каждая минута. Я знаю, что документы у вас. Где они? Где?!

— В холодильнике. В морозилке.

Человек со Шрамом вскочил из-за стола, протянул руку.

— Ключи!!

— Я отдала их Семёну, — она помедлила. — Сергею.

Человек со Шрамом смотрел на неё не отрываясь. Если бы не подошедший официант, он размозжил бы ей голову бутылкой.

— Когда следующая остановка?

— Минут через сорок. Петровский Посад.

— Идём по расписанию?

— Вроде да, — официант неуверенно пожал плечами.

За окном мелькали провалившиеся крыши заброшенной, безлюдной деревеньки.

На станции Петровский Посад из междугородней телефонной будки Человек со Шрамом пытался докричаться до абонента.

— Установите наблюдение за домом и за квартирой № 18, немедленно! Квартиру опечатайте! Я говорю о-пе-ча-тай-те! Да!

Мила сидела на скамье в зале ожидания, безрезультатно пытаясь унять бившую её дрожь.

К пятиэтажной «хрущовке» подъехала машина. Не дожидаясь остановки, из неё с разных сторон выскочили два широкоплечих парня в светлых плащах и скрылись за дверью подъезда.

Через ступеньки, преодолевая лестничные марши, они добрались до квартиры 18. Дверь была заперта. На долгие звонки никто не отвечал.

Один из парней распорядился.

— Давай наверх. Не упусти. Если что — стреляй.

Я заклею и буду в машине, — он достал из кармана бичёвку сургуч, зажал зубами гербовую печать, щёлкнул зажигалкой.

Человек со Шрамом и Мила поднимались в лифте. Мимо них медленно проплывали цифры: 2, 3, 4…

На чердачном этаже, вдавившись в стену, замер парень в светлом плаще. Увидев Человека со Шрамом, он спустился на площадку.

— Никого, Георгий Георгиевич.

— Головой отвечаешь? — Человек со Шрамом смял не успевший ещё засохнуть сургуч, засунул в щель упор, рванул на себя дверную ручку, вбежал в квартиру… В глубине, в самом дальнем углу крошечной кухни с распахнутой дверцей громко урчал красивый японский холодильник.

Мерин, прижимая плечом телефонную трубку, дожёвывал бутерброд с колбасой.

— Я понял, Серёжа! Да, я понял. Это подвиг, Серый, поверь мне, то, что ты сделал — подвиг, и ты можешь этим гордиться. И мы его обязательно отметим, обещаю, расходы беру на себя. Ты у меня в кабинете? Хорошо. Сядь на эти документы и никуда не выходи! Нет, мне не до шуток. Слышишь?! Сядь! Никуда не выходи!! Я сейчас буду. Навещу Филю и прилечу. Передашь мне из рук в руки! Больше никому! Да, и Клеопарте в том числе. Теперь так: прямо сейчас позвони Сашке Александрову и скажи, что повёз эти хропцовские документы ко мне домой. Так надо, старик, не задавай лишних вопросов. Скажи ему: всё в порядке, документы у нас, отвёз Мерину домой. Ты понял? Всё!