Андрей Остальский - Английская тайна

— Вы должны признать весь этот район зоной влияния «фирмы Миллуолл».

— Это ваша с ним бригада так называется?

— Ага, — подтвердил Сашок уверенно, — наша с ним ОПГ.

— Хорошо, подписываемся. Правьте здесь как хотите… нам пофиг… А еще он чего хочет?

— Вы должны три раза прокричать: «Миллуолл» — лучше всех».

— Да прокричим мы, что нам стоит… только пусть Дынкина отпустит, а то он копыта откинет.

Сашок подал Кевину знак рукой, и он немедленно опустил Дынкина на землю. Тот почти упал, но все-таки кое-как на ногах удержался. Стоял, качаясь и держась рукой за горло.

Лещ быстро подошел к нему и стал что-то шептать на ухо. Дынкин попытался возражать, но потом огляделся вокруг, увидел густую толпу фанатов и кивнул головой. Он откашлялся и попробовал прокричать требуемое. Сначала ничего не получалось. Вернее, вместо крика выходил какой-то сип. Кевин укоризненно покачал головой и поднес к лицу Дынкина свою распростертую длань, показывая, видимо, что может опять взять того за горло. Теперь Дынкин откашлялся как следует, и они оба с Лещом попытались выкрикнуть лозунг: «Миллуоллиз зи бест!». — «Лауда!!» — взревел Кевин, «громче!».

Он заставлял их кричать снова и снова, пока у них не стало получаться действительно громко и даже вполне себе стройно. «Millwall» is the best!», «Миллуолл» лучше всех!» — кричали они, и сто с лишним луженых глоток отзывались, вопили заветные слова вслед за ними. Весь вокзал гремел и дрожал в такт, а напуганные пассажиры жались к стенкам. Сашок вдруг поймал себя на том, что тоже, самозабвенно и радостно, кричит вместе с остальными.

«Миллуолл» — действительно прекрасен, действительно лучше всех!» — подумал он, и на глазах у него выступили счастливые слезы. 

Со стороны белых дуврских скал все еще не было слышно шума приближающегося поезда, и Сашок понуро сидел на скамье, поставив портфель слева от себя. Редкий случай — после опоздания накануне он прибежал на станцию раньше срока. И теперь томился без дела, погруженный в свои тревожные размышления.

Задумавшись, он упустил момент, когда рядом с ним на лавку опустился еще кто-то. Сашок обернулся — это был невзрачный тип, в белом плаще, в кепке и темных очках. Он с видимым усилием, кряхтя и сопя, устроился на скамейке и тоже поставил рядышком свой портфель. Сашок хотел было отодвинуться от типа подальше и забыть о нем, но вдруг заметил нечто, от чего у него дыхание перехватило. Глаза отказывались верить, но сомнений быть не могло — опять два одинаковых портфеля стояли рядом, как близнецы-братья. Сашков, правда, был теперь изрядно помят, со следами, так сказать, пережитых приключений, и невыгодно отличался от своего новенького соседа.

Сашок занервничал и решил сразу ясно дать понять незнакомцу, что его игра разоблачена. Для начала Сашок лишь издал неопределенный звук типа «М-мм-э!». Сосед никак не реагировал. «Э-ээ-е!» — сказал Сашок погромче. Ноль внимания. «Может, он по-английски не понимает?» — мелькнула мысль. «Послушайте», — не очень решительно начал Сашок по-русски, но незнакомец и не подумал слушать, а вовсе даже взял и положил свою руку на Сашков портфель. «Икскьюз ми!» — то есть «простите» (что в данном контексте у англичан означает крайнюю степень негодования), теперь уже во все горло возопил Сашок. То есть — это еще что за дела? Но вопрос повис в воздухе. Сосед посидел несколько секунд, тихонечко постанывая себе под нос, невнятно пробормотал: «Чижело-о!», при этом его рука нагло продолжала лежать на чужой собственности. Потом тип громко икнул и сказал: «Ликером зря в конце лакировали. А еще «Квантро» называется, дрянь такая». И тут же теплая мутная волна запаха хлынула на Сашка. «Перегар!» — вспомнил Сашок полузабытое слово.

Перегар был не рядовой, а выдающийся — так что у Сашка вроде как голова слегка закружилась. Он до сих пор даже не подозревал, что из человеческого рта может исходить такая мощная волна газообразного алкоголя, причем с ужасными ароматическими добавками к тому же.

А тип тем временем встал, слегка покачнулся, взял Сашков портфель и нетвердой походкой направился с ним к выходу со станции. «Ноу! Нот эгэйн!» (дескать, ну неужели опять то же самое!) — вскричал Сашок, устремляясь в погоню. Но ему, как всегда, не повезло. Надо же было такому случиться, что именно в этот момент из станционного буфета вывалился целый выводок — семья какого-то китайца с многочисленными детьми, и Сашок потерял несколько драгоценных секунд, пытаясь их обогнуть. Вот белый плащ мелькнул уже на самом спуске с платформы, человек в кепке, кажется, обернулся и даже помахал Сашку рукой: дескать, не парься, мужик, все под контролем. Сашок, бормоча «икскьюз ми, икскьюз ми», почти уже прорвался сквозь строй китайцев, но тут произошло еще два события, на которые совершенно невозможно было не отреагировать.

Во-первых, подкатил поезд. Но — о чудо! — это был не привычный музейный экспонат. Нет, он состоял из новеньких, сверкающих белых вагонов с огромными тонированными окнами и веселыми желтыми дверями. Сашок не был бы больше изумлен, даже если бы «Летучий Голландец» приплыл к платформе «Фолкстон-Сентрал».

Поезд был так невыносимо красив, что Сашок на несколько секунд застыл, завороженный зрелищем. «Да, да, ну конечно, нам же обещали новые французские вагоны, но никто не верил, а вот, пожалуйста, вот они!» — успел подумать Сашок, прежде чем кто-то негромко произне у него за спиной: «Александр…»

И это было второе событие — появление Гарри. Тот тоже был неузнаваем, замаскировавшись с помощью серой куртки и низко надвинутой на глаза кепки.

— Гарри, Гарри, они опять мне подменили портфель! — воскликнул Сашок.

— Не может быть! — нахмурился Гарри. — Впрочем, с этих все станется. Где оставленное взамен?

Сашок кивнул на скамейку, на которой одиноко сверкал новенький близнец Сашкового потрепанного портфеля. Гарри подбежал к дежурному по станции и что-то шепнул ему (просит задержать поезд, догадался Сашок). Потом он осторожно приблизился к портфелю и начал делать странные пассы. Сашку показалось, будто он на секунду зажал портфель между локтями и нежно покачал, потом прижавшись ухом, опасливо пощупал. Затем Гарри вынул из карманов какие-то необычные плотные перчатки, надел их, и только после этого осторожно взял портфель на руки, как младенца. Все это, впрочем, заняло лишь несколько секунд. Затем Гарри обернулся к Сашку:

— Садитесь в поезд, нам нужно в Лондон, и поскорее!

Потом кивнул дежурному: «Чиэрз, мэйт!» (благодарствуйте, дескать, приятель!) — и, подхватив все еще не вышедшего из ступора Сашка под руку, втащил его в поезд. В то же мгновение двери с мягким шуршанием закрылись.

Гарри протащил Сашка в дальний, пустой конец вагона, уселся за столик, разложил на нем что-то вроде клеенки, которую извлек из безразмерных карманов своего плаща. Оттуда же он достал и лупу и принялся рассматривать ручку чужого портфеля.

— Нет, это, конечно же, не бомба, они, может быть, и идиоты, но не до такой же степени… Я больше беспокоился насчет какого-нибудь шипа отравленного в ручке… Ну, или просто рицином могли намазать погуще… Но нет, ничего подобного, кажется, не видно… Впрочем, рано радоваться, надо еще внутри посмотреть.

Сашок с округлившимися глазами и отвисшей челюстью сидел напротив и наблюдал за тем, как Гарри колдует над портфелем. Он просунул в замок что-то вроде узкой пластиночки, и тот тут же послушно щелкнул — открылся.

— Внимание, — сказал Гарри, — отсядьте-ка лучше подальше!

— Нет, я…

— Не теряйте времени! — приказал Гарри. — Отсядьте на три ряда!

Сашок нехотя подчинился. Прошло несколько томительных минут. Поезд как раз остановился на станции «Сэндлинг», когда Гарри негромко позвал Сашка. Причем опять вернулся к своему обычному вежливому, почти подобострастному тону:

— Мистер Тутов, посмотрите, пожалуйста: кажется, ничего опасного… Но такие странные предметы, однако…

На клеенке были разложены до боли знакомые вещи: ржавый будильник, моток веревки, женская кроссовка, правда, с правой, а не левой ноги, карты — красная масть, газета «Морнинг стар» за 1987 год.

— А где же Экологический Лусо-японский словарь? — пробормотал Сашок.

— Какой-какой — японский?

— Лусо. Лусо-японский. Нет, по логике должен быть, наоборот, японо-лусский.

— Ну не знаю, никакого нет, — сказал Гарри, заглядывая внутрь портфеля. — Но какие у них все-таки методы… однообразные. Никакой фантазии! Погодите-ка, погодите-ка… Вот тут еще что-то, за молнией…

И Гарри опасливо извлек из специального, «секретного» отделения портфеля (Сашок им и не пользовался никогда!) какую-то тонкую черную бархатную папочку с золотым тиснением.

— Это что? — спросил Сашок.

— Погодите, не спешите. Надо посмотреть как следует… а то как раз что-нибудь в этом роде…